Мадам Икс (ЛП) - Уайлдер Джасинда - Страница 12

— Ты не такая, как эти... мудаки, — это слово приобретает странный вкус на моих губах. Но не неприятный. Интересно, что я услышу о своих словах позже. Поворачиваюсь к тебе лицом. — И я не уверена, что должна учить тебя. В отличие от остальных моих клиентов, я бы не стала скрывать твою истинную природу.

Ты, кажется, ошеломлена.

— Ты отказываешься от занятий? Какого хрена?

Я пожала плечами.

— У тебя есть свежее качество — жёсткая честность, Джордж. И ты не такая, как... на самом деле.

— Спасибо. Папа и я пришли из ниоткуда. Я выросла в двухкомнатной хибаре, которой сто десять лет, находящейся около земли в почти пятьсот акров. Я выросла, катаясь в сёдлах, которым было больше лет, нежели мне, за рулём потрепанных грузовиков старше меня, носила одежду, не подходящую мне, ела бобы, рис и мало мяса. У нас было много посевной земли и голов лошадей и крупного рогатого скота, но это нереально перевести в наличные деньги. Я помню эту жизнь, Икс. Помню, что у меня ничего не было, и знаю, что не сделала нихрена, чтобы заработать то, что у нас есть сейчас. Да, папе повезло, но он рвал свою задницу, чтобы превратить этот маленький кусочек счастья в то, чем он является сегодня. Так что нет. Я не имею права.

— И это держит тебя в стороне от остальных, Джордж. На достаточно большом отрыве.

— У меня есть большой отрыв для тебя, детка, — ты хмыкаешь и подмигиваешь мне.

Предполагаю, что разговор стал для тебя слишком личным.

— Мы вернёмся к этому вопросу потом. Что мне с тобой делать?

— Если бы я знала, чёрт возьми. Всё, что знаю, папа не будет в восторге, если приеду обратно в Техас, не закончив эти занятия. Я обещала отцу, так что собираюсь это сделать. Он позволяет мне быть тем, кто я есть и не говорит ничего об этом. Не задаёт никаких вопросов, когда заявляю, что у меня свидание, пока держу моё дерьмо в секрете. И папа не потерпит, чтобы кто-то в офисе или те, с кем он ведёт дела, говорили про меня гадости. Отец расторгнул сделку, потому что некто болтнул о странной дочери Майка Томпкинса. Так что, думаю, я должна ему что-то взамен.

— Не совсем уверена, что…

— Попросту представь, что я чувак, Икс. Делай то, что делаешь, как будто я просто ещё один клиент-засранец.

— Но ты не мужчина, или мудак. А мои методы направлены на них.

— Просто... представь, ладно? Действуй, как обычно.

Делаю несколько шагов к тебе, подавляя свои чувства и надевая мантию холодной враждебности.

— Что я обычно делаю, так это сбиваю лживость, притворство и меняю твоё поведение. Если ты собираешься заниматься, то не должна ни о чём меня спрашивать.

— Лживость? О чём ты, нахрен, говоришь, Икс?

— Во-первых, сядь прямо. Перестань сутулиться. И хватит говорить с этой милой техасской протяжностью. Это перебор.

— А что не так с моей протяжностью?

— Это буржуазно, и заставляет казаться необразованной. Если хочешь, чтобы бизнесмены и женщины воспринимали тебя всерьёз, то должна представить им себя как грамотную, образованную и уравновешенную. Немного протяжности ещё приемлемо, и, возможно, даже даст небольшое преимущество, но нецензурная брань, которую произносишь, определяет тебя как сутулую, неряшливую, деревенскую матершинницу, — я игнорирую злой блеск в твоих глазах. Хочешь поиграть в эту игру? Очень хорошо. Давай сыграем. — Ты должна ассоциироваться с чем-то большим, чем просто «синий воротничок», Джорджия. Это не связано с одеждой, которую ты носишь, или автомобилем, который водишь, или домом, в котором живёшь. Каждый может найти мешок денег и купить вещи получше. Речь идёт о том, чтобы вести себя с достоинством и изысканностью.

— Ты думаешь, я похожа на деревенщину? — тебе, кажется, неприятно, Джордж.

— Да, — я стараюсь произнести протяжно, чтобы вытянуть слоги в конце слов. — Ты говоришь вот так: «тыыы говориииишь вооот таааак».

— У меня есть новости для тебя, Мисси, — ты встаёшь, сильно отталкиваясь от дивана. — Я никогда не разговариваю так, как ты меня изобразила.

— Ясно. Но близко, согласна?

