Мысли для облаков
(Сказочная повесть) - Кашура Алена - Страница 24

Ждать ему пришлось долго. Угорь не торопился — он решил дать стражам время разойтись по домам. Лишь на рассвете преступник подошёл к воротам. И очень удивился, когда из будки послышался сонный голос «Стой!», а потом дорогу ему преградил страж.

— Пройдите, пожалуйста, рядом с этой гирляндой, — попросил он вежливо, но твёрдо.

— Зачем? — воскликнул Угорь. — Ведь вора уже поймали!

— Пройдите, — настойчиво повторил Карл.

Ему показалось подозрительным, что этот франт уже разнюхал про арест господина Пышуса. Ведь даже пронырливые журналисты всё ещё оставались в неведении — стражи порядка строго соблюдали тайну.

— Ну если вы так просите, — с деланным равнодушием вздохнул Угорь и сделал один маленький шажок по направлению к улавливателю.

— Смелее, — подбодрил его Карл.

— Сейчас-сейчас, просто в ботинок что-то попало, — сказал Угорь и начал медленно разуваться, по очереди снимая ботинки и вытряхивая из них несуществующий сор.

Сам он тем временем думал, как выкрутиться. А Карл уже взял его на прицел, нажав кнопку включения ловушки-сети.

Эта сеть висела над городскими воротами ещё с лета, когда среди стражей проводили учения по поимке шпионов. Стоило шпиону переступить определённую черту, она молниеносно падала вниз и накрывала жертву. И когда Угорь оттолкнул Карла, чтобы убежать, сеть сработала, как часы. Преступник был пойман.

При обыске у него обнаружили все остальные похищенные украшения и самое дорогое колье. И, конечно, поняли, что господин Пышус вовсе не Угорь. Карлу вручили наградную медаль, а потом отправили выпускать на свободу невинного человека, И пока Карл шёл в тюрьму, он думал о том, что родители не зря хотели видеть его стражем порядка. Ведь это так здорово — помогать невинным людям и ловить настоящих преступников, А рисовать можно и по вечерам на чердаке. Никто же не мешает…

— Ах, Карл! Какая удача! Как я благодарен вам, друг мой! — обрадовался директор и так сильно сжал руку стража, что у бедняги лицо перекосило от боли. — Будьте уверены, при следующей встрече я отблагодарю вас не только словами!

— Ну что вы, — смутился Карл, спасая руку из крепкого рукопожатия. — Это моя работа…

— Мой дорогой сосед! — сказал директор, выходя из камеры. — Я был счастлив сидеть в тюрьме рядом с вами. Вы преподали мне отличный урок! Надеюсь, мы встретимся на свободе. Я что-нибудь придумаю, обещаю!

Господину Пышусу никто не ответил. Наверное, сосед снова погрузился в свои мечтания. В них ему было куда лучше. А директор получил обратно свои вещи, ключи от автомобиля и вышел на свободу.

Он решил больше не задерживаться в Тэфе. «Встречу Рождество вместе с Матуче и опять вернусь в город искать мечтателя», — подумал господин Пышус, заводя мотор. Путь до завода был неблизкий, а он ужасно проголодался за решёткой.

Не дожидаясь, пока двигатель прогреется, директор нажал педаль газа и тронулся с места. Но вдруг какой-то мальчишка выскочил на дорогу.

Завизжали тормоза, раздался удар о капот, и всё стихло.

Господин Пышус замер, вцепившись в руль. А потом выскочил из машины и увидел, что мальчишка сидит на дороге. Похоже, он здорово ушибся, потому что подняться уже не мог.

— Ох, небо! Да куда ты летел? Почему не смотрел на дорогу? — воскликнул директор и присел рядом с мальчиком. — Я подумал, что задавил тебя! Встать можешь? — лихорадочно спрашивал он, с тревогой всматриваясь в веснушчатое лицо, — Отвезти тебя в больницу? Или позвать на помощь стражей порядка?

— О, нет! Прошу, не надо! — испуганно пролепетал мальчик. — Я посижу здесь немного, а потом пойду.

— Посидеть тебе надо, это верно. Только не здесь. Ну-ка, хватайся за меня, — уже спокойнее сказал директор и, открыв дверцу, аккуратно опустил мальчика на заднее сиденье своего автомобиля. — Побудь здесь, ладно? Присмотри за машиной. Я сейчас.

