Вся эта красивая ложь (ЛП) - Лейтон Мишель - Страница 8

— Может быть, я устала быть леди.

Сара улыбнулась.

— Вот об этом я и говорю.

Я засмеялась.

— Я думала, что тебе мой бунт нравиться больше, чем мне.

— О, я насладилась им вдоволь. Наконец..., наконец-то, мы добились того, ради чего стоит жить.

— Ты могла бы жить все это время.

— И бросить свою лучшую подругу? Ни за что.

— Ты просто так это говоришь. Ты не стала ничего делать, пока я первая не сделала это.

— Ну-у-у.

— Да-а-а.

— Эй, я уже не девственница.

— Нет, но я не видела, чтобы ты делала татуировку.

— Это не моя шальная идея. К тому же, посмотри, что из этого получилось.

— Что ты имеешь в виду? Это еще не «получилось». Просто я не определилась еще, что я буду делать.

— Да, ты знаешь. Просто ты не можешь признать это.

— Не признать, что?

— Ты слишком труслива, чтобы вернуться и подвергнуть его испытанию.

— Я не трусливая. Просто я дала ему время.

— Время на что? На брожение? Это секс, а не вино, Слоун.

— Я знаю, но...

— Никаких «но». Что случилось со всем этим дерьмом в роде «расправить своои крылья» и «ловить момент», и «никакого сожаления»?

— Ничего с этим не произошло. Просто это... Я имею в виду, что он попросил меня уйти. Не очень легко возвращаться обратно после чего-то подобного.

— Слушай, ты великолепная, ты умная, ты веселая, как чертик, и ты можешь любому надрать задницу. Что не для любви? Поверь мне. Ты просто натяни ту улыбку, и этот парень будет стоять перед тобой на коленях.

— Без обид, но я не думаю, что это сработает с ним. Я имею в виду, он не похож на других парней вокруг.

— Он мужчина. Он думает своим членом. Пока ты помнишь об этом, ты прекрасна.

— Тебе следует нанести эту надпись на кружку.

— Я знаю. Я, как современный Конфуций.

— Если бы Конфуций был полон случайной мудрости, включая пенисы.

— Откуда ты знаешь, что он не был?

— Хорошее замечание.

— Сейчас же перестань менять тему разговора. Когда ты собираешься вернуться туда и позволить ему закончить с тобой? И потом «закончить с тобой»? — Сара фыркнула над своей одаренностью. Я затрясла головой, но не смогла сдержать улыбку.

— Не знаю. Но я сделаю это. — Я повернулась, чтобы посмотреть в окно на несколько секунд, прежде чем мне пришло в голову мысль. — Почему ты так заинтересована в моем целомудрии?

— Это противоречит природе для девушки достичь зрелого возраста двадцати одного года и все еще быть девственницей. Что-то подобное может нарушить пространственно-временной континуум. Прежде чем мы узнаем это, землетрясения случаются повсюду, вулканы исчезают, пещерные люди внезапно появляются в барах.

— Это не затерянный мир, Сара.

— Но мог бы быть. Это всего лишь я, делающая свое дело ради человечества.

— Вау, я никогда не полагала, что состояние моей девственной плевы может представлять детальный интерес для мира.

— Я знаю. Такая невинная. Такая беспомощная. Вот почему я здесь, милое дитя, — мирно сказала она. — Я буду твоим гидом.

Я мотнула головой.

— Это не может хорошо закончиться. Ты даже на парковке у бакалейного магазина теряешься.

— Эй! Это произошло один раз.

— И этого было достаточно даже для одного раза.

— Заткнись, шлюха!

— Не надейся, потаскуха.

Мы ухмылялись друг над другом. Такое добродушное подшучивание между мной и моей лучшей подругой.

*****

Я не находила себе места. Я знала, что это произойдет. Я чувствовала себя так каждый вечер с тех пор, как я в последний раз видела Хейми. Я спросила Сару, не хотела бы она заняться чем-нибудь сегодня вечером, но у нее уже были планы со своим приходящим-уходящим парнем, Тоддом. И как жалко это не звучало, она, в основном, и была масштабом моих планов. Когда у нее были другие дела, то я оставалась дома. Я обычно рисовала. Или читала. Но по некоторым причинам ни того ни другого я не хотела сегодня вечером.

