Жена по объявлению: Один из способов отделаться от наследства - Третьякова Кира - Страница 2

— Да не до вас тут, — отмахнулся он от дежурной медсестры, пытавшейся всучить ему полиэтиленовые тапочки.

Перепрыгивая через ступеньки, он поднялся на второй этаж и свернул в левый коридор. Здесь находилось реанимационное отделение. Альберт остановился и, глубоко вдохнув, быстро, неумело перекрестился. Он едва коснулся костяшками пальцев двери, собираясь постучать, как дверь открыла медсестра в шапочке и белоснежном халате.

— Альберт Амбрацукян. Я хотел бы навестить брата.

Женщина сочувственно кивнула:

— Входите, пожалуйста. Он в сознании.

Она не попросила его надеть халат. Косвенный признак того, что брату осталось жить совсем недолго, — никакие уличные бактерии ему уже не страшны.

Бледный, исхудавший до прозрачности, Артем лежал на больничной койке, чуть приподнявшись на подушках.

— Привет, старик. Ты молодцом, выглядишь гораздо лучше. — Альберт изо всех сил старался, чтобы улыбка получилась веселой. Кажется, это не очень ему удалось.

Но глаза Артема, затуманенные болью и усталостью, прояснились. Глаза остались теми же, что и раньше, когда Артем был здоров. Тогда братья часто ссорились. Больше всего из-за того образа жизни, который предпочитал вести Альберт — бабочка-однодневка, ни постоянной работы, ни обязательств. В то время как старший брат руководил отелем…

Губы больного шевельнулись. Альберт наклонился ниже: брат говорил тихо, собираясь с силами после каждого слова:

— Ты единственный, кто может вести мое дело… Позаботься об отеле — как хотел отец.

Отец построил этот отель сам, будучи уже совсем не молод. В конце восьмидесятых, во время Бакинской смуты, когда армяне, бросив все нажитое, вынуждены были бежать из любимого города, семья Амбрацукянов перебралась на юг Краснодарского края. Отец, бывший замдиректора крупной нефтяной компании, не сдался, хотя практически вся жизнь теперь должна была начаться сначала. Так появился небольшой гостеприимный отель «Амбрацукян и К°». Отец не уставал повторять, что его самое заветное желание — чтобы гостиница осталась в семье. Однако Альберт на правах самого младшего смотрел на семейный бизнес со стороны. В отличие от своего брата он не чувствовал в себе никаких задатков предпринимателя. Еще ребенком он часто страдал оттого, что вся жизнь семьи подчинена семейному делу. Комфорт постояльцев всегда был на первом месте.

Но сейчас… сейчас было не время ворошить воспоминания. Альберт крепко пожал руку брата:

— Я сделаю все, что смогу. Не волнуйся, ладно?

Благодарная улыбка осветила лицо Артема.

— И женись, Алик. Заведи семью.

Сам он не был женат, и сознание того, что в семье нет наследника, беспокоило его даже сейчас.

— Ты обещаешь? — эти торопливые слова было уже почти невозможно разобрать.

Альберт боролся со слезами.

— Я женюсь и заведу целую кучу детей, которым потом передам отель.

— Иди, теперь иди, — снова устало улыбнувшись, прошептал больной, — я хочу немного поспать.

Взволнованный, Альберт вышел из палаты и разъединил скрещенные пальцы. Все это время он держал руку в кармане. Детское суеверие: ложь, произнесенная со скрещенными пальцами, прощается.

Две вещи Альберт Амбрацукян знал точно: он не хочет заниматься отелем и не собирается жениться.

Не родилась еще та женщина, которая наденет на него ярмо.

— Артем пропадал там днем и ночью. Я же всегда ненавидел этот отель.

Альберт метался по офису адвоката, испепеляя взглядом все, что попадалось ему на пути. Пару раз досталось и ни в чем не повинному Сергею Петренко, который терпеливо ждал окончания грозы, а между делом размышлял о пустяках и разглядывал своего экстравагантного клиента.

Альберт был красив. Яркие, правильные черты его лица просто гипнотизировали женщин. Очень стильно смотрелась необычная прическа: короткие, будто слегка растрепанные волосы. В этой элегантной небрежности понимающий человек, конечно же, сразу видел работу хорошего парикмахера.

