Когда нам будет сорок лет (СИ) - Ротман Елена - Страница 93

31.10.2037

С Днем рождения!

К.

06.11.2037

С Днем Рождения!

A.P.

-Каждую вторую субботу месяца мы с тобой гуляем по этому чертовому парку,- начала бубнить Анна, что поддевала сапогом только что выпавший снег, и вела под руку свою мать. -Мне это, если честно, чертовски надоело.

-А мне нет,- оптимистично ответила старая женщина и лишь покрепче ухватилась за руку дочери, что в последнее время прибывала в довольно агрессивном состоянии, нежели как обычно в упадническом. Анна уже давно перестала носить траур и появлялась на развлекательных мероприятиях, разрешая себе улыбаться и немного веселья. Да, она стала оживать, пусть скомкано и путано, но все же возвращаться к прежней жизни, вот только та полностью не могла сделать ее счастливой, как прежде. Все познается в сравнении.

-Я тут прочитала,- начала бывшая княгиня. - Что у меня роман.

-Ммм,- удивленно промычала Мария. Ее дочь до сих пор забавляли эти сплетни иностранной прессы.- И как тебе ухажер?

-Он блондин,- скривилась ее дочка. -И тем более моего возраста. Вот если бы помладше...

-Было время ты сохла по Киану Ривзу,- напомнила ей мать, с ноткой ностальгии в возрасте.

-Да я все еще сохну по нему,- с улыбкой произнесла Анна. - Всего четырнадцать лет разницы. Эх, я упустила свой шанс.

Они обе засмеялись, хоть в воздухе так и осталась нотка недосказанности.

-Я скучаю по нему,- неожиданно и тихо произнесла Анна.- Возможно это привычка и она вскоре пройдет, но иногда я чуть ли не врываюсь в нашу спальню сгорая от желания сообщить ему какую-нибудь забавную мысль или банальную вещь. И уже на пороге, осознаю, что поделиться и не с кем. Ты чувствовала тоже самое, когда умер Альберт?

Она все еще говорила "наша спальня", все никак не могла разъединить их жизни. Отпустить его.

-Нет,- покачала головой ее мать и заставляя ее идти дальше. -Похожее я чувствовала, когда нас бросил ваш отец. Ты не думай, я любила Альберта и продолжаю с нежностью вспоминать о нем, каждый день, поверь. Просто мы слишком мало провели время вместе. В отличие от тебя с Виктором. Вы оба знакомы более тридцати лет, постоянно вместе. Я столько лет с родной сестрой в одном городе не прожила. А еще.. Еще ты любила Виктора, сильнее чем я Альберта. Ты всегда это прекрасно знала.

-Что ты мне предлагаешь?- просто спросила Анна, наконец-то посмотрев в ее сторону.

-Ничего,- пожала плечами женщина. -Ты можешь как я найти себе любовное увлечение на пару месяцев, тебе от этого хуже не будет. Может показаться, что жизнь окончена, но это не так. У тебя есть сын, внук, ты должна помогать Хикари справляться с должностью княгини и матери. Может просто быть ее другом. А еще... Еще ты можешь снова начать писать, у тебя же это неплохо получалось.

-Я просто должна занять чем-то время, -словно приговор произнесла Анна, понимая что ее мать права.

Она спокойно могла выйти замуж еще раз, законы этого ей не запрещали, но разум, вместе с этим проклятым сердцем, шептали ей, что "больше мест нет". Они уже устали : любить, прощать, обожать, терять. Все так банально и просто с этим человеческим сердцем, что оказывается может принять лишь ограниченное количество людей.

25.12.2037

С Рождеством! Пусть снежной будет эта зима!

Императорский дом

31.12.2037

С Новым годом! Здоровья и удачи вам!

Полиньяк

Время это наш друг и враг. Время это причина и следствие. Лекарство и яд. Оно дарит нам воспоминания и опыт. И их Анна ценила больше всего. Киадр, сидящий за своим массивным письменным столом, доставшимся ему от отца, потер устало переносицу и отложил прочитанный документ в сторону. Его только что назвали "спасителем страны", ведь он и вправду умудрился остаться на плаву, пока всю остальную Европу, в очередной раз лихорадило от кризиса.

-Я думаю,- начала Анна, что сидела на диванчике у окна и читала книгу. Точнее просто просматривала, поглощенная чем-то совершенно другим. -Тебе стоит немного переждать с жилищной реформой. Отдохнуть.

