Владыки Безмирья (СИ) - Громова Полина - Страница 9

 - Давай-ка я провожу тебя до дома, - предложил я. - Тебя наверняка уже заждались. Могут устроить выволочку.

Арси упрямо мотнул головой.

 - Пойдем вместе.

 - Куда?

 - Туда, куда ты идешь. Тот человек - он ведь сказал тебе что-то, да? Или дал?

Я изобразил удивление.

 - С чего ты взял?

Арси снова мотнул головой и хитро улыбнулся.

 - Я не знаю. Я предполагаю. Ну, так что?

Я отвернулся. Во что бы я ни ввязался сам, втягивать в это пятнадцатилетнего мальчишку из хорошей семьи я был не намерен. Это могло обернуться еще большими неприятностями для меня самого.

 - Я провожу тебя. Не хочешь идти к родителям - оставайся у Селейны, она не против. Вернешься домой утром.

С этими словами я пошел по улице, ускоряя шаг. Арси какое-то время стоял на месте, потом сорвался, снова догнал меня и молча зашагал рядом. Выглядел он нарочито угрюмым, и это отчего-то забавляло меня.

Конечно, я терял время, взявшись его провожать. Но у меня не было выхода. Я должен был позаботиться о нем ради Риды. Бросить ее брата посреди улицы, не имея представления о том, что у того на уме, я не мог. Вряд ли Арси отстал бы от меня просто так: отправь я его домой одного, с него сталось бы проследить за мной и впутаться в происходящее, что бы это ни было. Игры в героев в его возрасте - это же так притягательно. Но я сдам его на руки родителям или прислуге и наконец выполню то, за что взялся... Так я рассуждал, попутно думая о том, как мне все-таки увидеться с канцлером. План уже почти выстроился в моей голове - хороший, безопасный план, отсекающий все варианты обвинения меня в чем-то дурном вроде незаконного проникновения в жилище, неподобающего обращения к высокопоставленной особе и прочее. Я - как сказал тот парень из стражи? - просто стремлюсь исполнить свой гражданский долг. Но, погрузившись в эти размышления, я не учел одного: провожая Арси, я был вынужден пройти мимо особняка канцлера. И, проходя мимо него, я невольно остановился.

Особняк сиял огнями, горящими во всех окнах. У парадного подъезда стояли кареты, и, если прислушаться, можно было услышать легкую танцевальную музыку. У канцлера был бал. Остановился я вовсе не для того, чтобы поглазеть на особняк: просто это обстоятельство вынуждало меня внести в мой план существенные коррективы. Но не прошло и минуты, как весь мой план рассыпался прахом.

 - Тебе надо туда, да? - с лукавинкой в голосе спросил Арси. - Тебе нужно увидеться с канцлером! Я прав?

Я вздрогнул: задумавшись, я успел забыть, что этот мальчишка рядом. Оглянувшись, я увидел, что глаза у него горят. Не дождавшись моего ответа, он сказал:

 - Значит, это и в самом деле важно! Идем!

И, схватив за рукав, он потянул меня к особняку.

 - Стой, Арси! Я не... Мне не нужно, я просто... Да стой же ты!

Он лишь оглянулся, усмехнулся.

 - Не пойдешь со мной? Тогда подожди тут, я схожу один, договорюсь о встрече. Только никуда не уходи!

Он выпустил ткань рукава моей куртки и побежал по подъездной аллее. Я бросился за ним, отчаявшись убедить его в том, что мне совсем не нужна встреча с канцлером.

 - Арси, стой! Нас никто не пустит! Арси!

 - Там карета отца! - крикнул он через плечо, взбегая по лестнице. - Он внутри! Он нам поможет!

Лакеи, стоявшие у дверей, уже обратили на нас внимание, и, кажется, один шепнул другому, чтобы позвали охрану канцлера. Арси натолкнулся на них, сгрудившихся перед дверями, и не смог проломить этой стены.

 - Пропустите! - потребовал он. - Срочное дело! Нам нужно немедленно видеть канцлера!

