Ремесленный квартал (СИ) - Кошовец Павел Владимирович - Страница 2

Нил после таких разговоров конечно же получал богатую пищу для размышлений. К примеру, раньше в рассказах бывалых солдат королевская гвардия представала этакой элитой, в которую шли дворянские сынки, лучшие из лучших, и сравниться с ними могли лишь ближники самих баронов. Что ж, проворонили убийцу — сами виноваты… И то сказать — как не пропустить к отцу родную дочь? А может они заодно с ней были?

Всё это было из разряда предположений. Но вот, что щекотало воображение северянина — это амазонки. В рассказе стражников он усомнился в некоторых моментах, о которых, впрочем, предпочёл умолчать. Его смутила такая комбинация: амазонки — бочки вина. Будучи северянином, он предпочитал более крепкий напиток, нежели перебродивший сок винограда, и знал, что при случае их женщины могли опрокинуть чарочку — это даже полезно для крепости тела. Но больше — ни-ни. Человек, а тем более женщина становится предсказуемо глупой (иногда это полезно) и ещё более слабой. И Нил сомневался в возможностях выпивать большие объёмы хмельного напитка каким-то изнеженным благородным барышням. Небось, стражники сами и выдумали эту историю, чтобы налакаться — по рожам же видно, что это те ещё пройдохи и пропойцы.

Второй момент. Двадцать юных девиц, оказывающие серьёзное сопротивление матёрым всадникам — солдатам дворянина, наверняка в латных доспехах, с тяжёлыми мечами, пиками и арбалетами — полные враки. Не может такого быть. Как говорил старик Гремли: у женщин Единым такие кости созданы, чтобы падать на спину перед мужиками, а не соревноваться с ними в силе. Хитрости — да, в женщинах хватает, это отрицать юный Нил, уже успевший на родине в борделе оставить пару монет, не собирался. Но хитрость и изворотливость сами по себе не могут нарастить соответствующие мышцы, чтобы не только удержать щит, меч, копьё, но и эффективно ими орудовать. Вон, он сам три года не разгибался, чтобы ему только доверили (!) личный меч и щит. А то какие-то избалованные красавицы! Опять выдумали эти городские историю, только для того, чтобы под шумок беспорядка в столице проверить мягкость форм молодых дворянок… М-да, приз однозначно достойный вранья… Вот только если они пьют кровь, не вредно ли, гм, общение с ними мужчинам? Говорят, что такие ведьмы легко могут сделать так, что дракон, отведав ведьминого лона, превращается в сухой бобовый стручок. И кроме как на сладкие колдовские посулы уж больше и не реагирует больше ни на что. Хорошо если по малой нужде нормально функционирует…

Фу ты, страхи какие! Нил сдвинул шлем на лоб и почесал затылок, благо не стал набрасывать кольчужный капюшон. Хорошо, капрал не видит, а то влепил бы плетей.

На лицо упали первые капли дождя, и северянин горько вздохнул — на скорую смену не стоило и рассчитывать, никто из ветеранов под дождь не пойдёт. Такова уж доля молодых солдат — терпеть невзгоды службы. И, следуя примеру стражников, набросил на голову капюшон плаща с изображённой на спине в прыжке белкой.

В конце улицы показались неспешно едущие всадники. За ними вроде как виднелась пара крытых повозок. Очередной караван? Нил склонился вниз и окликнул стражу, предупреждая о подходе гостей. Те недовольно глянули в его сторону, словно это он виноват в появлении людей, решили пройти ещё один кон игры.

Странные люди, — в который раз подумал Нил. Казалось бы, любое новое лицо на их кордоне — потенциальный заработок (даже ему обещана пара монет!). Ан нет, эти парни всё время предпочитают бросать кости. А новые проезжающие их только отвлекают. Можно подумать, что смысл жизни исключительно в игре!

С полсотни всадников, укрытых плащами, вооружены, но будто расслаблены — мечи в ножнах, только пики у некоторых в руках, щиты за спинами. Сразу видно, опытные бойцы. Вот только понять принадлежность не получается — плащи обезличены, никаких штандартов и гербов, во всяком случае на виду. Может чья-то наёмная охрана? Но выправка военная. Вон как всё чётко и слажено.

