Сравнение двух академий (СИ) - Шаповалова Дарья Викторовна - Страница 22

– Спасибо. А откуда он у тебя?

– Много веков хранился в нашей семье и передавался из поколения в поколение. Я должен сам его надеть тебе на шею, иначе магия не сработает.

Я не возражала. Эарлан подошёл ко мне ближе и стал говорить какие-то слова на Жёлтом языке. У нас была только одна пара, с которой запомнила, что основной частью этого языка является суффикс «-укум-». В словах Эарлана его не было.

– А можно перевод твоих слов? – спросила я, когда мне на шею был надет кулон.

– Нельзя, иначе не сможешь воспользоваться управителем.

– Понятно.

У наших предков было много разных ограничений. Это сейчас – колдуй направо-налево, и ничего тебе за это не будет, магии ты не лишишься. Это не значит, что в древности колдуны были могущественнее нас, просто тогда любой эксперимент мог обернуться катастрофой. Потому мы и пришли к быту, основанному не только на магии, и можем ею не злоупотреблять.

В это время к остановке стал подходить автобус. Эарлан попрощался со мной, намереваясь уйти.

– Постой, – крикнула я ему вслед.

Эарлан обернулся.

– Чему поклоняются добряки?

В Интернете найти ответ на этот вопрос мне не удалось, что было и неудивительно. О Великом Ктулху так же нельзя было ничего найти. Вот такие мы скрытные.

– Траве, небу, цветам, дому … Всему, что тебя окружает.

– Как понять?

Автобус почти доехал до остановки.

– Мы поклоняемся окружающему миру.

– Немного по-эльфийски.

Маккарти пожал плечами.

В этот момент засигналил автобус. Остановка около академии была конечной, и мало кто до неё доезжал, так что я была единственной пассажиркой. Я хотела спросить, чему конкретно поклонялся Эарлан, но подумала, что это очень личное и спрашивать не стоит.

– Пока, Виилам.

– Пока!

Я села в автобус и ещё некоторое время махала Эарлану.

Когда я вошла в свой дом, всё было как обычно – мама варила зелья, папа готовил обед.

– Ты не голодна? – сразу спросил папа, как только я разделась.

Я отрицательно покачала головой.

– Вот и хорошо, тебе всё равно пришлось бы ждать пятнадцать минут, – ответил он и вернулся на кухню. Я пошла за ним.

– Пап, а жить я буду в общежитии, да?

Папа попробовал, посолил и только тогда ответил:

– Нет, мама планирует, что ты поживёшь у Бирнов.

– Их дом находится так недалеко от Академии Зла и Разрушений?

– Твоя мама говорит, что да.

Мне не понравился такой уклончивый ответ.

– А ты не в курсе?

– Я никогда не бывал у них в гостях.

– Почему?

– Я – «перебежец».

Это добро принимает всех, а зло нет, и особенно оно не прощает предательство своих.

– Папа, а почему ты перешёл на сторону добра?

Мне давно хотелось задать этот вопрос. В общих чертах я знала, но хотелось подробностей, конкретики.

Папа нахмурился. Он всегда хмурился, когда дело касалось его прошлого. Может, именно поэтому у нас нет его фотографий в молодости?

– Ты знаешь, что такое зло?

– Это сторона, которая всё время хочет захватить мир и борется с добром, – ответила я.

Знаю, что плохой ответ, и поняла, что папа не просто так спросил.

– Разве зло заключается только в том, что оно всё время хочет захватить мир? Нет, Виилам, зло – это разрушения, страдания и немыслимая погоня за чем-то непонятным, абстрактным. Могущество, власть, бессмертие, – папа невесело усмехнулся. – Я когда-то сам был до этого жаден.

– И что произошло?

– После очередной попытки стать бессмертным (мне этого хотелось более всего), я оказался один посреди обгоревшего поля. Чёрного поля.

Папа смотрел куда-то в сторону, словно сейчас действительно видел его.

– И я задался вопросом: Зачем? Чего ради? Чтобы оставлять позади себя жертвы? В этот момент я понял всю бессмысленность зла и перешёл на сторону добра. Женился на твоей маме, – тут папа улыбнулся. – Помню, как боялся признаться ей, что перешёл на сторону добра, думал, сейчас Аисва скажет, что и видеть меня не желает. Но она эту новость восприняла спокойно, только спросила, уверен ли я в своём решении. Я был уверен, как никогда, и до сих пор верю, что поступаю правильно.