Появился дворецкий, принялся что-то говорить. Арси прикрикнул на него, на шум показалась другая прислуга и охрана. Все это время я стоял, едва вбежав на нижние ступени лестницы, и был готов в любой момент схватить Арси и стащить его вниз. На меня поглядывали опасливо, но все внимание собирал на себе Арси. Он кричал, горячился, убеждал. Его поведение, грубое обращение с прислугой казались мне непристойными. И все же я не мог не позавидовать этой безотчетной напористости, с которой Арси требовал впустить нас. Я не думал, что у него что-то получится: мало того что одеты мы были не соответствующе торжеству, поведение Арси тоже было неподобающим. Тем не менее, после этой короткой, но жесткой перепалки нас впустили и проводили во внутренние комнаты - правда, в окружении охраны. Кто-то из прислуги отправился доложить канцлеру о нашем визите. Узнав об этом, Арси взглянул на меня с торжествующим видом. Мы находились в небольшом зале, убранном в светлых голубых и зеленых тонах и украшенном зеркалами, и в их несуществующих коридорах многократно отразилась безупречная осанка и аристократическая улыбка Арси. Ни растрепанные волосы, ни мятая пыльная одежда, в которой он не так давно спал на полу кухни в лавке цирюльника, не могли отнять у него его происхождения.

Через какое-то время слуга вернулся и сообщил, что канцлер готов нас принять. Лицо у него было такое, словно он только что съел лимон и запил его уксусом. Вместе с охраной, которая не отставала от нас ни на шаг, он проводил нас в одну из гостиных, открыл сдвоенные двери и отступил в сторону.

 - Молодые люди такие горячие, - произнес кто-то старческим, скрипучим голосом, вызывающим в мыслях образ писчего пера и желтоватой шершавой бумаги. Потом раздался тихий смех, похожий на кашель. Я не сразу понял, что говорил сам канцлер Фирриган. Он сидел в одном из кресел - сухонький старичок с лицом деревянной скульптурки, одетый в фиолетовый камзол и песочного цвета жилет с богатой отделкой.

 - Прошу простить моего сына, - сказал соседствующий с ним господин. Одарив Арси многозначительным взглядом, он, не отводя его, произнес: - Надеюсь, у него есть веская причина для поведения подобного рода.

Я знал этого человека: это был господин Риввейн, отец Арси. В комнате находилось еще несколько мужчин - высокопоставленное дворянство, они, кажется, курили и выпивали, коротая ночь за разговорами... До тех пор, пока мы не осмелились помешать им. Кровь отхлынула от моего лица - я только сейчас понял, какое безрассудство мы совершили. А вот Арси, по всей видимости, еще только предстояло это понять.

 - Добрый вечер, господин Фирриган! - бодро начал он. - Добрый вечер, уважаемые господа. Здравствуй, отец. Мы просим прощения... - он выдал какую-то витиеватую фразу, в которой я понял слова, но не общий смысл, но которая, кажется, пришлась по душе присутствующим. А потом он перешел к главному. - Разрешите представить моего друга Сеймора Коулфа. Пару часов назад мы спасли жизнь одному человеку. Он уполномочил Сеймора передать Вам, господин Фирриган, нечто важное и очень срочно. Вы позволите?

Канцлер по-птичьи склонил голову на бок. На губах его играла легкая улыбка - к счастью, происходящее забавляло его, а не сердило. У нас был шанс легко отделаться.

 - Кто этот человек? - спросил Фирриган.

 - Мы не знаем.

 - О-у... - протянул канцлер и усмехнулся. - История, видимо, таинственная?

Послышались сдержанные смешки. Арси держал себя в руках, но мне, стоящему в паре шагов позади него, было заметно, что на шее у него проступили алые пятна.

 - Так Вы позволите? - повторил он свой вопрос. Голос прозвучал резче, чем следовало бы. Улыбка на губах канцлера растаяла. Фирриган устало спросил:

 - Что у вас там? Говорите, и покончим с этим.

Зная Арси, я мог предположить, что он сейчас потребует оставить нас наедине. Но мальчишка проявил, наконец, благоразумие и просто сделал шаг в сторону, уступая мне дорогу.

Я выступил вперед. Не то чтобы у меня ноги подкашивались... Скажем так: пола я под собой не чувствовал, просто заставлял себя верить в то, что он никуда не исчез, и совершать движения, к которым привыкли мои ноги. Сунув руку в карман, я достал записку,  протянул ее канцлеру... и вдруг заметил, что он смотрит не на этот клочок бумаги в моеей рке, а на мое запястье. Глаза канцлера сузились, словно он пытался что-то рассмотреть, и я, повинуясь интуиции, сделал еще один шаг к нему. Дернулись охраники, заподозрившие меня в намерении напасть, среагировал дворецкий, немеревавшийся принять послание, чтобы передать его. Но канцлер остановил их всех жестом и сам взял записку из моей руки.