Первые шаги (СИ) - Иномеров Сергей Александрович - Страница 72

Не сказать, что вид открывался с него хороший. Люди, занимающие своими делом. Три ряда стены. Вокруг крепости и маленького города две. За ними открывались сухие просторы земли. Все это Арног не видел, его взгляд был устремлен сквозь все это, в воспоминания.

— Тебя съедает тоска Арног. Кого-то оставил в своем сердце и он сейчас не рядом. И теперь сомнение вползают в твой разум сердце и душу — тихо заговорил наставник. — Мы все это видим.

— Да. Вы же поняли что это сердечное — усмехнулся русич, не отрывая взгляда с безжизненных земель.

— Да. И, увы, от этого нет лекарство. Если уж не помогает суточная занятость, то похоже ни что не сможет помочь. Остальные сейчас радуются успехам своих стран, но по тебе этого не видно.

— Я горд за свой народ и его действия. Очень.

— Мне кажется, есть способ вернуть тебя.

Арног удивленно посмотрел на наставника, прерывая свое бесполезное созерцание. — Я удивлен, что вы пытаетесь мне помочь.

Старец хохотнул и встал рядом с учеников. Пытаясь увидеть то, что рассматривал глупый ученик. — Учитель должен учить. Объяснять и показывать. А наставник должен наставлять и помогать по жизни. И разве ты не зовешь меня наставником. Иногда?

— Странная причина.

— Не хочу, что бы меня вспоминали в далеких землях как черствого мастера оружия. Приятнее будет слышать, что я человек с душой — он улыбнулся. — Ведь когда ни будь ты будешь рассказывать своим детям об этом разговоре. Когда они подрастут и спросят. Папа, а когда ты обучался искусству убивать, ты скучал по маме?

Арног рассмеялся, представив эту картину. — Да, только в таком случае я расскажу своим детям, что вы действительно были наставником с большой буквы. А за кружкой пива с друзьями, я вспомню, как вы гоняли нас.

— Ну, поверь, ты это будешь вспоминать не только за кружкой пива. Но и в любой тяжелой ситуации по жизни — он вдруг серьезно посмотрел на своего собеседника. Словно изучая, что может знать человек, чья жизнь протекает в выживание. И далеко ли идут его взгляды. Пронзают ли они иногда небеса, тверди земли. Устремляются ли за все эти просторы в глубины неизвестного. А затем сказал. — У нас есть почтовые голуби.

— Она находится во Франции, Городе Эзарн.

— И из тех мест есть. Так что можешь одолжить его, написав письмо прямо сейчас. Думаю, там его передадут куда надо. Там Моро разберется или его люди.

— Вы знаете Моро? — Удивился Арног.

— Это уже вопрос. А для них еще не время. Хотя видя ваше усердие, позволю задать один.

— Вы владеете голубиной почтой по всему миру. Я уверен в этом, теперь. Так что неужели вас ни кто не пытался склонить на свою сторону. Вы способны обучить несокрушимое воинство. Так почему нет?

— Вопрос по теме — усмехнулся Сетхат. Словно ожидая, какого-то другого. — А зачем мне это? Слава? Деньги? Все блудницы мира? Слава у меня есть и тут. Мои ученики продвигают ее. Деньги? В казне этой школы хранится столько монет, что хватит купить всех наемников мира и еще их остров два меча. Девки? Я стар и уже давно.

Арног слушал его, и внимательно изучая глазами. Слышал искренность в его словах.

— Я живу в доме, который построил с братьями. Меня окружают люди, которым доверяю и которые, доверяют мне. Создано не большое государство, где нет убийств и всей прочей грязи. Да и не желаю я уже лезть в эти разборки если честно. — Сетхат вновь обратил свой взгляд на русича и их взгляды скрестились, словно мечи в спарринге. — Ты частью напоминаешь меня. Малой частью. Взглядами. Частью взглядами. — Заговорил он отрывками.

— Я думаю, каждый человек совпадает в каком-либо одном или парой взглядов на мир.

— Верно, думаешь. Но я говорю про те, которых у многих нет. Это есть же и у твоих друзей. Но пока нет у Эзары. Но надеюсь, вы заразите ее тоже этим. Ну, если уж отвечать прямо на твой вопрос. То мне это попросту не надо.

— То есть вам нравиться гонять юнцов по плацу и избивать их учебным оружием?

