Две Войны (СИ) - Сапожников Борис Владимирович - Страница 42

Я дрался в окружении нескольких мертвяков с мечами-навахами, нанося быстрые рубящие удары сверху вниз. Враги парировали их, правда после каждого удара на клинках их оставались внушительного вида зарубки, правда и меня спасала лишь неутомимость, которая, похоже, все-таки имела предел. Я рубил уже совсем не с той скоростью и силой, что на стенах или в начале боя, да полученные раны - а куда без них! - стали напоминать о себе. Особенно досаждала рваная рана на боку, к счастью, неглубокая, - особенно настойчивый попался мертвяк, дотянулся-таки, когда я отшвыривал копье и вытаскивал топор. Она саднила при каждом движении и я боялся - не попали ли туда какая зараза или трупный яд с лап монстра.

Защищенный ладрами[40] конь был не по зубам пешей нежити - мечи-навахи попросту отскакивали от его окованных сталью боков. Также надежно были защищены и мои ноги. Поэтому я мог самозабвенно рубиться с врагами, не думая, что вот-вот рухну им под ноги. Правда опасность появилась вместе с рогоносцами из гвардии богини смерти, вооруженными, как всегда, "усатыми" корсеками. Я помнил их еще по проклятому городу. Их было двое и оба пытались зацепить меня одним из "усов" за сочленение поножа, причем наседали с обеих сторон, прикрываемые несколькими оставшимися мертвяками. Ошалевший конь вертелся подо мной, хрипя и всхрапывая, роняя на землю клочья пены, только его могучие копыта не давали рогоносцам подойти достаточно близко, что поймать меня. Правда и сам я не мог дотянуться до них топором. Надо рисковать и прорываться к своим, покуда усталость не взяла свое.

Приподнявшись на стременах, я дал несчастному коню шпоры и как только он рванулся вперед, всем весом обрушился на ближайших врагов. Первого отбросил в сторону мой жеребец, дав мне добраться до рогоносца. Тот попытался закрыться корсекой, но мой топор легко перерубил древко и врезался в шлем урода точно между ветвистых рогов. Вот только недооценил я второго рогоносца. Он молниеносно ткнул меня корсекой в бок, пробив кирасу и кольчугу, распоров гамбезон, правда на этом и остановившись, к счастью. Я дернулся в сторону, откидываясь на высокую заднюю луку седла, мой противник освободил корсеку и перехватил ее для новой атаки. А со всех сторон наседали остальные мертвяки и отмахиваться от них я попросту не успевал. Да и конь уже начал выбиваться из сил, все чаще спотыкаясь и припадая то на одну, то другую ногу.

Роланд давно заметил неутомимого рыцаря в котте со знакомым гербом рода де Монтрой. Он хотел прорваться к нему, но был вынужден драться с другими рыцарями и воинами, первым среди которых был капеллан в багровой рясе, вооруженный устрашающих размеров епископской булавой. Вскоре Рыцарь Смерти остался с клириком один на один, никто не рисковал вмешаться в их схватку, опасаясь попасть по шальной удар длинного меча, оставляющего в воздухе зеленоватый след или громадной булавы, усеянной шипами. Оба тем или иным способом старались попасть врагу по голове - у капеллана она не было ничем защищена, зато против его булавы даже шлем Рыцаря Смерти раскололся бы после пары хороших ударов.

Роланд парировал могучий удар епископа, у которого никак нельзя было заподозрить наличия такой силы - даже в доспехе он не производил особо внушительного впечатления; и тут же контратаковал, дополнительно крутанув меч над головой, чтобы усилить удар. Епископ не стал отбивать его, вместо этого быстро, хоть и не очень сильно, ткнув врага в нагрудную часть гравированной кирасы. Роланд и не подозревал, что этот удар едва не выбьет его из седла, на кирасе образовалась внушительная вмятина, гравировку изуродовало черное пятно. Рыцарь Смерти рефлекторно дернул поводья, уходя от второго удара епископской булавы. Капеллан не стал доводить его до конца, понимая, что попасть не удастся и дал своему коню шпоры. Боевой жеребец рванулся вперед, стальным налобником врезавшись в бок вороного Рыцаря Смерти. Конь того резко подался в сторону, вильнув задом и ответный выпад оказался несколько смазанным, длинный клинок лишь краем зацепил наплечник клирика, разорвав рясу, но не причинив серьезного вреда.

