Когда нам будет сорок лет (СИ) - Ротман Елена - Страница 51

Виктор лежал рядом с сыном на ковре и рассматривал огромную книжку про животных, купленную Анной по дороге из парламента. Киард маленькими ладошками показывал на животное, а его отец изображал, как тот говорит.

-Корова. Говорит му-му,- Виктор с серьезным выражением лица промычал, заставив Анну, сидящую в кресле позади, улыбнуться.

-Я все еще жду, когда он покажет тебе лису,- женщина отложила рабочий планшет в сторону и присоединилась к ним, расположившись рядом с сыном. Мальчик заулыбавшись, подлез к ней и оставил слюнявый поцелуй на щеке.- Муууу

Киард звонко рассмеялся и захлопал в ладоши. Надо же его мамочка решила присоединится к ним с папой. Давно такого не было.

-А вот это кот. Мяу, -изобразил Виктор, так же как и сын, обрадованный, что Анна наконец-то присоединилась к ним. Он в отличие от сына прекрасно понимал причину всей отдаленности и не винил жену. А еще он не заговаривал о других вариантах, зная, что она просто напросто не примет их. И то что у них будет всего один ребенок либо погубит ее, либо даст толчок для новых реформ в среде защиты детей. Пока он этого не знал, и лишь надеялся, что сын не запомнит эту пустоту вместо глаз матери. Им нужно просто чуть больше времени, чтобы стать счастливыми снова. Может поможет какое-то событие, толчок? Съездить куда-нибудь вместе. Он согласен на все, лишь бы вернуть тот огонек в душу своей драгоценной, ибо ее состояние убивало и его, медленно размеренно разрушая изнутри. Виктор боялся радоваться и улыбаться, думая что это не положено, что это может ранить Анну, что была все еще в трауре. Ему нужен был знак. Точка, чтобы уже вздохнуть спокойно и чтобы совесть перестала его мучить каждый раз, когда они с Киардом так озорно веселиться.

-У него твоя улыбка,- неожиданно произнесла Анна, сама слегка приподняв уголки губ. -Он будет у нас крушителем сердец.

Женщина поцеловала сына в макушку и потянулась за поцелуем к мужу. Может это еще один шаг к восстановлению?

Вспышки фотокамер уже давно стали привычными, фотографы, что пытались привлечь внимание уже не казались противными назойливыми мухами. Все это раздражение насчет "открытой" жизни куда-то ушло. Ей бы улыбнуться сильнее, счастливее, но не могла: она все еще в своем внутреннем трауре, что словно волны Тихого океана накрывают ее с головой, не давая вздохнуть.

Сегодня они с Марией открывали новое крыло больницы в городке, где живут родители Виктора. Двойной пиар: они вспоминают Альберта, открывая в его честь новые больничные палаты и вроде как поддерживают связь с остальной семьей, хоть это не так -мадам и месье Руже лишь на Рождество соглашались посещать новое обиталище своего единственного сына. Они уверяли, что слишком стары для этих шумих и будут куда больше рады видеть всех в их довольно милом двухэтажном доме, приобретенном Виктором лет семь назад. Они приезжали сюда всем многочисленным княжеским семейством, но что-то не клеилось и никто не мог понять причину: родители обожали внука и гордились, что сын стал князем-консортом, что его жена княгиня, с безупречной репутацией и добрая католичка, что что-то не пускало тепло в их отношения.

-Мне кажется, они все еще помнят ту выходку,- вздохнула Анна, когда они с матерью сели в автомобиль, ждавший их у дома мадам и месье Руже. После открытия крыла больницы они попили с родителями Виктора и не желая их дольше беспокоить быстро собравшись, отправились на вокзал.

-Прости, но я не знаю, что сказать,- вдовствующая княгиня взяла дочь за руку и сочувственно улыбнулась. Прошло столько времени, а у нее все еще остался этот комплекс- она хочет нравится исключительно всем.- Помнишь, родственники Альберта тоже не приняли нас по-на началу?

-Тебе напомнить, что все это закончилось тем, что они просто перестали приезжать к нам?- в голосе Анны так и звучал томными нотками сарказм.