— В какой-то степени да — рассмеялся в очередной раз старик. — Чувствую когда валю вас всех на пол, что не так уж и стар.

— Да уж. Должен признать ваш ответ меня удивил. Но, как и удивляет, сколько силы скрывается в этом на вид столетнем теле. Хотя сейчас вы выглядите юнцом. Прямо помолодел за этот разговор.

— Исправился во время чертенок языкастый. Не часто удается найти человека, который способен слушать и думать так же как ты сам. Мне повезло. Так что сейчас можно сказать я отошел от роли учителя. Но вот снова вернулся. Иди, пиши письмо свое и отдашь мне. А то, за разговором забуду.

Арног аж воспарял, словно окрылился.

— Благодарю вас наставник. Но все же у меня еще есть вопрос.

— Мне кажется или ты уже задал один?

— Правда что выбор учеников зависит от боевых заслуг и денег. И показаниях, своего мастерства в первом бою?

— Ах да я забыл, что ты обладаешь наглостью. Хотя не правильно называть твое желание наглостью. Скорее это еще не испорченное желание знать правду. Прежде чем ответить я скажу тебя молодой русич, и можешь донести эти слова до ушей своих братьев и сестры.

Они встали друг напротив друга. И теперь учитель возвышался над не маленьким Арногом на целую голову.

— Я вижу в вас не испорченность. Вижу так же ясно как земли за нашими стенами с этого балкона. Вас не коснулась порча, через которую вы прошли. Вижу стремление к созданию чего-то прекрасного и чистого в этом мире. Но через бесконечные воды крови. Пока вы еще чисты от всего, что вам окружает. И еще не сбились с этого пути. Но на нем вам предстоит пройти много развилок и ни кто не даст гарантию, что вы сможете пройти прямо. И даже вы сами не поймете когда отклонились в сторону. Избрали другую дорогу к той же цели.

Не большая пауза дала понять, что на эту тему разговор окончен.

— Если это был ваш совет, то я услышал его. И честно засел у меня в голове. Но я не привык много размышлять. Хотя от безделья иногда занимаюсь этим. А привык действовать.

— Иногда можно и подумать, прежде чем что-то делать. Что бы потом десять раз не переделывать. Что же до твоего вопроса. Это всего лишь слухи. Золото нужно, что бы кормиться и для других развлечений этого мира. А кто достоин, пройти обучение у нас выбираем мы сами. Заглядывая в душу прибывших. И лучше его душа открывается в действиях, чем в словах. После выпуска я объясню тебе это. Если ты еще будешь жаждать знаний как сейчас.

Взгляд старца изменился и словно его черные глаза стали водоворотом тьмы. Улыбка не сходила с его лица, но голос изменился.

— Бегом ученик, писать свое письмо и на урок.

— Есть.

Тут же поддался влиятельному басу. Арног скрылся, но тут же вернулся. — А письмо потом кому?

— Мне! Я же говорил.

— Есть.

Программа обучения становилась все тяжелее. Учили бою группами против разного количества врагов. Сначала налегке, затем добавляли походные вещи, постепенно увеличивая тяжесть ноши. Доходили до раненого товарища за спиной. Увеличивали число противников с десятка до сотни. Ни кто не справлялся, но многие были близки одолеть половину. Обучали выносливости, терпению и здраво мыслить в любой ситуации. Разгадывать уловки врага в бою. Тайные удары. Преимущество одного вида оружия над другим. Верховой езде. Боем на лошадях. Сражение против всадников.

Год почти заканчивался. Год тяжелых тренировок, в которых закаливалось тело. В боях закаливающихся мастерство и зубрежки закаляющей разум. Чем ближе подходил, октябрь, тем чаще давали отдыхать и многие уже привыкшее к постоянным нагрузкам искали себе сами занятие. Полные, четыре дня загруженных до ночи и три дня безделья. В которые можно было и умереть со скуки.

Сразу все вспомнили про их дни, в которые они появились на свет и стали отмечать их. В июле прошел день Скора. Следом, пьянка Эзары за ее появление на этом свете. У Русича был свой праздник, ему пришел ответ от Ани. С подписью, похоже, самого человека с вороном. Точнее просьбой. Не забивать лишний раз этот канал и не заставлять так нервничать. Письмо из самой школы видимо могло заставить взорваться мозг пока его не прочли от разных предположений. Да еще голубя от самого Сетхата.