Повесть о юных чекистах - Варшавер Александр - Страница 25

Чекисты поселились в небольшом селе Боброво, в трех верстах от Уварова и в четырех от железнодорожной станции Обловки. По рекомендации председателя сельсовета сняли летнюю пристройку у пожилой одинокой женщины. Она варила «мастеровым» обеды и с первых же дней стала приводить заказчиков.

Бобровские хозяйки завалили Бардина заказами. Около избы, где поселились чекисты, выросла куча дырявых ведер, чайников и кастрюль.

Принимая заказы, Кирилл Митрофанович затевал бесконечные разговоры со словоохотливыми хозяйками. Правда, об Антоновых они не упоминали, а если что и говорили, то очень осторожно: «Сгинули бандюги, и слава богу!» или «Наверно, их изловили и расстреляли, как их помощников Попова, Матюхина и Семирука!». Одна из них, рассказывая, как было страшно на Тамбовщине во время антоновского мятежа, обмолвилась: «У нас было тихо, сюда антоновцы не приходили, а вот в соседнем селе Нижнем Шибряе живет Наташка Касатонова, вдова белогвардейского офицера, она, говорят, невеста младшего Антонова — Димки. Туда братья наведывались часто».

— А теперь? — спросил Бардин.

— Что ты, что ты! — замахала руками заказчица. — Про них теперь и слыхом не слыхать! Да и про то, что раньше было, кто знает? Так, бабы болтали!

Эту обмолвку Кирилл Митрофанович счел важной. Он написал в Тамбовское ГПУ письмо, с просьбой проверить и срочно сообщить ему, что известно о Касатоновой. На следующий день Костя сбегал на уваровский базар. Потолкавшись среди покупателей и продавцов, увидел одного из «офеней». Перебирая на его лотке куски мыла, он оставил письмо и шепнул: «Доставить сегодня же поездом». «Офеня» кивнул головой и «продал» Косте кусок мыла.

Связь заработала. Дня через два на базаре Костя получил ответ из Тамбова. Чекисты писали, что про Касатонову ничего не знают, но сообщение представляет интерес. Известно, что у младшего Антонова была невеста, а где живет и кто такая — сведений нет.

— Что ж, — сказал Бардин. — Поинтересуемся! Говорят, «старая любовь не ржавеет». Может, женишок и объявится около невесты. Надо будет заняться Нижним Шибряем. Тебе, Костик, будут такие задания: первое, выяснить, где там дом Касатоновой, второе, облазить все село, чтоб знать каждый переулочек и закуток. Третье, изучить дороги и тропки вокруг села, особенно те, которые идут к лесу. Четвертое, завести самую тесную связь с сельскими ребятами.

— А что это даст? — с удивлением спросил Костя.

— А то, что ребята знают все, что делается в селе.

Кирилл Митрофанович научил Костю, о чем он должен спрашивать ребят.

— Спрашивай не специально, а так, между прочим, в разговоре. А чтоб бывать в Нижнем Шибряе ежедневно, надо набрать там побольше заказов. Будешь ходить по дворам и собирать самую что ни на есть рвань, и не запрашивай дорого за ремонт, принимай по дешевке. Кроме того, отремонтированную посуду будешь доставлять хозяйкам на дом.

Косте уж не раз случалось бывать в Нижнем Шибряе, находившемся в двух верстах от Боброва. Там он познакомился с подростками, научившими его играть в «бабки». Для покрытия своих проигрышей приходилось покупать «бабки», и случалось, что полученные от заказчиков медяки доставались его партнерам.

— Валяй, проигрывай! Так и должно быть! — поощрял игру, а главное, проигрыши Кирилл Митрофанович. — Ты ведь парень городской, откуда тебе уметь? А то, что неумелого можно пощипать, делает тебя желанным гостем и может развязать языки. Только не будь назойлив.

И Костя продолжал играть, проигрывать и задавать осторожные вопросы.

Вскоре он узнал от ребят много интересного о жителях села, о недавних событиях, о тех, кто ушел с Антоновым и сгинул бесследно. О самом Антонове и его брате ребята повторяли известные слухи: «Убегли до турок или убиты». Кирилл Митрофанович считал: «Ребята мало что знают, а может, ты, Костя, еще не вошел в их доверие».

Сам Кирилл Митрофанович при любой встрече с местными жителями находил предлог для разговоров о гражданской войне, о разгромленной «армии» Антонова и ее исчезнувшем атамане.

