Две Войны (СИ) - Сапожников Борис Владимирович - Страница 37

Я склонил перед ним голову для благословения, а после пригласил садиться. Отец Фиорентино одобрительно улыбнулся, но ничего не сказал, предоставляя начать беседу мне. Ну да, он из тех людей, что предпочитают оставлять за собой последнее слово.

- Я пригласил вас, ваше преосвященство, - обратился я к нему (отец Фиорентино был епископом), - для весьма важной беседы. На, так сказать, богословские темы.

- И что это за тема? - поинтересовался отец Фиорентино, хотя я бы правую руку отдал за то, что он отлично знал о чем я собирался говорить с ним.

- Отношение Господа к эльфам, - решил я несколько удивить непрошибаемого епископа, - и магии, не приносящей вред человеку.

- Любая магия приносит вред, - отрезал клирик. - Может не телу, но душе. Ибо любая магия - от Искусителя.

- Но Совет кардиналов в Ферраре признал это мнение ошибочным, - возразил я, - и Отец Церкви поддержал их.

- Я излагаю лишь то, что думаю сам, - пожал плечами отец Фиорентино.

- А это не является нарушением закона? Указы императора - закон для всех мирян страны, я считал, что это же относится и клирикам. Решения Совета кардиналов, поддержанные и одобренные Отцом Церкви, разве не являются законом для священнослужителей?

- Не то чтобы законом, - протянул епископ, - скорее правилом. Мы не обязаны подчиняться им безоговорочно.

- Но и прямо перечить не можете, - я сменил тон с благожелательного на более жесткий. - Вы же, ваше преосвященство, настраиваете моих рыцарей и простых солдат против эльфов и их магии. Вы что же, не понимаете, нам сражаться с эльфами плечом к плечу и недоверие губит всякую армию скорее всяких врагов. И в магии мы нуждаемся не меньше, чем в луках и стрелах эльфийских стрелков. Мы теряем время из-за того, что мои воины отказываются от магического лечения, в один миг способного поставить их на ноги.

- И сгубить душу, - улыбнулся отец Фиорентино. - Заплатить бессметной душой за телесную мощь - неравноценный получается обмен, не находишь, сын мой?

- Вы снова перечите Совету кардиналов и Отцу Церкви.

- Их решения не определяют положение вещей.

- Считаете, что его определяете вы, ваше преосвященство?

- Не дерзи мне, сын мой!

О, да мне удалось вывести его из себя! Небывалая удача. Или наоборот.

- Вы не ответили на мой вопрос, ваше преосвященство, - рискнул напомнить я. - Гордыня настолько поразила вас, что вы считаете, что можете определять текущее положение вещей, никоим образом от человека не зависящее? Господь даровал нам душу и лишь он распоряжается ею, судя человека по поступкам его.

- Это верно, сын мой. - Быстро же епископ пришел в себя, вон даже улыбается. - И прибегнув магии, какой бы она ни была, человек совершает поступок, губящий его бессмертную душу.

- Даже если он прибегает к ней во имя Господа и во славу его. Мы сражаемся не с мятежными баронами или королями и даже не с кордовскими или халинскими мегберранцами, наши враги - твари проклятой богини Смерти. Да, эльфы лишь признают Господа, но не поклоняются ему, да, они не преследуют своих магов и не ставят магию вне закона, но они - наши союзники и приходили на помощь императору. Теперь мы помогаем им и не должны отворачиваться от них. Эльфийские маги протягивают нам руку, мы же отвергаем ее. Это вбивает клин между нами, расширяет проспать и без того достаточно большую и глубокую.

- По моему глубокому убеждению нам вовсе не следовало приходить эльфам на помощь. Они не ведают никаких богов со времен Битв, что не делает чести никакому народу. О магии же я уже отзывался сегодня и не раз. Думаю, на этом нашу беседу лучше закончить, сын мой.

Он начал подниматься, но я опередил его, встав и громко хлопнув ладонями по столу.

- Что же, ваше преосвященство, - сказал я, - не желаете по хорошему, значит будет по-моему. Мы на войне и законы действуют опять же военные, распространяющиеся как на мирян, так и на клириков. Если вы не желаете быть повешенным по обвинению в измене империи, прекратите проповедовать среди моих рыцарей и солдат отказ от магии.