Огонёк — а это была она — хотела дать дёру, но после падения в голове у неё всё кружилось и звенело, как в сломанном калейдоскопе. А на ногу невозможно было наступить — щиколотка жутко болела. К тому же, она не могла убежать, не простившись. Ведь добрый господин так из-за неё переволновался.

Вскоре директор вернулся. В руках он держал пакет с бутербродами и бутылку лимонада. Господину Пышусу хотелось загладить неприятное событие угощением. Он чувствовал себя виноватым, хотя прекрасно понимал, что мальчишка сам выскочил на дорогу и притом в неположенном месте.

— Я, знаешь ли, ужасно проголодался, — сообщил директор. — Составишь мне компанию?

Не дожидаясь ответа, он вручил Огоньку пышную стопку бутербродов, и принялся за еду.

— Спасибо, — робко улыбнулась девочка и стала осторожно откусывать по кусочку, хотя ей ужасно хотелось запихнуть в рот всё сразу, ведь она целый день ничего не ела.

— Куда же ты так летел? И почему не смотрел под ноги? Замечтался? — директору очень понравился скромный мальчик, и ему захотелось узнать о нём побольше. Может, когда на заводе появится мечтатель, он пошлёт мальчику ободряющий сигнус — например, облачную тройку лошадей или силуэт отважного рыцаря…

— Мне хотелось сочинить радостную песню, — ответила Огонёк, — но рифма не шла. А теперь слова и вовсе вылетели из головы.

Господин Пышус ласково улыбнулся.

— Ничего, слова к тебе вернутся, и рифма придёт. Лучше давай посмотрим твою ногу, — сказал директор, ощупывая щиколотку.

Огонёк сцепила зубы, стараясь не закричать от боли.

— Всё в порядке, — с трудом выдавила она.

— Да уж, я вижу, — вздохнул директор.

Он положил оставшиеся бутерброды на сиденье и снова включил двигатель автомобиля.

— Говори, куда тебя отвезти? — спросил господин Пышус, — Если не хочешь в больницу, значит, надо домой. А сам ты вряд ли дойдёшь.

— Мой дом на краю города. Там, где новостройки, — сказала Огонёк.

Она весь день бродила по Тэфу, но так и не смогла найти братьев и Орли с Летако. Поэтому решила, что вернее всего подождать неподалёку от «Кротовьей норы».

— Значит, нам по пути! — рассмеялся директор. — Успеешь заново сочинить свою песню и исполнить её для меня.

И нажал на педаль газа.

Огонёк счастливо улыбалась, глядя на мелькавшие за окном дома. Ей было так тепло, спокойно и сытно, а машина так плавно покачивалась при движении, что вскоре девочка погрузилась в сон…

— Намаялся, бедолага, — усмехнулся директор.

Он засмотрелся на безмятежное лицо паренька, всё сплошь покрытое веснушками, и случайно наехал на камень. Машина подпрыгнула, кепка соскочила с головы мальчика, и по плечам рассыпались длинные светлые локоны.

— Да это же девочка! — ахнул господин Пышус. — И как я сразу не догадался, тучи-бучи меня разбери, Совсем нюх потерял…

Он доехал до новостроек и озадаченно остановился. Где же могла жить эта малышка? Разбудить, чтобы спросить? Но она так сладко спит. Жалко нарушать сон. Что, если ей снится самая заветная мечта?

Господин Пышус заглушил мотор и обернулся к девочке. Она сидела, прижавшись щекой к мягкой обивке дверцы и подложив ладонь под голову.

От этого рукав её куртки поднялся вверх, открыв алую розу на запястье. Такие рисунки делали всем девочкам из приюта. А стереть его можно было лишь специальной жидкостью, которую госпожа Спрут держала в сейфе.

— Так ты сирота, — вздохнул господин Пышус.

Он понял, что девочка попросту скитается по подвалам, сбежав из «Алой розы». И ему вдруг захотелось отвезти малышку на завод. Августа всю жизнь мечтала о детях, но так и не смогла стать матерью.

Лишь огромным усилием воли директору удалось подавить громкий голос сердца и последовать тихому совету разума. Он вспомнил строгий закон, который ясно говорил: на заводе облаков могут находиться только те, кто служит небу, или их ближайшие родственники по крови.