Волчий берег (СИ) - Шолох Юлия - Страница 69

- Ты Людмила?

- Да, господа. Чем могу служить?

Служанка вошла и неловко поклонилась. Её нелепый зелёный фартук был обтрёпан внизу, будто его рвали когтями и жевали в пасти. Гордей уставился на это место и не смог оторвать глаз.

- На твоём попечении есть рысь? Заколдованная девушка?

Людмила замерла. Видно было, что есть, но признаваться она в этом не хотела, так и бегала глазами по углам, пытаясь найти отговорку - и не находила.

- Говори, не бойся. Зла не будет ни тебе, ни ей.

Но служанка боялась. Её губы тряслись, пока девушка решала, как бы удачней соврать, руки, спрятанные под фартук, дрожали.

- Где она?

Гордей не выдержал, вскочил с места. Людмила отшатнулась, и он заставил себя остановиться, не светить оголившимися зубами и горевшими звериными глазами. Просто добавил:

- У меня нет никого дороже это рыси. Скажи мне – где она?

Вглядевшись в его лицо, Людмила отчего-то успокоилась. Расправила плечи, поверила и кивнула. Покажу.

Глава 16

О счастье, одном на двоих, одинаковом и таком разном

То скопление людей взбудоражило меня. Силу девать в комнате некуда, я прыгала по шкафам и креслам так, что грохот стоял неимоверный! Завалила на бок тот белый, потёртый, ещё в одном оторвала дверцу, обивку мягкого кресла разодрала в клочья, а вату разогнала по всему полу.

Вот так!

Людмила куда-то ушла. Но теперь она хотя бы не плакала, стала серьёзной такой, скучной, ни поиграть, ни за ухом почесать.

Я выплеснула лишнюю игривость, и мне только и оставалось, что ждать. Я улеглась на пол, сложила лапы и уставилась на дверь. Людмилу слышно хорошо, но сейчас так шумно в замке, что не сразу разберёшь среди остальных звуков. Несколько раз к двери подходили хищники и что-то спрашивали. По-человечески, поэтому я не отвечала. А уж сколько раз бегали туда-сюда слуги, и вовсе не сосчитать.

Потом появилась Людмила! Её лёгкие шажки я узнавала издалека. А она не особо-то спешит! Оставила меня одну, ушла по своим неизвестным делам, хотя я скучаю.

Да ещё и идёт не одна, с ней двое. Шаги твёрдые, уверенные.

И один пахнет, один пахнет…

Я невольно зажмурилась на миг, прижала к голове уши.

Вот они останавливаются, ключ поворачивается в замке. Вот дверь приоткрывается… лапы подбрасывают моё тело в воздух – и мягкое приземление.

Входит Людмила, говорит:

- Она тут.

А за ней – он. Тот зверь, что стоял посреди зала, забитого людьми и хищниками. Тот, который напугал всех так, что страх до сих пор не выветрился из моей шерсти.

От него так притягательно пахнет. Глаза у него чёрные и блестящие, волосы выбились из хвоста, губы шевелятся.

- Жгучка!

Лапы несут меня к нему, этот зверь мне нравится. Меня он пугать не станет, для меня у него припасены другие слова.

Хорошо, что он сел на корточки, а то я не достала бы языком до его лица! Он вкусный. Нет, есть я его не буду, только облизывать! Ах… как он чешет за ушами! И треплет холку.

- Жгучка.

Мне нужно ему понравиться! Точно, так и сделаем! Для этого нужно ходить кругами, тереться о его ноги боком, урчать и лизать его лицо время от времени. Если он выйдет из комнаты, я пойду с ним.

- Она тебя узнала!

Чего это Людмила кричит? Ревнует? Ревнует… Ну и зря! Это мой зверь, всё равно что я сама. Нельзя же ревновать одну лапу ко второй? Одни глаз ко второму?

Голос зверя журчит, гладя не хуже рук.

- Ты умница… Ты меня дождалась, да? Хорошая, хорошая, кошка. Красавица!

Он берёт мою голову своими большими ладонями, смотрит в глаза, гладит переносицу. Может, он со мной поиграет? Побегает в саду?

Мне нужно ему что-нибудь подарить!

- Вот это откуда?

Мой зверь нащупывает на моей шее верёвку, запускает в шерсть пальцы и чешет под ней. М-м-м… какой удовольствие!

- Не знаю, Царейко однажды пришёл с колдунами, после них осталось. Я тогда испугалась, что ни что-нибудь ей сделают… но нет, только ошейник надели.