По вечерам он выходил на улицу с гитарой и распевал задорные «тульские» частушки. Тотчас около мастерской собирались старшие ребята и девушки. Кирилл Митрофанович доставал угощения: леденцы для девушек и папиросы для ребят, потом заводил разговоры на самые различные темы. В рассказах молодежи иногда проскальзывали слухи о братьях Антоновых. Но они были так осторожны и разноречивы, что проверять их не было ни времени, ни возможности.

После этих бесед Кирилл Митрофанович, ложась спать, говорил:

— Знают не более, чем твои ребята. А если кто и знает, то молчит. То ли боится, то ли сочувствует? Жаль, комсомольцев мало. Раз, два и обчелся! Сходишь завтра в Уварово. Может, наши сообщат что-либо новое.

Костя не очень верил в успех таких поисков. «Пока кто-нибудь не укажет, где скрываются Антоновы, все эти намеки и хитрые вопросы Бардина ничего не дадут», — думал он, отправляясь за «покупками».

Потолкавшись в торговых рядах и получив два донесения, он купил для Бардина пачку легкого табака и вязку баранок. Выбираясь с покупками из толпы, столкнулся с молодой, красивой женщиной в пестром шелковом платке.

— Мальчик, — остановила она Костю, — продаешь табак?

— Нет. Сам купил!

— Уступи! Заплачу дороже, — попросила женщина, — а ты поищешь и купишь другой. Я бы сама походила, да времени нет. Уступи! — И она ласково погладила Костю по плечу. Он уже был готов уступить свою покупку, но в это время к ним подошла другая женщина и, смеясь, сказала:

— Ты что, Наташа, парня обнимаешь? Смотри, расскажу жениху! Задаст тебе Дима…

Услыхав слова: Наташа, жених, Дима, Костя смутился и отпрянул от женщин в сторону. Они рассмеялись, а Наташа жалобно вздохнула:

— Ах! Где он мой жених? Пропал, как и этот табак! Пошли!

Женщины затерялись в толпе.

Когда Костя рассказал об этой встрече Бардину, он стал спокойно рассуждать:

— Что ж, возможно, эта «красавица», как ты ее описываешь, и есть Касатонова, а может быть, и не она. Мало ли женщин покупают табак мужьям?

— Нет у той мужа! — возразил Костя. Его даже начали злить спокойные рассуждения Бардина. — Ее подруга назвала жениха Димой, а ее Наташей! — чуть не кричал Костя.

Кирилл Митрофанович поднял руку:

— Ты чего расшумелся? Я пока не глухой! Допустим, что ты встретил Касатонову и что она покупала табак не для себя. — Он подумал и спросил: — Видал ты, чтоб местные мужики курили легкий табак?

— Не видал, Кирилл Митрофанович. Значит?..

— Пока ничего не значит! Надо еще выяснить, с кем ты встретился на базаре?

— А если с Касатоновой?

— Тогда это хоть и незначительное, но все же доказательство. Ведь про младшего Антонова, жениха, известно, что он был барчуком. Учился в университете, писал стихи. Будет ли такой курить махорку или «самосад»?

— Навряд ли, Кирилл Митрофанович.

Бардин погасил паяльную лампу и молча заковылял по комнате.

Костя подумал: «Наверно, сейчас решает, как быть, а потом похвалит и скажет: „Все правильно! Нужно действовать!“». Вместо этого, после долгого молчания, Кирилл Митрофанович остановился и неожиданно сказал совсем другое:

— Плохо работаем, Костя! Очень плохо! До сих пор не наладили наблюдения за домом Касатоновой. Даже не знаем, где он!

Это была первая Костина промашка в операции. Кирилл Митрофанович сказал об этом без упрека, но Костя почувствовал себя очень виноватым и не стал оправдываться. Бардин не любил, когда кто-либо начинал ссылаться на разные причины невыполнения задания. «Допустим, — говорил он, — причины серьезные, но дело не должно страдать! Виноват — исправь! Встретились десять препятствий, имей двенадцать способов выйти из положения! Разбей нос, но выполни! А то причины, предлоги, поводы!»

А Кирилл Митрофанович продолжал:

— Может, братцы уже давно у твоей красотки чаи распивают, табачок легкий покуривают? А мы с тобой сидим тут, как слепые котята!

— А что, если вызвать истребителей? — предложил Костя.