Ответ (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович - Страница 2

- Не нужно так расстраиваться, - утешал Оливера много работавший с ним помощник доктора Эртона Артур Леман. - Основное у тебя сохранилось, даже школьные знания, а все забытое восстановишь, когда вернешься в семью.

Он действительно прекрасно помнил все, что учил в школе, и это удивляло. Не собственная память, на которую Оливер никогда не жаловался, а такая выборочная амнезия. И еще вызывало настороженность то, что от школы сохранились только полученные в ней знания, а все остальное исчезло. Он не мог вспомнить ни саму школу, ни тех, с кем в ней учился. В памяти осталось много знаний об окружающем мире, обо всем, кроме того, что касалось лично его. Сначала Оливер доверял врачам и верил всему, что ему говорили, позже пришло недоверие, которое удалось скрыть.

- Я вас еще полюблю, - пообещал он сестре. - Не скажешь, почему я свалился с лошади? Неужели такой плохой наездник?

- Я тогда не была у дяди, - ответила Сандра, - а потом не интересовалась. Мы были слишком напуганы, чтобы разбираться. Наверное, отец позже справлялся, поэтому спрашивай у него. Или узнаешь у дяди Гранта, когда прилетим в Сеймур-Хаус.

В ее ответе было что-то неискреннее, но разобраться помешал позвавший на ужин дворецкий. Долговязый Себастьян Тёрнер выпал из памяти точно так же, как и остальные слуги Сеймуров: симпатичная молодая экономка Эрин Адамсон и ничем не примечательная кухарка София Девис. Была еще девушка, убиравшая в их двухэтажном доме, но ее Оливеру не представили.

Обедали в том же помещении столовой, где он уже ел ланч. За длинным, уставленным блюдами столом сидели родители, к которым они поспешили присоединиться. Ели какой-то жидкий суп, бифштексы с тушеными овощами, сандвичи с бужениной и бобы с цветной капустой. Были еще соусы, ни один из которых Оливеру не понравился. И вообще он предпочел бы в такое позднее время еду полегче, но не есть же одну траву! В конце ужина София подала горячий чай с пирожными.

- Ну что, сын, узнал хоть что-нибудь? - спросил отец, когда закончили с десертом.

- Не узнал даже свою комнату, - ответил Оливер. - Может, сохранился мой комм? Наверняка в нем много такого, что может мне помочь.

- Увы, он оказался не таким прочным, как ты, - пошутила мать. - Нам сказали, что не стоит надеяться на быстрое восстановление памяти. Кое-что может вспомниться, но для этого нужно время. До школы еще больше месяца, так что у тебя будет возможность отдохнуть. Если не получится вспомнить, будешь со всеми знакомиться заново. А новый комм будет утром.

После ужина его, наконец-то, оставили одного. Юноша поднялся на второй этаж в свою комнату и лег на кровать, заложив руки за голову. Теперь можно было обдумать то, что он узнал за день. Многие на его месте давно бросили бы ломать себе голову над странностями такой амнезии, но аналитический ум Оливера упорно пытался в них разобраться. Он знал о многом из того, с чем сегодня столкнулся, но только как о наборе фактов. В памяти не осталось ни лиц, ни других образов. Похоже, что все эти факты ему просто записали в мозг. В связи с этим возникает вопрос: для чего это сделано? То ли для того чтобы помочь восстановить утерянное, то ли заменили этими записями события, которые заставили забыть. Если верно второе, то сможет ли он когда-нибудь разобраться и хоть что-нибудь вспомнить?

- Он очень славный, но какой-то странный, - сказала мужу Алис, когда дети вышли из столовой. - И мне кажется, что ему трудно смириться со своей болезнью.

- Мне обещали, что он быстро привыкнет, - отозвался Джон. - У них было много таких ребят, и все они прекрасно прижились в новых семьях. Ну что хорошего было у этого парня в России? Возможно, любящая семья, но мы сможем их заменить. Мне не нравится то, как себя ведет дочь. Оливер выглядит старше своих лет и он очень красивый парень, а у нее сейчас самый дурной возраст. Как бы Сэнди в него не влюбилась.

- Я с ней поговорю, - пообещала Алис. - Тебе когда на службу?

