Ненавистный брак (ЛП) - Адамс Браво Каридад - Страница 18

- Дмитрий Иванович, – всегда уверенный голос Александра на миг дрогнул, – я хотел посоветоваться с Вами кое о чем. Ваша семья из древнего рода. Сегодня я мало говорил с Елизаветой Ивановной, но ее поведение воодушевило меня.

- На что? – Дмитрий казался удивленным.

- Если завтра я попрошу у полковника руки его дочери, не покажется ли Вам это слишком глупым?

С секунду Дмитрий не мог вымолвить ни слова, а потом с горячностью ответил:

- Я нахожу это чудесным, Александр Павлович, для нас это такая неожиданная... честь. Я не знаю, что сказать. Я безумно рад слышать это. Простите меня за прямоту... сейчас я говорю не как брат Лизы, а как Ваш друг... Я посоветовал бы Вам просить ее руки не у папá, а у маман. Разумеется, это будет всего лишь предварительной формальностью. Окончательно все решит папá, но он так слаб здоровьем, что, возможно, подобное потрясение еще больше ухудшит его состояние... Все домашние дела сейчас в руках маман, так что она могла бы поговорить с ним позднее.

- В таком случае, я последую Вашему совету и поговорю с Павлой Петровной.

Пока мужчины разговаривали в саду, Павла Петровна поднялась наверх проведать супруга, и с радостью рассказала ему об удавшемся ужине.

- Александр очень доволен. Лиза вела себя с ним, как никогда, да ты и сам слышал. Поразительно, но... думаю, князь полностью покорил ее своей учтивостью и всякими очаровательными мелочами.

- А Лиза благосклонно принимала от Карелина знаки внимания? – с тревогой поинтересовался больной.

- Более чем благосклонно, она была рада им. Когда она придет сюда, ничего не обсуждай с ней... скажи, что будешь отдыхать.

Павла Петровна вышла из комнаты, а Лиза подошла к кровати отца. Полковник погладил дочь по руке и обессиленно прошептал:

- Спасибо за то, что была любезна с Карелиным, дочка... твоя маман мне все рассказала.

- Но, папá, – прервала отца Лиза, чуточку расстроившись, – мне пришлось быть с ним любезной!

Лиза поцеловала больного в лоб и пожелала спокойной ночи.

Шли часы, близился рассвет, и в полях уже светало. Лежа одна в своей девичьей постели, Лиза ощущала бег минут, борясь с сумятицей чувств, гнездившихся в душе; ее переполняли любовь, ревность, сомнения, тоска, отчаяние и безнадежность. Федор, папá, и это красивое, суровое лицо, удивительным образом смягчившееся, когда он смотрел на нее, лицо Александра Павловича Карелина, ненавистного ей человека, чудом преобразившегося у пианино. Это было похоже на одержимость, которую она не могла выбросить из головы, и Лиза молитвенно сложила руки, прося бога о помощи.

***

Щуплая фигурка Кати приблизилась к фортепьяно. Руки Александра стремительно бегали по клавишам. Он играл ту же пьесу, что и Лиза несколько часов назад. Музыка заворожила его, окутав своими чарами. Эту проникновенную мелодию влюбленная в Лаврецкого девушка посылала над полями к неведомому месту, где поручик, возможно, думал о ней, а теперь эта страстная музыка, предназначенная другому сердцу, захватила Карелина целиком.

- Давно ты не играл на фортепьянах, батюшка, – довольно сказала Катя.

- Эту пьесу Елизавета Ивановна играла вчера для меня, и ничто не сблизило нас сильнее, – улыбнулся Карелин, не отрывая рук от клавиш. – Я не знаю ее на память так хорошо, как она.

- Ты рад, батюшка?

- Радость – это пустяк, Катя. Я никогда не думал, что душа может быть так счастлива. Было откровением слушать ее. Я не мог представить ее такой страстной. Я смотрел на нее, как на девочку с душой женщины... она говорила со мной посредством нот.

- Как прекрасна должна быть такая любовь, батюшка!

- Да, Катя, но не может быть любви без слов, нужно выполнить определенные формальности. Я займусь этим сегодня же вечером. Дмитрий дал мне совет, и я последую ему. Много лет назад Павла Петровна дала мне только боль, теперь судьба снова сводит меня с ней, чтобы просить ее о счастье.