-Мам,- Киард посмотрел на нее с легким укором.- Ты помнишь наш уговоров?

-Да,- пожала плечами женщина и захлопнула книгу.- Можешь менять все что хочешь, кроме закона о смертной казни и сдержанной политики в отношении мусульман.

-Ну, вот,- улыбнулся новый князь. -Я еще не трону нашу военную реформу и может быть таки оставлю католицизм. Я щучу.

-Очень надеюсь,- хмуро произнесла Анна и подойдя ближе, села рядом с сыном. -Что у вас с Хикари снова?

-Ничего,- отвел взгляд он, но через пару секунд сдался, понимая, что раз уж она завела разговор, то не отстает от него. -Хикари постоянно твердит мне, что я нервный, строит из себя английскую королеву, словно каждую минуту за ней наблюдают.

-В некотором роде она права,- вздохнула женщина и взяла его за руку. -Хикари воспитана в иных традициях, нежели ты. Она хочет походить на свою мать, которая, как ты знаешь, всегда была идеальна, в отличие от меня.

Засмеявшись, Анна похлопала себя по бокам: при домашних она позволяла себе не носить утягивающее белье, что стало ее второй кожей и вызывало кучу шуточек со стороны Виктора. Киард же на это совершенно не обращал внимание. Просто она же его мама.

-Но ты-то у меня самая лучшая,- по-роскрански произнес Киард и обнял ее. Это было невероятно трогательно и приятно, ведь с каждым новым днем и годом, эта маленькая нить, связывающая ее с прошлым и Белкраной становилась все тоньше. Для Киарда и Грейс французкий, государственный язык Грепиль, был родным и привычным, хоть и по долгу службы они знали английский и роскранский, а Киард и упонский. Когда-то Грейс начинала учить немецкий, но забросила, как и уроки по фортепиано.

Ее внук Гай еще дальше будет от предков своей пробабки, впитывая в себя совершенно иные ценности и традиции. А еще, конечно же мощная сила для их княжества- религия, несущая в себе несгладимый след.

Все изменилось, запуталось и срослось. Создан был новый мир, сменились поколения.

-Мам, -Киард, как в детстве, уткнулся носом ей в плечо и прошептал еде слышно. -Я скучаю по папе.

Нынешний князь Грепиль чуть судорожно вздохнул, чтобы не дать себе пролить хотя бы одну слезинку- он же мужчина.

Но отца все же не хватало. Вспоминая свое детство он сразу представлял его с собой рядом, а еще где-то вдалеке мать, которую толком он не видел. У Киард были друзья, рядом постоянно отце с бабушкой и Хезер, а еще Жанна и дядя. Отсутствие матери он стал замечать лишь когда вырос, но это его совершенно не обижало: Киард просто понимал причину и теперь, уже когда у него самого появился сын, он старался все исправить- как можно больше проводить времени со своим чудесным темноволосым Гай, что так заливисто и заразительно смеялся.

-Я тоже,- тихо произнесла Анна, закусив губу. Четыре прошедших года смешались в один длинный безрадостный день, с которым она уже смирилась и научилась жить. Все в мире оказалось просто. И все же, иногда она запиралась в своей спальне, доставала коробку в альбомами, в которых хранились газетные вырезки о ней, о Викторе, Куроки с Сорой- в них были воспоминания. Часами женщина просматривала записи об одних из самых счастливых моментах ее жизни. Все эти фото и статьи складывались в ее одну большую историю жизни.

Вот все они за столом: и Альберт, и Патрик Пруст с женой, и Виктор со спутницей да-как-ее-там. Боже, какой же это год? Двухтысячи второй? А вот двухтысячи третий- они с Сашей и Виктором сфотографированы папарацци в каком-то богом забытом районе Нью-Йорка.

Вот и официальное фото на Рождество двухтысячи третьего. Как стучит ее сердце, даже спустя все годы. Она же тогда сделала почти безумный поступок, что превратился в сказку. Анна всегда улыбалась и немного краснела, вспоминая с удовольствием те рождественские каникулы. Робкие поцелуи и объятья, некий бесмысленный и нелепый страх перед тем что же скажет Альберт с мамой. Ее сердце неустанно билось в бешенном ритме и казалось увеличилось в размере. Все было так же как и с Куроки, разве что реальнее. Она была счастлива и любима. Любима. Как же ей этого не хватало.