БЕСЫ - 2 (Новые приключения Бесов, или Отпуск дело нелегкое... ) - ЛетАл "Gothic & - Страница 2

Ты стоишь у плиты, обвязанный поверх домашних шорт прикольным фартучком. Колдуешь над сковородой, вызывая приступы неконтролируемого слюнотечения. И… с телефоном в руке.

— Осторожнее надо с суперклеем, — остановившись в дверях, сочувственно смотрю на тебя, ткнув пальцем в телефон.

— Не понял, при чем тут клей? — глядя на меня через плечо, улыбаешься своей фирменной улыбочкой, переводишь взгляд на телефон и смеешься, оценив шутку.

— Чего едим? — запрыгиваю задницей на стол, болтаю в воздухе ногами. — О, бананчики! — нахожу в брошенном пакете лакомство и отрываю один из связки. — Мои любимые, в горошек, — увлеченно рассматривая процесс готовки, подношу спелый плод ко рту.

— Чего дают, то и едим, — ты помешиваешь в сковороде спагетти и вешаешь их же мне на уши. Я удивленно приподнимаю бровь. Это что за игра слов, интересно знать?

— И что дают? — пытаюсь уточнить меню. Приоткрываю рот и медленно засовываю мякоть внутрь. Ты как-то слишком пристально следишь за моими манипуляциями. Ну да, конечно, уже размечтался. Желание подразнить тебя просто запредельно. Ухмыляюсь и начинаю так же медленно вытаскивать его из влажного плена, плотно обхватив губами. Ты застываешь на месте. Дохожу до кончика фрукта и выпускаю его изо рта, пошло облизываю сладкую мякоть. Поднимаю глаза, вижу, как у тебя открывается рот и забывает закрыться обратно. Скашиваю глаза на искривленный плод. Веду носом, у тебя, кажется, что-то пригорает. Решаю спасти наш ужин.

— Алекс, у тебя ничего не сгорит? — ты вздрагиваешь, выходя из ступора, и роняешь на пол лопатку. Синхронно отслеживаем ее грациозный полет и падение. Как ни странно, телефон остается приклеенным.

Я снова начинаю издеваться над твоим больным воображением, то погружая в рот желтый плод, то вытаскивая его обратно. Через минуту это занятие дико надоедает. Замираю, выдержав паузу по Станиславскому, и откусываю кусочек. Отчетливо вижу, как дернулся твой кадык. Видимо, зрелище не для слабонервных. Прожевав, спрашиваю:

— Любимый, мы сегодня ужинать будем? Или мне так и продолжать банан сосать? — облизываю губы и, елозя задницей по столу, мечтаю: «Вот бы ты перестал жарить эти макароны, а лучше отжарил меня. Ага, прямо тут». Ты, словно мысли читая, выключаешь плиту, отклеиваешь, наконец, свой «Самсунг» от ладони и подходишь ко мне, устраиваясь между ног.

— Ал, любимый, я очень голоден, и мой мальчик, видимо, тоже, — ты улыбаешься, глядя в глаза, и, наклонившись, лижешь губы. — М-м-м… Сладкий.

У меня внутри все скручивается в морской узел, вынося мозг вариантами “как развязать”. Словно последний идиот, тычу тебе в рот надкусанный банан и обвожу им контур губ.

— Хочешь?

— Нет, мой любимый, этот желтый с пятнышками банан я не хочу, а вот этот, — прижимаешь руку к ширинке, — я бы с удовольствием попробовал, облизал и м-м-м-м вкусил. — «Да-а-а-а…» — воскликнул бы мой член, если бы умел говорить.

— Любимый, сними с меня эти чертовы шмотки, и я твой, — откидываясь назад, упираюсь локтями в столешницу и ставлю ступни на край стола.

Ты склоняешься и целуешь меня, сразу углубляя контакт. Твои руки гуляют по моему телу, лаская. Я неотвратимо возбуждаюсь, ты стягиваешь с меня спортивки вместе с бельем. Приподняв зад, опускаюсь на стол уже голой задницей. Ты смотришь на мой прижимающийся к животу член, улыбаешься еще шире и, придвинув к себе стул, садишься, вгоняя меня в краску.

— Ну, здравствуй, дружок. Скучал? — твои руки скользят по ногам. Ты целуешь одну за другой щиколотки, ставишь их себе на плечи. Мне кажется, что горят у меня уже не только щеки, но и волосы на голове. Я смущаюсь и краснею, и, упираясь пятками в ключицы, думаю, а не столкнуть ли тебя вместе со стулом ко всем чертям? Ты склоняешься и целуешь меня в поджимающиеся яички. Последними проблесками разума пытаюсь сообразить, а есть ли у нас на секс время.