В ожидании времени визита в дом Керловых утренние часы казались князю вечностью. Он и предположить не мог, что Павла Петровна тоже пребывала в радостном нетерпении. Дмитрий рассказал ей о разговоре с князем, заметив, что их интриги принесли свои плоды, и даже то, что Лиза уехала куда-то на лошади, – возможно, в деревню, чтобы узнать что-нибудь о Федоре, – не мог омрачить ее радость. Она изучала в зеркале свое исполненное достоинства лицо, аристократический взгляд, открытую улыбку, а увидела подошедшего к ней Александра с теплой и радушной, как всегда, улыбкой на лице.

- Павла Петровна, прошу простить меня за то, что пришел вот так, не спросив прежде позволения, да еще в неурочное для визитов время, – извинился он.

- Вы пришли к себе домой… и я говорю так не потому, что дом действительно Ваш, а потому, что все мы здесь питаем к Вам искреннюю симпатию, Александр Павлович…

Они сели поговорить в небольшой, уютной зале, в которой Павла Петровна принимала лишь избранных друзей. Князь сообщил, что уже написал врачу и ждет его через несколько часов. Затем они поговорили немного о состоянии Керлова, и лишь потом Александр решился спросить:

- Вам не известно, зачем я пришел? Дмитрий ничего Вам не говорил?

- Ни единого слова. Вы не поверите, Александр Павлович, но мой сын очень сдержан и тактичен, он никогда не обсуждает дела других людей. У Вас что-то случилось?

- Да, Вы правы. Я попросил его, чтобы он ничего не говорил об этом, но, в данном случае, мне хотелось бы идти по проторенной дорожке.

Павла Петровна посмотрела на князя такими наивными глазами, что он продолжил с большей решительностью.

- Павла Петровна, Елизавета Ивановна меня полностью очаровала, – выпалил Карелин, и затем, уже без страха, с легкостью добавил, – я хотел бы жениться на ней.

Поначалу Павла Петровна, казалась, немного удивленной, но затем призналась, что была бы рада отдать за князя свою дочь.

- Вам известна печальная история моего рождения, – продолжил Александр, – но знайте, если я говорю об этом, то только потому, что всей душой люблю Елизавету Ивановну, и обещаю Вам посвятить всю свою жизнь ее счастью. Я заставлю ее забыть о мужичьей крови, текущей в моих жилах.

- Бога ради, князь, не говорите глупости!

- Значит, Вы не считаете мои притязания абсурдными?

- Напротив, Ваши слова делают меня счастливой.

Карелин постарался успокоиться. На миг он почувствовал себя деревенщиной, желающим встать на колени дабы облобызать руки Павлы Петровны за то, что своими словами она осчастливила его, подарила самое большое в жизни блаженство, но, тем не менее, князь быстро овладел собой.

- Могу я поговорить с Вашей дочерью прямо сейчас? – попросил он с великосветской улыбкой на губах. – Я хочу убедиться, что ее сердце благосклонно ко мне. Не знаю, должен ли я первым сказать ей то, что сказал Вам…

- Нет, правильнее будет промолчать. Я сама скажу ей и мужу. Зайдите к нам завтра, в это же время.

- Ну что ж, в таком случае, я прощаюсь с Вами до завтра, – вздохнул князь.

- Правильнее было бы подождать две недели… но у нас особый случай. В нашем положении… у Лизы нет совершенно никакого приданого.

- Для меня это не имеет значения, и, ради бога, не говорите о приданом. Елизавета Ивановна знает о банкротстве?

- Подозревает, но, если Вам будет угодно, мы обманем ее. А сейчас… я попросила бы Вас уйти… Я так волнуюсь, хоть и счастлива.

- Благодарю Вас, Павла Петровна, – растроганный Карелин наклонился и с сыновней нежностью поцеловал ей руку, а затем ушел.

Тотчас же в комнату вошел Дмитрий и на цыпочках подошел к матери, которая не могла больше сдерживаться, и в изнеможении рухнула на маленький диванчик.

Александр вышел из дома, когда к парадной лестнице подъехала на лошади Лиза. С глубоким волнением он галантно придержал поводья коня, и девушка спешилась. Поздоровавшись, Карелин сообщил ей, что врач вот-вот приедет. Он неотрывно смотрел на Лизу, любуясь восхитительными чертами ее лица, которые смягчила печаль.