Адвокат понимал, почему этого мужчину так часто можно увидеть в женском обществе. Привлекательность и шарм достались Альберту от рождения. Так же, как его брату, — трудолюбие и упорство.

— Альберт, ты помнишь главное условие отцовского завещания? — спросил Сергей, решив, что ждет уже достаточно долго.

— Как будто об этом можно забыть, — огрызнулся Альберт и, к удовольствию собеседника, наконец-то плюхнулся на стул.

— Согласно завещанию, отель должен оставаться в собственности и безраздельном владении семьи, — продолжил адвокат невозмутимо.

— Отец думал, что Артем будет заниматься этим проклятым домом!

— Твой брат попал в аварию. Никто не мог этого предвидеть.

Альберт зло закусил нижнюю губу и тут же почувствовал во рту солоноватый привкус крови. Тыльной стороной кисти он вытер губы.

— В семье меня никогда всерьез не воспринимали. И тут — вот тебе раз — именно я должен стать хозяином отеля! Это просто смешно. — Целая гамма противоречивых чувств отразилась на его лице. — Еще раз повторяю: отель нужно продать. Я не собираюсь им заниматься!

Он стукнул кулаком по столу. Но адвокат даже не поменялся в лице, по-прежнему спокойно глядя на Альберта.

— В тексте завещания есть один очень неприятный для тебя пункт, в котором говорится, цитирую дословно: «Если никто из членов семьи не пожелает вести дела, весь доход от продажи отеля либо любые другие доходы, получаемые от него, отходят ряду благотворительных организаций».

Альберт посмотрел на Сергея так, словно адвокат лично придумал эту юридическую каверзу. Получается замкнутый круг: если Альберт откажется от отеля, ему не на что будет жить. Раньше его снабжал деньгами брат, и Альберту практически не приходилось утруждать себя работой. Ну, только если самому захочется, например, провести презентацию отеля. Большего от него никто не требовал. Так что руководить отелем он вряд ли сумеет. Но в конце концов, не отдавать же все каким-то благотворителям!

— Тогда, черт подери, я сам буду заниматься этим чертовым отелем. До его полного разорения! — Выходя из конторы, Альберт громко шваркнул дверью.

Сергей улыбнулся. Он прекрасно знал вспыльчивый характер своего клиента. Гнев молодого Амбрацукяна утихнет, а решение он уже принял. И правильное решение.

Все еще спали, когда Маргарита ранним субботним утром доставала почту из ящика. Прошло уже две недели после дня рождения младшего брата. И вот не за горами другое, для нее отнюдь не приятное событие: отец и эта Клара назначили день свадьбы. И как бы того ни хотелось Маргарите, отменить его было нельзя.

«Почему жизнь никогда не дает того, о чем ты больше всего мечтаешь?»

Тогда мама была бы по-прежнему жива, а Маргарита прожила бы последние восемь лет спокойно и так, как она действительно хотела их прожить. Этой ночью она так и не смогла заснуть. Стоило ей закрыть глаза, как она видела перед собой чужую женщину, хозяйничающую в ее доме, и сон отлетал прочь.

Газета раскрылась на странице объявлений о работе. Работа! Это именно то, что ей сейчас нужно. Но что она умеет делать? Мыть, скрести, готовить, а еще пропалывать сорняки в саду.

Маргарита вспомнила те времена, когда она составляла с каждым членом семьи план работы на день, согласовывая и координируя его выполнение. Было очень трудно, но она все, все успевала: сводить маленького Стаса к стоматологу, отвезти Юлю в конный клуб на тренировку и постирать Борису спортивную форму. Отец каждый месяц отдавал Маргарите зарплату, не забивая себе голову мыслями о том, как распорядиться деньгами так, чтобы к весне купить Юле новое пальто, Борису — ботинки, а Стасу — давно обещанные ролики.

«Я не домохозяйка, я менеджер», — часто думала Маргарита.

Менеджер? Она чуть не расплескала свой кофе. Конечно! Это именно то, чем она могла бы заняться. Она была великолепным организатором, руководившим маленьким, но очень удачным семейным предприятием из пяти человек. С нарастающим возбуждением Маргарита начала водить пальцем по газетной странице. Где-то же должна существовать работа, которая отвечает ее способностям и умениям.