Конь пал, однако не мог рухнуть на землю, потому что вокруг было слишком тесно. Именно поэтому я успел вырвать ноги из стремян и приготовиться к пешей драке. Пришлось крутиться вдвое быстрее, парируя выпады мечей-навах и уворачиваясь от корсеки рогоносца, весьма ловко орудовавшего ею в такой толпе. Удары сыпались со всех сторон, прочный доспех просто не мог выдержать их все - он трещал и жалобно звенел после каждого, а любое попадание отдавалось дикой болью во всем теле. Спрыгивая с коня, я избавился от топхельма, оставшись в цервейере и кольчужном капюшоне, однако именно это и сыграло со мной дурную шутку. Скользнув по округлому куполу цервейера, лезвие корсеки рассекло мне бровь - кровь текла в глаза, я постоянно смаргивал ее, но багровый туман, стоявший перед глазами все не проходил. Я отступал, отмахиваясь топором, подсекая врагам ноги, отрубая руки, но никак не мог достать древко корсеки рогоносца, который всякий раз умудрялся держаться на безопасной дистанции, равно как и отлично управлялся со своим оружием. Наконец, я уперся спиной во что-то, оборачиваться и смотреть, что это не было времени, главное, спина моя сейчас на какое-то время защищена.

Поначалу я даже не понял, что стряслось. Всех моих врагов словно ветром смело - из-за моей спины выросли длинные шипы, разорвавшие нежить, расшвыряв кости и части доспехов на несколько футов. Оказалось, меня медленно, но верно оттеснили до самой городской стены, которая не собиралась мириться с их присутствием. Я благодарно похлопал по своей спасительнице и двинулся обратно в бой.

Епископская булава и длинный клинок скрестились, разбросав во все стороны пучки искр. Кони противников встали на дыбы, вцепившись зубами в шеи друг другу в неистовой ярости боя. Рыцарь Смерти привстал на стременах и безо всяких финтов опустил меч на голову капеллана, тот закрылся булавой - последовала еще одна ослепительная вспышка, а вслед за ней дикая боль пронзила плечо епископа. Когда глаза его обрели способность видеть, первым на что наткнулся взгляд был длинный клинок меча Рыцаря Смерти, наискось разрубивший его наплечник, плечо и грудь. Кровь пошла горлом, епископ закашлялся и рухнул с седла, бесполезный обломок булавы вывалился из разжавшейся ладони.

Я своими глазами видел как отец Фиорентино упал под копыта своего коня. Никогда не любил капеллана моего корпуса, но все же он был хорошим священником и великолепным - что не говори - воином. Вот только покойный граф Роланд оказался лучше него. Не смотря на то, что он сменил шлем с зловещей маской-забралом на обычный топхельм, я узнал его и продвигался ему навстречу через войско нежити. Граф, ставший теперь Рыцарем Смерти, не собирался убегать, он также хотел встретиться со мной. Более того, он держал повод епископского жеребца, собираясь уровнять наши шансы в предстоящем поединке.

Мы наконец встретились и Роланд без лишних слов бросил мне повод. Я вскочил в седло, коротко кивнув противнику в знак того, что благодарен за коня и принимаю вызов. Дав мне устроиться в седле, Рыцарь Смерти тут же взмахнул мечом атакуя. Я рефлекторно закрылся топором, подставив его лезвие под середину вражьего клинка. От звона у меня заложило уши, а от удивления глаза полезли на лоб. В последний раз вспыхнули руны и вражий меча оказался перерублен пополам. В руках у Роланда остался лишь жалкий обрубок, но сдаваться он не собирался. Он ткнул меня остатками меча, я отвел выпад в сторону и изо всех сил рубанул Роланда, целя в черное пятно на кирасе моего бывшего сэра. Топор расколол доспех, глубоко войдя в тело - или что там у Рыцаря Смерти под броней - Роланда. Я надавил посильнее и следом вырвал свое оружие. Роланд сильно сгорбился, расколотая кираса свалилась с него, под ней трепыхались остатки некогда богатой одежды. И все же Рыцарь Смерти не был побежден. Он вновь ткнул меня в плечо, попав в сочленение доспеха. Скрипнув зубами, я перехватил топор одной рукой и снова рубанул врага, на сей раз по плечу. Роланд не успел освободить обломок своего меча, плотно засевший между оплечьем и кирасой моего доспеха, поэтому не сумел парировать мою атаку. Топор легко прошел через тело Рыцаря Смерти, практически разрубив его на две части. Не смотря на это, он был все еще - насколько это можно сказать о нежити даже столь высокого ранга - жив. Он освободил-таки свое оружие, но управлять разрубленным телом ему было очень тяжело и атаковать снова он уже не мог. Я же выдернул топор и ударил его снова. Лезвие топора опустилось на второе плечо Роланда и теперь он был рассечен крест-накрест, развалившись на несколько частей, которые, к счастью, уже не дергались.