Две Войны (СИ) - Сапожников Борис Владимирович - Страница 70

Они замерли друг против друга, внимательно глядя в глаза противнику, теперь уже врагу. Вокруг них образовался островок спокойствия, ни люди, ни эльфы не спешили встрять в разговор людей, который очень скоро грозил перейти в смертельную схватку.

- Ты сильно изменился, Зигфрид, - констатировал Эшли.

- Всем нам пришлось через многое пройти, - ответил Зигфрид. - Не думал, что нам придется скрестить клинки.

- Пути Господни... - пожал плечами Эшли. - Ну, или что-то в этом духе.

- Видимо, это моя судьба, - буркнул Зигфрид, - погибнуть от руки человека, не благородного происхождения. Я ведь должен был погибнуть в Ронсевальском ущелье под мечами и пиками мавров и сарков, вместе с моим сэром, графом Роландом.

- Ты не прав, - покачал головой Эшли. - Я - Эшли де Соуза, рыцарь из Иберии, вызываю тебя на поединок.

Зигфрид коротко кивнул и закрылся топором. Эшли атаковал.

Это был очень короткий бой. Молниеносный выпад глефы Зигфрид успел принять на топор, но Эшли тут же извернулся и прошелся вторым клинком глефы по горлу графа. Тот успел в последний момент откинуться назад всем телом и лезвие лишь коротко звякнуло по стали горжета. В ответ Монтрой слегка пригнувшись от души рубанул де Соузу куда-то в район живота. Охотник на демонов парировал выпад и вновь атаковал без промедления вторым лезвием. На сей раз ни парировать, ни увернуться граф не сумел - клинок вошел глубоко в тело, распоров кольчугу и гамбезон. Монтрой заскрипел зубами, едва сдерживая рвущийся с губ стон, и попытался ударить до того, как противник успел вытащить клинок из его тела. Так было в схватке с Марквартом, так может быть и сейчас. Не вышло. Эшли успел перехватить топор за рукоять, слишком медленно двигался Зигфрид. Охотник выдернул свое оружие из раны, коротко взмахнул - и на Зигфрида де Монтроя пала тьма. Мятущаяся душа его, наконец, обрела покой.

- Не поверишь, Эшли, - лихорадочно рассказывал я охотнику, впавшему в тяжелейшую депрессию после смерти Зигфрида, - здесь, в Аахене, собрали всех высоких эльфов. Адиту и остальные, кто отвечает за Обряд, - все называли его только так, Обряд, с большой буквы, - настаивают: здесь должны быть все представители нашего народа. Диковатых же выставили обратно в леса - танцовщиков, стрелков, жалящих, даже кентавров. Из не высоких, здесь только ты и остался, да и то лишь потому, что умеешь не попадаться лишний раз на глаза.

Охотник в ответ лишь коротко покивал. Говорить он настроен не был.

- Мне совсем не нравится, - поделился я, молчать не было никаких сил, мне, можно сказать, просто-таки распирало. - Я - не маг, но магию чувствую, а она разлита в воздухе, и я буду не я, если она мне нравиться.

- Она и не может нравиться никому из вас, высоких эльфов, - соизволил-таки выдать фразу Эшли. Он теперь всегда говорил "вы, эльфы", а не просто "мы", как было раньше, оно и понятно, после такой войны с людьми. - Ваш Обряд по сути - высшая некромантия, ведь собираются оживить не кого-нибудь, а бога.

- Ну да, - протянул я, - хотя мне не совсем нравиться то, что мы творим. Я умею в виду, с тех пор, как начали эту войну с людьми, ну и потом... Темные эльфы... Ты понимаешь?

- Что именно? - раздался голос Эрока.

Я обернулся и понял, что стою один в коридоре императорского дворца, который мы занимали. Эшли куда-то пропал, я же говорил, он умеет не попадаться на глаза кому не надо.

- Нашу ошибку, например, - ответил я бывшему другу, чудом выжившему в горниле отвлекающей операции.

- О какой ошибке может идти речь, Чартли? - удивился он. - В наших руках столица людской империи, мы проводим Обряд, который возвратит нам нашего бога. Идем, Чартли, - сказал он мне. - Он как раз начинается.