Я блефовал, отчаянно блефовал. Я никогда не стал бы казнить капеллана, ибо рисковал после этого получить с десяток вызовов на дуэль. Это даже если забыть о суде, что ждал бы меня по возвращении в Аахен. Хотя навряд ли удастся снова увидеть столицу. У меня было стойкое предчувствие, что Эльфийские леса станут моей могилой, а после смерти возвращаться домой я никоим образом не хотел.

Однако похоже епископ поверил моему блефу. Он все же поднялся и медленно вышел - и что-то в выражении его лицо подсказывало мне, проповеди прекратятся. Хотя бы на время. А значит, я одержал хоть и небольшую, но победу над почти всемогущим властителем дум отцом Фиорентино.

Дорога до Эранидарка заняла не более двух дней. Из них половину первого заняли сборы армии. К нам снова вышла с напутственным словом королева Зиниаду, на сей раз без свиты из высоких лордов. Честно сказать, я не помню что именно она говорила, однако тон мне понравился. В тот раз я был больше занят разглядыванием и подсчитыванием эльфийских войск, возглавляемых Эшли. Королеве внимали стрелки в серой одежде из звериных шкур, похожие на них эльфы, носившие диковинного вида шапки из оленьих голов с ветвистыми рогами, а также носившие алое. Луки последних двух были насколько странного вида, что никак не мог представить себе, каким образом можно натянуть такое оружие. Отдельной группой держались воины в одеждах, у одних похожих на пламя костра, у других - на корку льда, сковавшую реку. Их называли пламенными и ледяными стрелками, соответственно, и стрелы их поражали врагов не только сталью. Как и лорды они относились к высоким эльфам - одному из двух народов, на которые делился Старший народ. Высокие эльфы были магами и творцами - они создавали могучие заклинания и прекраснейшие произведения искусства, симфонии и дворцы, поэмы и статуи. Их диковатые собратья были ближе к природе и многие высокие эльфы считали их примитивными существами, хотя я лично был не согласен с этим мнением. Кто бы назвал примитивом Виглифа? Также здесь, рядом с моими рыцарями стояли, переминаясь с ноги на ногу - а их у них было четыре штуки - кентавры-воители. Закованные в стальные доспехи, нечто среднее между тяжелым рыцарским и конским, и вооруженные длинными цельнометаллическими копьями. Я сам видел как на тренировке, больше похожей на турнир, такой вот кентавр насквозь пробил копьем полный доспех, нацепленный на деревянную чушку, толщиной с человеческое тело. Именно тогда я и отказался от идеи турнира между людьми и кентаврами, хотя на его проведении настаивали многие в моем войске.

За эти два дня никаких приключений и столкновений нежитью у нас не было, хотя непревзойденные разведчики, диковатые эльфы, сообщали нам о передвижении большой армии тварей Килтии, направляющейся по их прикидкам к Эранидарку.

- Как-то уж очень явно они идут, - поделился с нами с Эшли своими подозрениями один из разведчиков в сером. - К Старому храму шли, таились как могли, укрываясь от любой магии, а тут... Как вы, люди, говорите, под развернутыми знаменами.

- Это легко объяснить, - отмахнулся охотник на демонов. - К храму двигался маленький отряд с тайной миссией, а тут - открытый удар. Разве можно спрятать такие силы?

- Нельзя, - не тал спорить эльф, - однако все же как-то слишком открыто. Они показываются нам, демонстрируют себя. Мы ведь не только наблюдаем за врагом, мы еще и чувствуем его эмоции. Особенно сильно разит... как опять же вы говорите... показушностью от человека в черном плаще с фиолетовым подбоем. Правда еще сильнее от него разит смертью и колдовством. Он самый ненавистный из колдунов, некромант.

- Ничего необычного для войска Килтии, - пожал я плечами. - Оно все держится на их черной магии.

- Вы не верите мне! - воскликнул возмущенный эльф. - Да вы просто смеетесь надо мной.

- Успокойся, - осадил его Эшли. - Тебе верят и никто над тобой и не думает смеяться. Более того, в Крону уже отправлена весть о подобного рода подозрениях. Не ты первый кто высказывает мне их.