Реквием патриотам (СИ) - Сапожников Борис Владимирович - Страница 17

- У нас есть лишь одна возможность избежать гибели, - все тем же скорбным голосом продолжал Ёсио, - затаиться. Вы с Кэнсином весьма не вовремя вернулись в Химэндзи. Здесь почти не осталось моих людей, да и сам я покину город, как только закончу свои дела.

- Ты не совсем прав, Ёсио, - неожиданно усмехнулся Сего. - Кэндзи вернулся как раз очень вовремя. Помнишь, ты же сам сетовал, что некому заниматься розыском предателя в наших рядах.

- Сейчас это сделать практически невозможно, - покачал головой Ёсио, - мои люди разбросаны по многим провинциям. Как среди них отыскать шпиона Токугавы?

- Это как раз не так сложно, - усмехнулся я. - Мелкие шпионы, думаю, тебя не интересуют, значит, предатель, о котором ты говоришь, из приближенных к тебе людей, так? - Несколько ошеломленный моими выводами из пары слов Ёсио кивнул. - И, выходит, он знает места, где ты, Ёсио, прячешь своих людей. Токугава не удержится от того, чтобы не перебить твоих людей поодиночке, по крайней мере, самых опасных. На этом-то я и попробую его взять.

- Откуда такая хватка? - покачал головой Сего.

- Да так, - потер я подбородок, - в Иберии я близко сошелся с людьми, что там зовут рисколомами. Отчаянные парни, вроде ниндзя, вот у них-то и нахватался оперативных навыков. - Последние два слова я произнес по-иберийски, потому что не знал их аналогов в такамо. К счастью, и мой сюзерен, и его военноначальник знали этот язык. - Тут главное разобраться во всем и взять шпиона прежде чем погибнут люди, точнее слишком много людей.

- Значит, вовсе без смертей не обойтись, - вздохнул Ёсио. Я кивнул. - У меня, знаешь ли, каждый человек на счету. С этим связано еще одно задание, что я даю всем толковым людям, перед тем как отправить их из столицы. Ищи верных людей в провинции, веди переговоры с любыми недовольными сегунатом Токугавы дайме и простыми самураями. Мне нужны не только наемные ронины, но действительно верные делу Реставрации люди.

- Реставрации? - не понял я.

- Так теперь называют наше движение. Реставрация - мы же возвращаем к власти императора.

- Верное слово, - произнес я и только тут понял насколько двусмысленно прозвучали мои слова, хоть они и вполне соответствовали моим мыслям.

Ёсио и Сего недовольно недоуменно покосились на меня, но ни один не слова не сказал.

Когда перед Кэнсином на ночной улице вырос из тьмы ниндзя в черном кимоно и с полумаской на лице, юный убийца ничуть не удивился. Если сам убиваешь, работая на одну сторону в жестокой политической борьбе, значит, должен быть готов к тому, что придут за тобой.

- Ты такой же убийца, как и я, - произнес Кэнсин, кладя ладонь на рукоять меча. По щеке снова заструилась кровь, значит, кто-то сегодня умрет.

Ниндзя сделал неуловимое движение правой рукой - и в Кэнсина полетела цепь с гирькой на конце, называемая манрикикусигари, второй ее конец был прикреплен к рукоятке его катаны. Первый удар Кэнсин потратил на то отражение цепи, чем и воспользовался противник. Казалось, он осведомлен, что юный хитокири в совершенстве владеет батто-дзюцу, и намерено заставил его обнажить катану для обороны, а не для нанесения смертельного удара. Но это мало волновало Кэнсина, полностью отдавшегося своей стихии - поединку.

Он ловким движением намотал на предплечье опавшую дохлой змеей цепь, рывком помешал ниндзя нанести удар и тут же сам контратаковал. Противник ему достался достойный. Со звоном скрестились клинки катан, что случалось крайне редко даже в поединках равных в мастерстве фехтовальщиков. Теперь уже ниндзя дернул за "свой" конец цепи, сбивая Кэнсина, но тот вовремя освободил манрикикусигари и она упала под ноги сражающимся, негромко клацнув звеньями.

