Космический дальнобойщик - де Ченси Джон - Страница 22

• Предыдущая
• 22/78
• Следующая

– Джейк, у нас нестабильная плазма, – объявил Сэм.

– Ну надо же, как вовремя, – вздохнул я. – По-моему, отсюда мы все время будем катиться под гору. Какие у тебя данные?

– Все, что я могу прочитать на приборах, говорит нам, что у нас самая капризная нестабильность и она усугубляется. Температура падает. Ага, и долготное течение в плазме давным-давно перешагнуло предел Крускаля. Погоди-ка, все вспомогательные витки обмотки вроде бы приходят на выручку… ну вот, теперь снова все нормально… постой… еще минутка… черт, снова сбой. Выключи эту штуковину, Джейк.

– Сколько у нас мощности в аккумуляторах?

– Мы по горлышко заполнены. Можем выбираться пока на вспомогательном моторе, если только мы пока что преодолели последний холм на этой дороге.

Мы выбрались.

Мы скатились по противоположной стороне хребта холмов. В свете наших фар земля выглядела совсем другой, скалистой и дикой. Коротенькие, широкоствольные деревья свешивали темные кроны над дорогой. Мы ехали через широкие плато, ползли по краю темных глубоких провалов, которые, похоже, были каньонами. Дождь перестал, и температура снаружи упала резче некуда. Показались звезды, и впечатляющий замороженный взрыв звездной газовой туманности был словно нарисован на широком полотне неба. Не было никаких узнаваемых созвездий, потому что мы находились в восьмистах или около того световых годах от Земли или Ориона, если считать по часовой стрелке по спирали. Голиафа не было даже в небольших каталогах звезд.

Не звездочки, а просто костерки в ночи.

Мы даже потеряли Космостраду. Она внезапно оборвалась под массивным скальным обвалом, но не раньше, чем нас об этом предупредил новый, сияющий и мигающий предупредительными огнями дорожный барьер, который оповещал нас, что нам нужно переместиться дальше на такую новенькую, с иголочки, автостраду Департамента Колониального Транспорта. Дорога привела нас в Максвеллвилль через полчаса.

Больница была поразительно хорошо оборудована. Серьезно раненный наш спутник был наполовину в коме и в шоке, но в него напихали достаточно трубок, чтобы разбудить и труп, и подняли ему гемоглобин с помощью плазмы, крови и кровезаменителей. Они даже ухитрились спасти ему ногу. Остальных из нас обработали и отпустили после того, как заново перевязали и заварили кожным пластиком на месте наши раны, а еще влив в нас полный спектр антибиотиков и антиксенобиотиков. Чтобы до конца убедиться, что ничего вредного в нас не осталось, они загнали нас под проверочный луч, который быстро поджарил все инородные тела в наших организмах, которые не могли представить паспорт, что их вырастили и выкормили на земле.

Потом нам представили счет. Я сглотнул слюну и вытащил свою страховочную карточку Медицинского страхования Гильдии, которая уже была просрочена. Они проверили номер контракта, но их это не устроило. Сукума-Тейлор настаивал, что он сам этим займется. Поэтому я позволил ему это сделать, настояв, что заплачу ему потом и возмещу все расходы.

Я отправился обратно в кабину.

– Джон пригласил нас заехать на их ранчо, – сказал я Сэму. – Что ты об этом думаешь?

– Для тебя это замечательно. Я же буду в гараже.

Я нахмурился.

– Я забыл. Мне не хотелось бы быть на таком удалении от тебя. Но мотели нам не светят. А когда почтовый тяжеловоз придет в город, констебль может начать уже нас искать.

– Лучше тогда пойти и узнать, когда приходит следующий почтовый.

– Правильно, – я глубоко вздохнул. – Сэм, мы по-прежнему накапливаем гору вопросов, на которые нет ответов.

– Например?

Я пошел назад, чтобы забрать парочку вещей из кормовой кабины, запаковал сумку и застегнул на ней молнию.

– Ну, например, чего ради была устроена вся эта потеха у «Сынка». Если Уилкс хочет видеть меня мертвым, почему бы ему просто не сделать соответствующий шаг? Зачем вся эта болтовня насчет слияния компаний? Что общего у всей этой дряни с рикки-тикки, то бишь ретикулянцем? – Я схватил рюкзак Дарлы и пошел вперед, потом уселся на водительское сиденье.