Я кивнул и зашагал вслед за огненным в громадную комнату, которая до недавнего времени представляла собой несколько, включая тронную залу, где и должен был начаться Обряд.

Следом за ним двинулся охотник на демонов Эшли, вернее Эшли де Соуза, бывший иберийский идальго, рисколом Иберийских Рыцарей мира, а ныне маг - заочный ученик Кайсигорра, а главное, человек. Это он очень остро почувствовал во время последней войны. Ему не впервой было убивать людей, но никогда он не убивал в угоду интересам чужой - это он тоже весьма остро ощутил - расы. Если бы не тот факт, что люди не примут его и в лучшем случае придется всю жизнь прожить скрываясь от всего света, Эшли давно покинул бы ряды эльфийского войска. А так у него был шанс погибнуть в бою, ведь победить в этой войне, уже названной кем-то Войной листвы, старшему народу ни за что бы не удалось. По той же причине бывший рисколом и остался в Аахене, хотя как житель куда более поздних времен отлично знал, что станется с бывшей столицей Новой Энеанской империи в ближайшие дни. Теперь уже часы.

Бывалому шпиону, рефлексы и способности которого к тому же усилены магией, не составило особого труда прокрасться в комнату, где творили Обряд. Сам по себе тронный зал императорского дворца был достаточно велик, вмещая около тысячи придворных и многолюдные посольские делегации. А уж расширенный за счет прилегающих комнат и залов, он и вовсе стал поистине громаден. Теперь в его чреве - почему-то именно такое сравнение пришло на ум Эшли - легко уместились все, абсолютно все, высокие и темные эльфы. Хотя насчет последних рисколом уверен не был. Не было, конечно, и королевы с принцессой - правящий род не считался представителем какого-либо из двух народов, а как бы объединял в себе оба.

В центре зала на месте трона стоял огромный алтарь, даже капище, знакомое Эшли по Брессионе, а вокруг него выстроили жрицы темных эльфов и предсказательницы высоких, дальше концентрическими кругами стояли высокие лорды в белоснежных доспехах, за их спинами - простые стрелки (где-то среди них Эрок и Чартли), вперемежку с темными эльфами. Похоже, приоритет тут отдавался магическим способностям, а не положению в обществе или заслугам, потому что место Крисашу и Эрлитоу нашлось лишь среди обычных воинов, которых они посылали в бой.

Когда именно начался Обряд Эшли не заметил. Просто в зале начал нарастать шепот, он медленно полз от центра, капища, жрицы и предсказательницы читали заклинания. Он становился все громче, медленно, но верно перерастая едва ли не в крик. И тут зал взорвался!!!

В разных местах, разных странах и там, где людских или чьих-либо еще поселений не было и в помине, последователи Килтии творили похожие обряды, принося при этом кровавые жертвы. В подземельях древнего города Брессионе, ускользнув от бдительного ока Совета магов и лично Кайсигорра. В пещере, скрытой глубоко в Ниинских горах, где через несколько сотен лет салентинцы воздвигнут крепость Острог, которая позже отойдет новому государству Виисте. В маленьком охотничьем домике, владении рода де Вьерзон, графа Фионского, что в герцогстве Ним, в отрогах уже Феррианских гор. В самой Ферраре, столице Церкви и Веры, лишившейся почти всех баалоборцев. В небольшом городке Хофф, немного юго-восточнее Аахена. На захваченных темными эльфами землях валахов, где князья Цепеши, призрев суеверия построят свой замок. На вершине одной из гор Отпорного хребта, куда придут лаосские монахи, чтобы сторожить место выброса чудовищеного количества черного ки - энергии смерти и разрушения. И даже на острове Зэген, что в архипелаге Такамо, куда еще много лет не ступит нога человека, а после над ним поднимется черный замок - пятый замок безумного сегуна Токугава Цунаеси.

Зал залил белоснежный свет, в центре сформировался силуэт громадного дракона неопределенно красного цвета. Он был огромен и словно состоял из одних углов и бугров мышц. Глаза горели пламенем, рядом с которым огонь Долины мук не стоял и близко. Это был не дракон, и даже не Дракон, это был ДРАКОН, именно так со всех больших букв. Понимание проникло в мозг Эшли до того, как пламя выжгло ему глаза, и он потерял сознание от дикой боли.