Ах, как я рада! Мой зверь пришёл, так и хочется кружиться по комнате. Нет! Нельзя отходить, вдруг он снова уйдёт, оставит меня! Я ведь его только увидела, значит, раньше его не было! Значит, может снова пропасть? Не отойду, не оттащат!

- Всеволод, веди колдуна. Этот ошейник просто так не снять.

- Хорошо.

Третий человек – хищник. Большой хищник, почти как мой зверь. Но он не злой, не опасный, смотрит сверху, а его глаза блестят от воды. Его лицо я где-то видела… или нет?

Хотя какая разница, когда рядом то, что нужно мне больше.

- Иди ко мне, дай себя обнять.

Мой зверь любит обниматься? Хорошо, но долго высидеть на месте не получается, приходится нагибаться, выскальзывать. Нужно бегать, бегать, прыгать! Неужели ему не хочется порезвиться со мной в саду? А я ещё, смотри, как умею! На шкаф, с него кубарем на диван и по кругу, так что пыль до потолка!

Нет, всё равно тут тесно и душно.

Ну же, Людмила, что встала столбом? Скажи ему, что в саду ещё лучше! Скажи, а то толкну!

- Она радуется… Узнала вас.

- Да.

- Я её не кормила сегодня. Мяса нет. Пятый день уже на каше сидит.

Ну вот о чём она! Хотя… мясо это хорошо. Только это я должна мясо принести, не наоборот.

- Иди, дай я тебя поглажу.

Мой зверь не хочет меня отпускать, прижимает к себе, не даёт вертеться.

- Если бы ты знала, как я рад… Как я рад, что ты жива и невредима. Пусть даже разум твой так далеко, сама ты так далеко… но ты вернёшься, обещаю. Я всех колдунов изведу, если мне тебя не вернут. Всех до единого.

Он смешно зарывается пальцами в шерсть, трогает ухо и нос, улыбается.

- Можно мне уйти?

Людмила по-прежнему стоит у порога, про неё все забыли.

- Иди.

Ах, как он чешет спинку! Где ты раньше был? Мне приходилось тереться о край шкафа!

- Спасибо, что не бросила её. Я этого не забуду.

У двери Людмила остановилась.

- А она… Говорили, она заколдованная, оборотни её в рысь превратили. А на самом деле она?..

- Она зверь, как и я. Часть звериного народа.

Людмила кивнула, бросила на меня любопытный взгляд и ушла.

Мой зверь не оставил меня, даже не пытался выйти из комнаты. Я бы не дала, конечно, увязалась бы следом, но он не спешил, сидел на месте и гладил, гладил. Раньше я думала, Людмила умеет за ушками чесать, но куда ей до него!

Вскоре и прыгать расхотелось, только лежать на его коленях, где так приятно и спокойно, мурлыкать от удовольствия и трогать его лапой, чтобы убедиться – мой зверь на месте.

Потом, правда, вернулся хищник, а с ним – старикашка в длинном халате. В природе такие не выживают, только у людей. В природе разучился сам пищу добывать – вскоре и смерть примешь.

Мой зверь поднялся, а руку держал на моей холке.

- Ты верховный колдун Великого князя?

- Я, точно так. – Величественно ответил колдун, не моргнув глазом.

- Вижу, ты долго держишься на своём посту. А значит, много знаешь.

- Точно так.

Старик еле видно наклонил голову.

- Тогда скажи мне, колдун, кто повесил моей невесте на шею эту штуку и для чего она предназначена.

Колдун, не отрываясь, смотрел на моего Зверя, а тот улыбался, чем дальше, тем шире. Потом сказал:

- Я не могу угрожать старому человеку, колдун, но может, мне и не придётся?

Вздохнув, старик безразлично скользнул по мне взглядом. Как будто мне он интересен! Тоже мне, седые волосы да тощие мослы! И пахнет неаппетитно, плесенью!

- А, узнаю кошку эту. Приходили ко мне наёмные колдуны Царейко, просили найти способ перекинуть зверя обратно в человечий облик. А я, сколько живу, способа такого не знаю. Но уж очень настырные были, денег обещали без меры, словно на них от того света откупишься! В общем, брякнул я в сердцах, что нельзя против воли перекинуть, и всё тут. Сохранить как есть – можно, не дать облик сменить – пожалуйста, а перекинуться – нет. Ну, они и ухватились. Царейко и говорит – сделай тогда так, чтобы невеста моя заколдованная в человека не перекинулась. Тоже, слышь, невестой её называл. – Колдун хмыкнул.