– И почему, черт побери, если они хотели застать нас врасплох в том мотеле, почему они подъехали с такой помпой, словно колониальная милиция в поисках наркотиков? Они что, никогда не слышали, что можно бесшумно подкрадываться? Они могли бы так легко нас поиметь, но нет, они врываются туда с визгом роллеров и пушками наперевес. И откуда они знают, что мы там?

– Менеджер отеля мог быть на побегушках у Уилкса. Про нас могли пойти слухи, и он сообразил, что босс будет нас искать.

– Да, вполне возможно, но все-таки в этом по-прежнему нет никакого смысла, ни в чем нет никакого смысла, включая дикие истории, которые, как выясняется, слышали все, кроме нас. – Я устало покачал головой. – Ну и дикие денечки, последние два.

Я вспомнил про потерянный ключ и вынул из коробки запасной. Я зарядил пушку свежими зарядами. Взял со спинки сиденья свою кожаную куртку и надел ее. Ночь была холодная, но рассвет был уже не за горами. Мы провели большую часть ночи в больнице. Я сунул запасной ключ в карман куртки.

– А где все остальные? – спросил Сэм.

– Ждут в вестибюле больницы. Я скажу Джону, что мы поедем с ними после того, как тебя сводим к доктору.

Пришла заря, и Максвеллвилль ожил.

Мы подъехали к ближайшему прокатному гаражу, где Сукума-Тейлор нанял «шмель-вихря», машину, которая ходит на водороде, для того, чтобы доехать на ранчо, которое, как они полагали, находилось километрах в пятидесяти к югу от города. Он и его группа последовали за нами, пока мы ездили вокруг в поисках платного гаража. Один такой мы нашли, и название его отдавало чем-то знакомым.

Гараж оказался надувным куполом, политым отвердителем, где рядышком стоял трейлер-фургон, который служил хозяину одновременно и домом и офисом. Дома никого не было (грязь и запустение там царили страшные). Купол был брошен, так я по крайней мере подумал. Одинокая спортивная модель стояла на домкратах возле дальнего конца двора. Когда я подошел поближе, из-под нее выползла пара сапог, потом ноги, а потом и остальное туловище Вонючки Гонсалеса.

– Джейк? – он прищурился, словно хотел меня получше разглядеть. – Джейк! Какого хрена ты тут делаешь? И как ты, хрен тебя возьми, поживаешь?

Вонючка говорил на интерсистемном лучше, чем любой человек, которого я знал в своей жизни. Собственно говоря, он был единственным человеком, который мог говорить на этом языке гибко и красочно, с идиомами. Однако его владение разговорным жаргонным английским было не меньше, чем просто мастерским. Он родился и вырос на планете, где интерсистемный был своего рода наддиалектным койне, языком для общего пользования, для того, чтобы договориться с соседом, у которого родной язык был иным, чем твой. Кроме того, интерсистемный применялся там и в качестве официального языка. Есть несколько таких планет. Однако, когда я в последний раз его видел, это было на Обероне, англоговорящем мире, населенном, однако, испаноязычными людьми, превратившими английский в своеобразный говор.

– А ты какого хрена тут делаешь? – ответил я ему по-английски, хотя и придерживаясь его любимого словаря. – Ты в конце концов довел людей на Обероне до того, что они тебя выгнали?

Он рассмеялся.

– Ах ты, долбаный сын хреновой суки. А какого хрена, как ты думаешь, я тут делаю? Пытаюсь заработать себе на хреновую жизнь! Эй, а как твои дела шли? Ты хоть что-нибудь от жизни получал?

– Свою долю и больше ничего. Ты занят?

Он выразительно обвел рукой пустой гараж.

– О да, я настолько долбано занят, что у меня не хватает времени даже отчехвостить все это как следует. А эти сволочи тут вообще расплодились, да еще не хуже цирковых акробатов отрабатывают это все в моем гараже.

Последнее касалось интересного животного, которое обитало на этой планете: у него было не два пола, а несколько, и поэтому его брачный ритуал напоминал больше партерную акробатику.

• Предыдущая
• 22/78
• Следующая