-Ну, ведь больше таких же неловких чаепитий не было? -возмущенно ответила ее мать и прыснула от смеха. Они до сих пор были и чужими и своими, смотря выгодно это было или нет. Но Мария уже не переживала по этому поводу- у нее был свой маленький мирок в виде благотворительного фонда, где она знала: ее искренне обожают и восхищаются ее добротой. А еще был Киард, мальчик, что оживил дворец, вернул в нее саму жизнь. Он не особо был похож на мать и внешностью и поведением: Киард был ярким, звонким, открытым и дарил всем вокруг любовь, а его мать до сих пор не могла себе позволить слабину или успокоение.

-Завтра нужно будет всем составом сходить в церковь, что в центре,- Анна смотрела в окно автомобиля, задумчиво накручивая на палец локон своих волос. -Давно у нас не было общих выходов. Особенно религиозных.

-Думаешь, Киард выдержит?- Мария рассматривала буклет, взятый в больнице.

-Должен,- вздохнула княгиня, оторвавшись от пейзажа. -Но мы возьмем с собой Хезер, так что если друг мой сын решит проявить в себе атеизм, Хезер отведет его в детскую комнату.

-Может тогда не стоит?

-Это нужно,- отрезала Анна даже не удостоив мать взгляда. Иногда ее раздражала эта мягкость и податливость родительницы. Ей тоже много чего не хотелось делать, но ради имиджа, княжества и семьи она переступала через саму себя и молчала. Ее сын в будущем станет князем и должен с детства принять эту уступчивую судьбу, как бы это не было жестоко и не шло в разрез с его мечтами. Он привыкнет и в отличии от нее, вы растет в этом мире, а не будет спешно приспосабливаться. Главное, чтобы у нее самой остались силы воспитать его должным образом - достойным и твердым характером.

-Властью данною мне.

Саша смачно зевнул, все же удосужившись прикрыть рукой рот. Они всей семьей уже третий час наблюдали за брачной церемонии Сакуры.

-Только ленивый не поинтересовался у меня как это сидеть на свадьбе своей бывшей, -юноша чуть склонился к уху сидящей рядом сестры.

-Привыкай, милый мой,- усмехнулась она, разглаживая несуществующее складки на своем платье. Виктор знал этот жест- сейчас Анна начнет "уходить в себя", о чем-то размышляя, оставив на лице, словно автоответчик, вежливую официальную улыбку. Они с Хезер столько лет тренировали ее.

-Тебе не жарко?- мужчина взял ее за руку, привлекая внимание. Беспокойство чуть спало и ему начало казаться, что их треснувшая жизнь потихоньку начала собираться из осколков. Анна стала улыбаться, язвить, вновь писать и заниматься государственными делами в полном объеме. Перестала таять на глазах, снова начав набирать вес и кажется даже несколько раз сама звонила Куроки и Сакуре, гуляла с сыном и Хезер по центральному парку. Званные обеды, выезды всей семьей, благотворительность и экранные пикники на заднем дворе деревенского домика- идеальный мир возвращался, Анна точно играла свою роль, как и раньше. Вот только все чаще ночью Виктор ощущал, что его жена далеко не с ним: в своем далеком заоблачном мире, где она проживала иную счастливую жизнь, полную детского смеха и запаха сахарной ваты. Мужчина готов был отдать последнее лишь бы узнать, являлся ли он частью того мира. А еще он наконец-то признался, что устал и эта мысль мучила его изо дня в день, словно он предал их Роуз, оставив ее потерю позади. Виктор надеялся, что празднование юбилея с Куроки вернет ему прежнюю Анну, и ему было уже все равно насколько далеко зайдут эти их "каникулы". Главное, чтобы их холодная семейная обитель хоть немного потеплела. Пусть даже из-за ревности или восторга влюбленности.

-Нет не замерзла,- Анна взяла его под руку и улыбнулась своему идеальному мужу, которого она не заслуживала. -Как хорошо, что она встретила его.

-Конечно, -до Саши дошло, что эта фраза была обращена к нему, хоть его сестра смотрела на мужа. Юноша сидел в пятидесяти метрах от алтаря и наблюдал, как жених чуть смущенно в первый раз целует девушку, что только что стала его женой. И по душе Александра прокатилась какая-то странная радость и теплота, а ведь он ждал совершенно других чувства. Зависти и боли, обиды и ненависти. Но нет. Он действительно радовался за Сакуру и к своему удивлению, не думая, поддавшись всеобщему благоговению, достал из кармана брюк мобильный телефон и начал набирать сообщение.