Шах и Мат. Часть 1 (СИ) - Топазова Александра - Страница 2

— Привет, просто супер. Меня теперь постоянно сопровождать будут?

Я смотрю на нее, твою мать, как она похожа на свою мать, те же большие глаза, те же вьющиеся волосы, от отца ей достался только характер.

— Пока не научишься себя вести, — вновь закуриваю. — Какого хрена, я узнаю, что ты куришь?

Она пожимает худенькими плечами.

— Ты тоже куришь и вообще, мне уже 16, я взрослая. Мой дядя один из самых влиятельных авторитетов, а сам мне за воспитание толкает.

Я затягиваюсь, она играет на моих нервах, но я прекрасно знаю, что не могу тронуть родную племянницу, хотя иногда очень хочется.

— Знаешь, Аня, я думаю тебе нужно немного укоротить язык, и если ты не хочешь, чтобы я это сделал прямо сейчас, захлопнись и послушай сюда. Еще раз, я узнаю, что ты куришь или увижу тебя с Валетом, все твои кредитки закроются, раз и ты поедешь учиться в закрытую школу два, а сейчас села в машину три.

Отшвыриваю сигарету и смотрю ей в глаза. Аня сжимает кулаки, злится, но покорно садится в мерс, она слишком хорошо меня знает, знает, что я не буду церемониться, хотя она никогда не видела меня в гневе, ведь для меня, она ребенок, частичка моей семьи, которую я потерял.

АЛИНА

Постель — это всего несколько часов, у кого-то минут, все зависит от нахлынувшей страсти. Когда вам хорошо в постели это не значит, что это твой человек, твой тот, к кому тянется душа, и ради которого ты сделаешь все.

Я натянула одеяло до груди и посмотрела на Тима, он курил на балконе, вдыхая прохладный сентябрьский воздух. Вылезая, я одела трусики, накинула халатик и, мягко ступая, босиком, подошла к нему. Коснулась его широких плеч, прижимаясь к нему сзади.

— Ты любишь меня? — неожиданно спрашивает он.

Я прижимаюсь крепче и почему-то вместо ответа молчу и смотрю на звездное небо. Люблю ли я его? Наверное, да, а может, нет, я не знаю. Я любила в свое время, перенесла тяжелую первую любовь, потеряла все, в том числе и семью. Жесткий деспот отчим выгнал меня из дома, чтобы не подала плохой пример младшей сестре, а забитая задавленная им морально мама, не заступилась. Может именно поэтому та и покатилась моя жизнь…

— Ты не можешь ответить? — Тим оборачивается.

Я смотрю ему в глаза. Моложе меня на пару лет, красивый молодой… Только что-то не то, слишком сильно он похож на Макса, на мою первую любовь, когда он, узнав, что я беременна, сразу бросил меня, а Тим боялся реальных проблем, всегда все решала я, хотя давно хотела остепениться и семью, сильно привязалась к нему, только чувствовала, что за ним я никак за каменной стеной. Что как за гипсокартоном. Нравился секс, были приятны его ласки, но осознание того что в нем нет мужского стержня, с возрастом становилось все сильнее.

— А ты меня любишь? — вопросом на вопрос отвечаю я.

Тим опирается на перила балкона, скольжу взглядом по его сильной мускулистой груди, внутри что-то переворачивается, словно боюсь, что что-то не то услышу, то, что не хочу слышать.

— Люблю, — внезапно отвечает он. — Сильно люблю Алин, только…

Он замолкает, это только сводит с ума, делает очень больно, и я непроизвольно хватаюсь за балкон.

— Только что?

Тим вновь тянется к сигаретам, я молча смотрю на него.

— Может, ответишь?

— Алин, — он затягивается дымом, выпуская его в ночное небо. — Нас много связывает, но ты не понимаешь одного, ни я ни ты не захотим обычной размеренной жизни. Детей. Зачем все это?

Я тяжело вздыхаю. Детей… За моими плечами несколько абортов, еще один и я вряд ли стану матерью, раньше я не задумывалась об этом, а сейчас все сильнее понимаю, как я хочу стать обычной, как хочу стать матерью.

— Алин.

Я поднимаю на него глаза.

— Ты не прав, что Алина? Что ты хочешь услышать? Я хочу обычной размеренной жизни, я хочу детей и семью, и если ты этого не понимаешь, тогда нам не по пути.