Ты шагаешь по комнате, запустив руки в волосы.

— Я никогда не буду похожа на тебя, — ты произносишь ровно, без акцента, но безжизненно.

— Продолжаешь тянуть, но искоренила плохие слова.

— Это будет не просто.

Я киваю:

— Лучше. Ты всё равно говоришь, как привыкла, но более... приемлемо в официальных ситуациях, — делаю взмах рукой. — В таких, как эта, например. Это официальная встреча клиента с представителем услуг. Мы не друзья, Джорджия. Мы бизнес-партнёры. И я потеряла счёт тому, сколько раз ты использовала слово «нахрен».

— Я говорила тебе, моё имя — Джордж.

— Для твоих друзей — возможно. На свидании. Дома или в баре. Но в зале заседаний? Твоё имя Джорджия, — мой тон не оставляет места для дискуссий. — Будь Джорджией, и это значительно упростит вещи в профессиональных ситуациях.

— Ты просишь слишком много, Икс.

— Бизнесменов легко смутить, Джорджия. Они разбираются в цифрах и деньгах, в оценке запасов. Но не поймут предпринимателя по имени Джордж. Им придётся провести всю встречу, пытаясь выяснить, что думать, как с вами разговаривать. Ты мужчина? Женщина? Они не знают. И это будет отвлекать от сути встречи.

— Итак, я должна вернуться к тому, чтобы снова прикидываться чопорной стервой.

Качаю головой.

— Нет, Джорджия. Просто... подари им что-то, что хоть отдалённо приближается к привычному для них. Носи деловой костюм. Даже мужской, если предпочитаешь. Но он должен сидеть на твоей фигуре... правильно. Тебе не нужно подчёркивать свою женскую анатомию, но и не пытайся её скрыть. Если, конечно, не собираешься выглядеть как транссексуал.

Ты хмуришься.

— Нет. Я все-таки женщина, но... не девочка-девчушка. Не ношу платья. Не делаю причёски, макияж и не хожу на каблуках. Мне нравится мужская одежда.

— Ты перетягиваешь грудь? — спрашиваю я.

— Нет.

— Будешь?

— Возможно, нет, — ты застеснялась. — Уже пыталась несколько раз. Это ужасно.

Я делаю паузу, формулируя свои мысли.

— Ты должна найти золотую середину. Тебе не придётся смягчать твоё чувство собственной личности. Это не то, что я прошу сделать. Но если хочешь, чтобы мужчины из мира бизнеса приняли тебя, хоть немного, ты должна отдать дань тому, что для них важно. Это возможно, несправедливо, но такова реальность. Есть женщины, стоящие у власти. Руководители, финансовые директора, президенты. Но это всё ещё мужской мир, Джорджия. И если хочешь сыграть в нём, особенно в верхних эшелонах, то должна исполнить свою роль в игре.

— Нет. Не знаю. Я та, кто я есть, и они могут принять это или оставить. Не собираюсь менять себя просто для кучки упрямых старых болтающихся яиц.

Мои глаза медленно закрываются.

— Джорджия. Я не прошу тебя...

— Да, именно просишь! — ты делаешь несколько шагов в мою сторону топая, и тяжело пялишься на меня. — Изменить способ, которым я разговариваю, платья разные. Быть другой.

— Ты сама сказала, что хочешь этого. Хорошо... это то, что я делаю, Джорджия. Уничтожаю притворство. Разбираюсь в этом дерьме. В данном случае, меня смущает способ, которым ты представляешь себя. Хочешь быть человеком? Кажется так, но не совсем. А в зале заседаний деловые переговоры будут забыты, потому как они начнут думать, кто ты. Моё предложение состоит в том, чтобы представить себя, таким... гермафродитом, я полагаю, ты бы сказала. Мужской деловой костюм, а не женский. Дорогой, сшитый на заказ, но специально облегающий твой бюст и бёдра. Изящная, тонкая обувь. Часы с тёмным кожаным гладким ремешком. Отрасти волосы и зачёсывай их от лица.

— То есть ты хочешь, чтобы я в основном одевалась как метросексуал.

— Если жаждешь использовать данный термин, пожалуйста. Этот внешний вид может подойти любому. Суть в том, что это профессионально. Внешний вид достойный главы представительства «Томпкинс-нефть». Одевайся, как угодно внерабочее время. Говори, как тебе нравится, делай то, что пожелаешь. Твоя личная жизнь — это твоё собственное дело. Но при ведении бизнеса — изображай из себя бизнесмена. И я намеренно сейчас использую гендерно-нейтральные конструкции.