Подельники - Дюрренматт Фридрих - Страница 12

Коп. Когда я раскрыл механику, которую закрутил Босс, то воpвался в прокурорскую контору и стащил пpокуpоpа с письменного стола и с его личной секретарши: какого черта, торопись, арестуй эту акулу, посади за решетку его банду, иначе скоро в стране будут отправлять на тот свет чаще, чем трахаться. Прокурор спокойно застегнул ширинку и сказал елейным тоном: "Ай-ай-ай, сынок, зачем столько шума? И мы приложим руку к этой механике - мы вдвоем войдем в долю. А в качестве гонорара меня устроят тридцать процентов, живей, смелей, не будь дураком, славный мой Коп, не мелочись, действуй по-крупному, а остаток поделишь с Боссом". Тогда я, взбешенный этим высокопоставленным подонком, бросился к бургомистру и выкрикнул ему в лицо, достаточно резко: "Прокурор коррумпирован!" - "Не городи чушь, сынок, - небрежно заметил бургомистр, - против коррупции не попрешь, приходится с ней мириться. Войдем в долю втроем, только так можно спасти положение. Мне нужно всего пятнадцать процентов. Я великодушен, живей, смелей, милый Коп, не будь дураком, действуй по-крупному, остаток поделишь с Боссом". Я не согласился на эту подлость, я схватил за шиворот губернатора и начал трясти. Его превосходительство, смакуя свой ликер, выслушал мою информацию на предмет фирмы, прокуратуры и бургомистра - и бровью не повел. "Сынок, - сказал он с удивлением, - не понимаю я твоего негодования. Все мы люди, все человеки. Теряет тот, кто взяток не берет, кому это невдомек, проиграет все в свой срок. Войдем в долю вчетвером. Видишь, как я благосклонен, но терять барыш не склонен, будучи всем известным патриотом, которого однажды чуть не выбрали, а может, еще и выберут в президенты, я удовлетворюсь, пожалуй, тридцатью процентами, живей, смелей, добрый Коп, не будь дураком, не мелочись, действуй по-крупному, остаток поделишь с Боссом". Тогда я, полный горечи, бросился к верховному судье требовать правосудия. "Сынок, да ты романтик, - сказал судья патетическим тоном, - как сказали бы Отец, и Сын, и Святой Дух, о пpавосудии разглагольствуют только спившиеся писаки да разведенные бабы, держись от него подальше. Чего не может быть, того быть не может: хрен редьки не слаще. Войдем в долю впятером. Как верховный судья я не упрям, и нужно мне всего двадцать пять процентов, живей, смелей, бедный Коп, не будь дураком, не мелочись, действуй по-крупному, остаток поделишь с Боссом".

Док. Можно умереть со смеху. (Отхлебывает еще из бутылки, тут же пьянеет.) Потом вы являетесь сюда, разыгрываете крутого супермена, выворачиваете наизнанку фирму, а все ради чего: ради жалкой пары тысяч в месяц.

Коп. Что мне деньги. В отличие от вас, Док, я не придаю особого значения тому, чтобы выжить. Джим и Сэм ждут меня наверху или спустятся вниз, если наш разговор затянется. Это моя расплата. Я никогда особенно не обольщался, но верил, что хоть где-нибудь когда-нибудь можно добиться хоть какой-то справедливости. Еще крыса. (Швыряет в нее бутылкой.) И я был наивен, как этот мальчишка. И я безрассудно и нелепо боролся в одиночку. Всю жизнь. Напрасно ли? Не знаю. Сегодня убивают того, кто раскрывает преступление, а не преступника; но поскольку я не захотел участвовать в этом фарсе, я убил Джека и мальчугана. Значит, то, что сделают со мной Джим и Сэм, справедливо, хотя это и убогая справедливость, но сегодня это уже кое-что, ведь другого правосудия не существует. Крысы! Крысы! (Гонится за ними.) Здесь внизу столько крыс.

Док. Они сейчас вылезают из нор.

Коп. Они пищат.

Док. Ну и пусть.

Коп. Вон! Вон! Вон! (Гонится за крысами.)

Док. Вы разрушили холодильную установку. И если бы смогли, то разрушили бы весь мир.

Коп (садится напротив Дока). Я не воображаю, что мне удалось покончить с фирмой, именно сейчас клиенты валом повалят! Но на какое-то краткое мгновение мне удалось приостановить фатальное раскручивание вашего дела. Зачем? Нужно же сохранять хоть какое-то уважение к себе, иначе ситуация станет еще более унизительной, откровенно говоря, смешной. Но я не знаю, понимаете ли вы меня, вы ведь ученый и спрятались под землей. На пятом этаже. Еще две крысы. Здоровые, жирные крысы.

Док (выплескивает ему в лицо остатки виски). Вот тебе, грязный пес!

Коп (поднимается). А все-таки вы знали парня.

Док (кричит). Нет.

Коп. Его анархизм еще будет иметь успех. Сегодня все имеет успех. (Берет стул, садится на переднем плане слева.) Что значит сегодня убийство, Док? Нарушение приличий. И мое нарушение приличий обелило невинного агнца и предоставило обществу шанс увильнуть от обвинения в том, что оно становится обществом убийц. Как будто бы преступность давно уже не стала формой нашей цивилизации. Его анархизм был гениальной бредовой идеей. Он, как рождественский подарок, нравился всем. Прокурор, бургомистр, губернатор и верховный судья, все они были в восторге от мальчика. Сам того не желая, он был их соучастником. (Равнодушно.) Кстати, разыскивается его отец.

Док. Чей отец?

Коп. Отец Билла.

Док. Почему?

Коп. Теперь он наследник химических заводов.

Док молчит.

Самый богатый человек страны.

Док молчит.

Он, вероятно, где-то скрывается.

Док. Кто его ищет?

Коп. Фирма.

Док. Зачем?

Коп. Вдова Джека дает за его голову десять миллионов.

Док. Ну и пусть.

Коп. Чтобы унаследовать самое большое состояние страны.

Док. Меня это не касается.

Коп. Меня тоже.

Док. Вы глупец.

Коп. Вероятно.

Док. Вполне. Можете поручиться головой.

Коп. Я получу пулю. (Берет сигару.) Дайте прикурить.

Док подносит зажигалку.

(Коп курит.)

Я взял сигары у мальчишки.

Лифт идет вниз.

(Отдает Доку бумажник.) Вот.

Док. Зачем это мне?

Коп. Бумажник Билла. С чековой книжкой и фотографией его отца.

Док молчит.

Видите, я узнал ваше имя.

Док. Бегите.

Коп. Бесполезно.

Из лифта выходят Джим и Сэм. Лифт снова идет наверх.

Сэм. Бог мой, сколько тут мух.

Джим. Проклятые твари. (Отдеpгивает ногу.) Крысы так и норовят вскарабкаться по ногам.

Коп. Ну-с, что скажете?

Джим. Там наверху жарко как в пекле.

Коп. В этом городе всегда жарко как в пекле.

Джим. Вы нас надули, Коп.

Коп. Может быть.