- Еще не скоро. Отпуск закончится через двенадцать дней.

- Вот и слетай с Оливером к брату. Только не берите с собой дочь.

- Опять потеря в Англии, - прочитав сводку, сказал начальник Следственного управления центрального аппарата Службы Безопасности России генерал-лейтенант Скворцов. - Кто на этот раз?

- Семья крупного предпринимателя Виктора Третьякова, - ответил начальник отдела внешних операций полковник Никитин. - У него производство ширпотреба и крупные торговые сети. Сейчас не выпускаем за границу никого из режимного списка. В остальном, Сергей Николаевич, нет ничего такого, о чем стоит докладывать.

- Что выяснили по Третьякову?

- Из консульства передали, что машина упала с высоты двухсот метров, а потом воспламенился накопитель. В том, что от них осталось, не стали разбираться. Близких родственников нет, поэтому взяли прах и организовали похороны.

- Какая машина? - спросил генерал.

- "Волга 3000", - ответил Никитин. - Он был очень богатым человеком и не привык себе ни в чем отказывать.

- Не слышал, чтобы у нас разбилась хотя бы одна машина этой марки, - задумчиво сказал Скворцов. - А вспыхнувший накопитель - это из области фантастики. Наверное, англичане путают нас с индусами. Дети были?

- Мальчик, почти юноша, и девочка на четыре года младше. Других подробностей по этой семье у меня нет.

- Девять происшествий за год, и во всех погибших семьях есть дети. И все оформлено так, чтобы наши дипломаты не стали рыться в останках. Раньше они работали аккуратней.

- Нас уже похоронили, для чего утруждать себя тонкой работой, - усмехнулся полковник. - Хотите, чтобы мы щелкнули их по носу?

- По носу нужно не щелкнуть, а так врезать, чтобы умылись кровью! - приказал генерал. - Мы не можем запретить такие поездки или во всеуслышание заявить об их опасности, так хоть сократим число любителей устраивать нам подлянки!

- Сэр, вас искал отец, - сообщил по комму секретарь. - С вами почему-то не получилось связаться.

Исаак посмотрел на свой комм и мысленно выругался. Перед поездкой к Сеймуру он приятно провел время в компании одной из своих подружек и, чтобы никто не мешал звонками, на пять часов отключил связь. Вызвав отца, он дождался соединения.

- И где был на этот раз? - ехидно спросил Давид Липман. - Опять валял девчонок? Не забыл, что у тебя есть дело?

- Девчонка была утром, - признался сын. - Из-за нее выключил связь, а потом забыл включить. Друг попросил помочь, и я не мог отказать.

- И кому ты помогал? - по-прежнему с издевкой спросил отец.

- Джон Сеймур. Он попал в Сомали под ядерный удар и получил приличную дозу. Медики спасли, но детей у него больше не будет.

- Я знаю эту семью, - отбросив ёрничество, сказал отец. - У них только одна дочь, а твоему Джону нужен наследник. Так?

- Угадал. Он обратился в один из центров, а сегодня попросил меня помочь оценить сына.

- Оценил? И кого ему выбрали?

- Классного парня из русских. Честное слово, стало так завидно, что захотелось самому...

- Они когда-нибудь доиграются! - неодобрительно сказал старший Липман. - Мальчишки не роботы, чтобы их программировать, тем более русские. А ты заканчивай маяться дурью и ищи жену. Получишь от нее то же самое, что сейчас получаешь от своих шлюх, ну а я, может быть, получу внука и наследника семейного дела. На тебя в этом слабая надежда. А сейчас бросай свои дела и лети в правление. Есть разговор не для комма.

- Вы знаете, для чего здесь собрались, - обратился президент Николай Мурадов к собранным в комнате мужчинам, многие из которых были в военной форме. - В связи со спецификой сегодняшнего совещания на него приглашены главнокомандующий ВМФ адмирал Татаринов и его первый заместитель и начальник штаба вице-адмирал Беляев. Мы с вами должны дать рекомендацию Совету безопасности, стоит ли и дальше ждать, пока на нас обрушат удар США и их союзники или нанести его самим. Первым предоставляю слово Федору Юрьевичу.