Не то, чтобы этому была некая случайная, таинственная «причина». Я прекрасно знала, что было причиной. Или лучше сказать, кто был этому причиной.

Хейми.

Я хотела пойти обратно, но что-то останавливало меня. Может быть, я в тайне надеялась, что он позвонит мне, что он передумает, и будет искать меня. Каждая женщина хочет, чтобы за ней ухаживали, правильно? Правильно. И я имею в виду, мой номер телефона есть в бланке. Но он не звонил, не искал. Он ясно выразил свою позицию и придерживался ее.

Может быть, мне тоже следует так поступить?

В сотый раз я посмотрела на часы на ночном столике. Встав с кровати, я начала снимать свою домашнюю одежду.

— Вот и все, — сказала я тишине в комнате. — Я не буду сидеть здесь, и думать о нем еще одну ночь.

Десять минут спустя я, одетая в джинсы и футболку Бульдогов, из своей машины направилась к «У Каффа». Есть много способов жить, и у меня есть много вещей, чтобы испытать. Сегодня вечером я буду сосредоточена на своей бестолковой семье. Может, если я добьюсь каких-то успехов в той области, моя уверенность повысится, и это приведет меня обратно к Хейми.

Когда я вошла в бар, в который мои братья постоянно заходили снова и снова столько лет, моя первоначальная реакция была менее, чем изумительная. Я не была впечатлена. Это всего лишь шумный, переполненный бар, как и любой другой. Только этот, который мне случилось знать, часто посещаем местными правоохранительными органами.

Если бы я уже не знала этого, то никогда бы не догадалась. Никто не одет в форму. Когда я осматривалась, я всего лишь видела кучу парней, одетых в обычную одежду, выпивающих, смеющихся и хлопающих друг друга по спине.

Единственное, что я заметила, — отсутствие женщин. Я имею в виду, что тут и там были рассеяны несколько, но не как в других местах, где соотношение больше в женскую сторону. Наконец, этот похож на те, что по телевизору. Нет, этот похож больше на гей-бар с несколькими бородачами, заброшенными в дополнение.

Я разглядывала сотни лиц в поисках знакомого. Учитывая, их сумасшедшие графики и нужду расслабиться после долгой смены, я рассчитывала, что хотя бы один из моих братьев будет здесь. Может быть, даже папа.

И я не ошибалась.

Около бильярдных столов я увидела мелькающую темно-русую голову. Я немедленно узнала Стивена. Он стоял, на целых два или три дюйма выше, чем кто-либо еще рядом с ним. Он не такой высокий, как Зиг и папа, но он большой парень, ростом шесть фунтов и четыре дюйма. Это делало его легко заметным в толпе. Это и его от природы разноцветные волосы — темно-русые с несколькими тусклыми пятнами. Никто не знал, откуда у него светлые волосы. Мама говорила, что темнота, покинувшая его голову, ушла к его глазам. В отличие от наших темно-карих глаз, глаза Стивена почти черные. Как оникс. Как копу, они давали ему преимущество. Он мог быть довольно пугающим, когда смотрел ими на вас, особенно, если он был недоволен. Этого почти было достаточно, чтобы моя кровь успела заледенеть, но я знала, что он никогда не причинит мне боль. Я могла только представить, что должны чувствовать преступники.

Поворачиваясь в сторону бара, я протиснулась между двумя мужчинами и ждала, чтобы меня обслужили.

Когда крепкий бармен заметил меня, он неуклюже подошел ко мне и спросил своим грубым голосом «Удостоверение личности?» Я гордо достала свои водительские права и показала их ему. Он внимательно их изучил, посмотрел на мое лицо и затем изучил мою карточку снова. В баре для копов, без сомнений, он чувствует необходимость быть очень осторожным. В итоге, он кивнул.

— Что будете?

Я заказала ром с колой (один из немногих напитков, которые я знала, как заказывать). Он кивнул и отошел. Я улыбнулась. Это было хорошо. Очень по-взрослому. Очень независимо. Я только пила пиво один или два раза в своей жизни. Папа был уверен, что у меня никогда не было шанса преуспеть в бунтарстве. Или нарушение закона. Но сейчас я совершеннолетняя. И никто не может остановить меня. Даже мой отец. Или мои братья. И я здесь, чтобы показать им именно это.