Убийцы отскочили друг от друга. Ниндзя перехватил левой рукой цепь и принялся раскручивать ее над головой. Кэнсин пошел нешироким полукругом, закрываясь мечом. Во второй раз ниндзя одновременно швырнул в Кэнсина манрикикусигари и атаковал катаной с другого угла. Тот вместо того, чтобы парировать одно из смертоносных орудий, атаковал сам. Он резко шагнул вперед и рубанул по цепи - та со звоном отлетела в сторону, не причинив хитокири вреда. Одновременно Кэнсин оказался очень близко к противнику, вот только времени для замаха не оставалось. Но его научили бить и без замаха. Клинок катаны прошелся по груди ниндзя, убийцу спас плотно облегающий грудь и спину панцирь - до. Кэнсин мгновенно обернулся, занося меч для нового удара, но ниндзя, понявший, что ему не справиться с противником в открытом бою, решил сменить тактику.

Одним прыжком ниндзя буквально взлетел на крышу небольшого дома и бросился бежать. Кэнсин заскочил следом, понимая, что такому врагу нельзя давать уйти, если хочешь жить. Погоня по крышам продолжалась недолго. Хитокири очень быстро нагонял ниндзя. До не совсем уберег его от вражьего клинка - частично были повреждены завязки и панцирь болтался, мешая бежать, но, главное, по боку текла кровь. Навряд ли ранение серьезное и боли он пока не чувствует, однако очень скоро потеря крови даст о себе знать. А значит, он должен прикончить мальчишку во что бы то ни стало, провалить задание гэнина Иэмицу он не может. Ниндзя резко остановился прямо посреди крыши и обернулся, вскидывая катану с обрывком цепи. Он не очень удивился, увидев, что юнец спрятал катану в ножны и теперь пальцы его замерли на рукояти, готовясь направить в смертоносный полет.

Юисиро Томоэ шагала по улице Химэндзи. Она в последнее время много пила и спала почти с каждым мужчиной, что мог предложить ей хорошую сумму денег. Она опускалась все ниже, но это пока никак не сказалось на ее красоте и она все еще могла сойти за благородную женщину, коей дочь бедного, но гордого самурая и являлась. Сначала ей показалось, что начался дождь, на лицо и одежду ей упали крупные тяжелые капли. Вот только пахли эти капли сталью - кровь! Она подняла глаза и тут с крыши на землю, прямо перед ее ногами, упал человек в распоротом в нескольких местах кимоно, под ним тут же начала растекаться темная багровая лужа. Следом на мостовую ловко спрыгнул юноша (почти мальчик) с обнаженным мечом в руке. Из длинной раны на лице его текла кровь.

Томоэ неожиданно покачнулась, ноги отказались держать ее, в глазах потемнело.

Госпожа Масако была немолодой женщиной, вдовой самурая клана Чоушу. Ее дом был довольно велик, особенно для одной женщины, поэтому она почти с радостью приняла предложение дайме Ёсио-доно - давать приют людям, верным ему. Госпожа Масако отлично понимала кто это и чем эти самураи и ронины занимаются на службе Ёсио-доно, однако они исправно платили ей за кров и стол, за иных, вроде мрачного мальчишки со шрамом по имени Химура Кэнсин, который особенно нравился госпоже Масако, приходили деньги от самого дайме. Эти частенько водили к себе женщин, госпожа Масако закрывала на это глаза, однако она была очень удивлена, увидев, что Кэнсин несет молодую женщину на руках в свою комнату.

- Взрослеет мальчик, - усмехнулся Лизука, проходивший по коридору и видевший то же, что и госпожа Масако. От его голоса женщину передернуло - этот человек был очень скользким и не нравился госпоже Масако, хотя всегда платил вовремя и сполна.

Кэнсин почувствовал чьи-то руки на своих плечах. Он метнулся в сторону, обнажая меч, всегда лежавший около него. Отточенный до бритвенной остроты клинок коснулся шеи какой-то женщины. Кэнсину понадобилось несколько секунд, чтобы понять кто это. Женщина, которую он вчера (или уже сегодня?) принес в дом госпожи Масако, он ведь даже не знал как ее зовут.

- Я... - прошептала она, стараясь как можно аккуратней отодвинуться от смертоносного клинка. - Я не враг тебе... Не враг.

Опомнившийся Кэнсин опустил клинок и тут же сам полетел на пол - книги, на которых спал юноша рассыпались. Женщина вежливо прикрыло лицо, пряча улыбку.