Нил не заметил ни одного командного жеста (хотя они наверняка были), когда едущий в авангарде десяток остановился, едущая за ним повозка продвинулась чуть вперёд и притормозила почему-то вполоборота, а трое всадников неторопливо продолжили путь к проходу, возле которого уже появилась парочка стражников, на время оставивших препирания по поводу честности друг друга.

О чём там шептался свесившийся с коня всадник со стражами, Нил не слышал, да это и не важно, главное произошло: вместительный, с характерным звяканьем мешочек перекочевал в цепкие руки и словно бы растворился в рукаве. Быстрая — в пару ударов сердца оценка взятки, радостный оскал удовлетворённых стражей, повелительный кивок всадника, и караван пришёл в движение.

Брейли, лениво следивший за происходящим, подумал, что что-то много проходящих, и стоило бы предупредить капрала… Но и куш, видимо, неплохой перепал. Да и держались эти чересчур уверенно, независимо — вряд ли так себя ведут гонимые преступники.

О, а вот и капрал Дори с парочкой рядовых. Судя по недовольным лицам солдат, получили они неплохой нагоняй. Всё ясно — Дилейши с очередной проверкой караулов в чём-то уличил этих двоих. Нил невольно подтянулся, изображая примерного истукана — часового.

Вдруг его взгляд зацепился за некую деталь — кусок жёлто-красной ткани, виднеющийся под плащом одного из проезжающих внизу вслед за первой повозкой всадника… Потом — настороженное девичье лицо, выглядывающее из-за полога повозки. Его поразила жёсткость взгляда на в принципе очень даже милом личике. Ещё несколько раннее незамеченных деталей — Нил всегда отличался наблюдательностью — на севере никак нельзя иначе.

Разум ещё только пытался собрать увиденное воедино, а рот открылся в истерическом крике:

— Осторожно! Гвардия…

Он ещё пытался сообщить об амазонках, но уже не успел — арбалетный болт пробил гортань.

Но главное он уже сделал: краем угасающего сознания слышал тревожные сигналы, поднимающие людей, и усиливающийся лязг схватки.

С самого утра погода не заладилась. Свинцовые тучи обложили небо, провисли, и вот-вот должны были разродиться дождём. Несильный северо-восточный ветерок заметал землю, крутился, вороша мусор. И пасмурное состояние природы отзеркаливалось соответствующим настроением.

Худук кутался в длиннополую вязаную кофту, любезно выданную служанкой постоялого двора — девушка таким образом пыталась задобрить вредного «тёмного». Гоблин, мысленно усмехаясь, пробурчал нечто одобрительное, хотя изначально, с рассветом покидая дом и заступая на дежурство, это казалось ему лишним: тёплый поддоспешник, кольчуга, а поверху ещё кожаная куртка с металлическими вставками не очень располагали к дополнительной одежде, тем более, что в котомку он взял-таки скатанный плащ, но… Как это ни странно звучит, а сам Худук по отношению к посторонним людям, не относящимся к членам его команды, вообще считал подобное чувство слабостью, гоблин испытал к пугливой служанке мимолётную благодарность.

И ведь она была права! Походив какое-то время в том, в чём пришёл, на условном рубеже обороны, он понял, что озяб, и размотал свёрток, прихваченный с собой. Возможно, это было скорее следствием внутреннего беспокойства, нежели температуры воздуха, ибо здоровые драконы, братья-кузнецы Хван и Рвач и тройка ещё каких-то мастеровых, державших длинные пики и короткие мечи вполне уверенно, несмотря на отсутствие тёплой одежды под добротными кольчугами, признаков замерзания не демонстрировали. Не говоря уже про Рохлю, которого буквально пришлось заставлять надеть кожаную безрукавку, которую он одевал в случае возможной драки. И ведь всё равно поступил по своему, наглец! Рубаху снял, а безрукавку надел на голое тело!

Чувствуя, что начинает злиться, Худук счёл за благо отойти в сторонку: голый живот с жёстким рыжим ковром волос воспитанника, и звук, который получался при соприкосновении когтей с кожей при почёсывании — всё это ещё более нарушало и так не бесконечное терпение гоблина.