Хватаю сигареты, стараясь не смотреть на него, меня всю трясет от обиды.

— Алин, какой из меня отец? Сама-то подумай, нам итак хорошо вдвоем. Зачем все усложнять?

Я держусь за перила одно рукой, во второй крепко сжимаю сигарету, делаю пару глубоких вдохов.

— Затем, что мне 29 Тим, и я хочу семью, а не жить одним днем.

Тим прищуривается.

— Ты изменилась, становишься скучнее. Нам хорошо итак.

— Что хорошо? Трахаться? Нюхать кокс, бухать? Ну, а может еще лучше, когда я трахаюсь с другими, чтобы спасти твою шкуру? Что ты меня ни разу не спрашивал, как мне стонать под другим?

Оглушительная пощечина едва не роняет меня с ног, сигарета летит вниз с балкона, я стою, прижав руку к щеке, я не могу поверить, что впервые за пять лет, он меня ударил.

— Не поверишь, мне неинтересно, как и кто тебя е…т, — грубо отвечает он. — Теперь точно, раз ты так классно стонешь под другими.

В душе все замирает, становится так противно, я не могу поверить, что прожила столько лет с ним, что дарила и продавала себя ради него, испытала столько всего, унижений, обид и ради чего? Ради его слов.

Отворачиваюсь, достаю еще одну сигарету, вначале Макс, теперь он… Наверное, я заслужила, Тим выходит с балкона, а я смотрю на небо, медленно считаю каждую звездочку, интересно я буду счастлива и если да, то когда?

Я не знаю, сколько я просидела на балконе, когда он вошел, я все также невозмутимо смотрела то на небо, то вдаль.

— Алин, ты замерзнешь, пойдем домой, — Тим положил мне руки на плечи.

Я непроизвольно дернулась.

— Детка, я столько всего наговорил. Прости меня, Алин.

Опускается передо мной на корточки и смотрит в глаза. Берет за руки, что-то говорит, а я не слышу. Почему-то вспоминаю маму, как она была задавлена тираном отчимом, смотрела ему в рот, все прощала, пьянки, измены.

Папу я не знала, только слышала, что он был бандитом в 90-е, изнасиловал маму. Так что считай она родила меня от подонка, потом связалась с отчимом и родилась Света-моя младшая сестра. У нее было все, любовь и уважение родителей, а я чувствовала себя нежеланной и нелюбимой. Чувствовала себя Золушкой при маме, она любила меня, но по-своему, старалась защищать от отчима первое время, а потом перестала, боялась потерять его и любимую Свету. Потом знакомство с Максимом, первая любовь, первый секс, подпольный аборт, боль, отчаяние… До 18 лет я жила у бабушки, а после своего 18 летия, уехала в большой город, где познала все прелести жизни с обратной стороны.

— Алин. Я прошу, прости меня.

Смотрю на него так равнодушно, вспоминаю сейчас первый день нашей встречи, нашего знакомства, как я работала стриптизершей в баре, и туда зашел он с компанией. Шикарный букет роз, безумный секс до утра и понеслась моя карьера профессиональной домушницы. Почти пять лет, но сколько веревочке не виться, конец все равно будет. Тим взялся за ум, открыл стрип бар и сейчас мы попали в крупные долги из-за его срасти к дорогой красивой жизни. Люблю ли я его? Я думаю, нет…

— Я давно простила. Все хорошо, просто ты прав, мы не сможем.

Тим до боли сжимает мое запястье, а я просто вырываю руку. Хватит Алина, хватит давать сбой пользоваться. Ты сильная, ты справишься…

АЛАН

Я закурил, раздражение накатывало все сильнее. Всю дорогу я старался молчать, а когда вошел домой, кивнул охране, чтобы она удалилась, и схватил Аню за плечо.

— Какого хрена? Ты прогуляла второй день школы. Почему?

Аня прищурила свои умело накрашенные, но очень яркие, глаза.

— А ты хоть заметил, что я не ходила в школу? Надо же, т обратил на меня внимание.

Я усмехнулся.

— Ты делаешь все это ради меня? Надо же, спасибо моя любимая девочка. Только бы ты больше меня удивила, если бы начала детка нормально учится, и сняла бы свои проститутские шмотки. Что это за вид?

Я схватил ее за локоть.

— Отпусти, больно, шлюх своих так хватай.