Папа снова попробовал еду и убавил огонь.

– Счастье – вот оно, тут, рядом, – и кивнул на кастрюлю. – Не спорю, иногда мне ужасно хочется, чтобы Аисва бросила наконец свои зелья и уделяла нам побольше внимания, но я понимаю, что она не может иначе. Нельзя человеку запрещать делать то, что ему хочется.

Хорошая фраза, папа! Что ж ты о ней раньше не вспомнил, когда отправлял меня в АЗиР?

– Я знаю, о чём ты думаешь, Виилам, – папа внимательно посмотрел на меня. – Но запомни, ничто не может помешать тебе творить добро, даже Академия Зла и Разрушений. И после её окончания, если захочешь, ты даже сможешь перейти на сторону добра.

– Правда? – мне в это с трудом верилось.

– Я же перешёл.

Аргумент. Впрочем, папа прав – надо не сдаваться. Во всём можно найти свои плюсы.

Да и поздно уже. Я официально переведена из Академии Добра и Благоденствия в АЗиР. Как только мы пообедаем, я и мама переместимся к моим родственникам Бирнам. Надеюсь, у нас будут хорошие отношения.

Семья Бирн состоит из моего дяди Киона, тёти Стеллы (она была попаданкой) и их дочери Эивас. Как так получилось, что злодей женился на попаданке? Сейчас объясню.

Тётя Стелла (имеющая какой-то титул в своей стране) была однажды похищена Дироном Коннолли, одним из известных злодеев, который в своё время даже смог стать Тёмным Властелином на целых три месяца. Стелле предполагалось умереть на алтаре во славу зла, но вовремя вмешался мой дядя.

Он попросил Коннолли (с которым в то время находился в приятельских отношениях) отдать ему прекрасную пленницу, изобразив драку. И вот прекрасная пленница спасена. Она открывает глаза.

– Не стоит благодарностей, прекрасная дева, я рад был спасти вас, – сказал ей тогда дядя Кион.

Злодеям иногда надоедает быть всё время плохими, и иногда они спасают кого-нибудь чисто из собственного тщеславия и желания почувствовать себя благодетелем, видя счастливые глаза спасённого.

Но тётя Стелла оказалась не так проста, как кажется. Она давно мечтала о рыцаре на белом коне и, увидев его в спасшем её человеке, произнесла:

– Женись на мне, о мой прекрасный герой!

Дядя был шокирован. Подобного поведения он не ожидал. Разумеется, тут он стал говорить всякую глупость и лгать. Сказать, что женат, дядя не догадался, а тётя Стелла была на редкость настойчива. Когда Кион после этого заявления вернул её домой, то, повиснув на нём, тётя Стелла со слезами на глазах сделала «признание»:

– Этот человек воспользовался моей наивностью и доверчивостью. Прошу простить меня за мой грех.

Дядя был повторно шокирован, а вся многочисленная родня тёти Стеллы, не теряя времени, тут же объявили злодея и попаданку женихом и невестой. Разумеется, дядя сбежал.

Прошло два месяца, и он поверил в свою безопасность, пока к нему не явился Коннолли. Тот сказал, что у него возникли какие-то проблемы с техникой, дядя Кион отправился ему помочь.

Как только мой родственник перешагнул порог дома, Дирон, зная, что дядя не силён в магии, тут же его заколдовал и заставил жениться на тёте Стелле сначала в нашем мире, а потом и в её.

Почему Коннолли заставил своего друга женится? А его заставила тётя Стелла, которая связалась с какой-то женщиной на стороне добра, так же как и она убеждённой, что если мужчина спасает женщину, то он обязан на ней женится. Так что бывший Тёмный Властелин оказался в том же незавидном положении, что и его приятель.

В дальнейшем были многочисленные побеги супруга, пока в дяде Кионе не проснулся здравый смысл, и Бирн не осознал, что его жена богата, а значит, он может пользоваться её деньгами.

Пользоваться, правда, получилось только землёй, за деньгами, насколько я поняла, тётя хорошо следит.

«Интересно, а если я попрошу деньги у тёти Стеллы, то получу их?» – пришла в голову озорная мысль.