— Любимый, а мы сегодня точно едем? — зачем спрашиваю, и сам не знаю. Ты втягиваешь в себя и с пошлым звуком выпускаешь мои яички, мне уже фиолетово вообще на все. Я вцепляюсь в край стола руками. Прикрытые ресницами глаза застилает маревый туман. Упираясь в тебя ногами, стону, выгибая спину в подкатывающем экстазе.

Дергаюсь, еще больше смущаясь, когда ты поднимаешься, удерживая мои ноги на плечах, и, поставив колено на стул, нависаешь надо мной. Меня окатывает жаром, как только представляю, насколько я раскрыт, но ты целуешь самый кончик члена и через секунду уже скользишь по нему губами все быстрее и быстрее.

— М-м-м… да-а-а… — это все, что я могу возразить тебе, сжимаясь от удовольствия. Жар приливает к щекам. Кажется, еще миг, и я кончу, но ты отстраняешься и пережимаешь мне член.

— Нет, Ал, рано, — мне остается лишь прикусить губы, напряженно сжимаясь, и наблюдать, как ты, облизав пальцы, приближаешь их к пульсирующему колечку ануса.

— Леша-а-а… Хочу тебя, любимый, — в сладкой истоме слова сами слетают с губ, когда ты ласкаешь меня, посылая волны тепла и желания. Ты везде: твои губы втягивают и сжимают сосок, превращая его в сжатый комочек, твои пальцы во мне толкаются и растягивают, оглаживая стеночки изнутри.

Я еложу голым задом по столу, прилипая к пластику, и улетаю. Тело трясет в подступающем оргазме. Ты сжимаешь двумя пальцами пульсирующий бугорок внутри, постукиваешь по нему, оглаживаешь, а меня как будто прошивает током. Непроизвольно сжимаю и разжимаю стеночки. Рука сама тянется к члену.

— Не трогай себя, Ал. Ты должен так. Я тебя подготовил, — твой голос прерывистый и хриплый. Ставишь мои ноги на край столешницы. Одной рукой с трудом сдергиваешь с себя шорты, сплевываешь на ладонь и размазываешь слюну по стволу.

Я сжимаюсь, из последних сил пытаясь отсрочить финал. На выдохе перехватывает дыхание. Твои пальцы покидают меня, и на их место резко вторгается член. Наш общий стон несется по кухне. Стиснув глаза, губы, руки на краю стола, покрываюсь мурашками и испариной.

— Ал, смотри мне в глаза! — твои слова пробиваются в моё сознание, а член резко входит до конца. Ты вбиваешься в меня все быстрее. Мы сливаемся телами, взглядами, и я схожу с ума, уплывая в кайфе. Все перемешивается и сливается в единую картину: стук стола, бьющегося о стену, наши вскрики и стоны.

Твое:

— Да-а-а… М-м-м… А-а-а-л! — и горячая волна прокатывается в животе, пробивая спазмами до дрожи.

Мое:

— Л-е-е-ша-а-а… Люби-и-и-мый! — и все уплывает перед глазами, перехватывая дыхание. Меня выгибает. Упираясь в стол затылком и ягодицами, улетаю, выплескиваясь на живот мелкой струйкой и сжимая тебя мышцами ануса. Ты снова и снова толкаешься, продлевая мой оргазм и приближая свой.

— Ал, пусти. Больше не выдержу. — Несколько резких толчков выбивают из меня последние капельки спермы, ты резко выходишь и, замерев, кончаешь мне на живот.

Я смотрю на твой затуманенный взор и шумно дышу носом. Легкая улыбка играет на твоих пересохших губах. Шепчу:

— Люблю тебя, Лешка! — такая сладкая истома разливается по телу. — Мой, единственный, никому тебя не отдам.

— Ты — мой, — наклоняешься ко мне всем телом. — Любого в клочья пор-р-рву, р-р-р-р… — обнимая за плечи, утыкаешься носом в шею и вдыхаешь пьянящий запах. — Люблю тебя, мой прекрасный темный принц, — твой язык скользит по шее, оставляя холодящую дорожку.

Опять думаем и говорим вместе. Но это для нас уже стало нормой. Мы смеемся, пытаясь привести в порядок тела и мысли. На столе вибрирует, а затем поет свой хит забытый тобой телефон.

— Ну, бля-я-я-ть, — тянешь ты и резко отвечаешь звонящему. — Да! — молчишь, слушаешь. — А позвонить заранее никак? Да понял я. Жди, скоро выйдем. — Ты подхватываешь меня. Тело легкое, как и голова, но в мыслях уже недобрые предчувствия. Вопросительно поднимаю брови.

— Ал, надо спешить, машина у подъезда.

— Убейте меня кто-нибудь, — выстанываю и на негнущихся ногах бегом ползу в душ следом за тобой, ворча, как старый хрен. — Да какого? Толком не собрались. Не жрамши, не срамши, а уже в путь!