Хроники мегаполиса (сборник) - Дяченко Марина и Сергей - Страница 71

• Предыдущая
• 71/72
• Следующая

Медсестра Лена смотрела на него круглыми голубыми глазами. Она была местная уроженка, выпускница медучилища, и она была на несколько лет старше Дениса – старая дева, катастрофическая дура и редкостная неумеха. Во всяком случае, Денису так казалось.

– Прикладывали, – сказала Лена еле слышно. – Грелку... честное слово, Денис Юрьевич.

Денису показалось, что она чем-то похожа на Марту. Во всяком случае, глаза ее очень похоже наполнились слезами; сдерживая раздражение, Денис молча двинулся к двери.

– Вы уходите? – шепотом спросила Лена. – Я хотела...

– Что вы хотели? – Денис развернулся, будто на пружине, будто желая ударить эту неуместную, нерадивую, безвольную женщину. – Чего вы еще хотели, мало того, что вы уже сделали? Или того, что вы должны были сделать, но вот не судьба?

Лена молчала.

– Ну? Чего вы хотели?

– У меня сегодня день рождения, – тихо сказала Лена. – Я хотела... пригласить вас.

Денис перевел дыхание, и Лена по-своему истолковала выражение его лица:

– У меня честно день рождения! Вот, могу паспорт показать...

И она вытащила из сумочки паспорт в клеенчатой обложке.

– Не шпыняй ее очень-то, – сказал главврач.

– Я не шпыняю, – сказал Денис.

– Она четыре года в мединститут поступала, не поступила, – задумчиво сказал главврач. – А отца я ее хорошо знал, у нас же он и работал... Хороший был дядька. Поехал на вызов, а там какая-то разборка... И его застрелили вместе с пациентом.

Шел дождь. У Дениса не было зонта. Он стоял у входа в гастроном, под «козырьком», и ел пирожок с капустой, а у ног его сидели, не обращая внимания на сырость, шесть воробьев, и все шестеро смотрели вверх с одинаковым выражением.

Денис никогда прежде не видел, чтобы воробьи подбирались к ботинкам так близко. Время от времени он отщипывал крошки от пирожка и ронял их воробьям. Те расправлялись с едой моментально и снова поднимали головы, пялились на Дениса, как отличники на школьную доску.

– Добрый вечер, Денис Юрьевич, – сказала Лена.

Денис вздрогнул.

– Добрый вечер...

– У меня есть зонтик, – сказала Лена. – Проводить вас?

Денис вспомнил главврача.

– Спасибо, – сказал он Лене. – Если это вас не очень затруднит.

– А раньше в этом доме, где вы сейчас, жил такой хирург Виктор Палыч, – сказала Лена. – Так он не додумался купить бабке наушники. Ночевал на работе... Только на дежурствах и спал. А потом вообще уехал.

– Из-за Марты? – спросил Денис, будто его дернули за язык.

Лена не удивилась.

– Да... Наверное, из-за Марты тоже. Но вообще-то он хотел больше зарплату, и вообще ему у нас не нравилось... А вы не уедете?

Денис хотел сказать «нет», но в последний момент придержал язык.

– Я Марту видела, – сказала Лена, помолчав. – Еще когда она к отцу приходила. Я пацанкой была, боялась ее страшно...

– А сейчас? – не удержался Денис.

– А она к нам с мамой не ходит, – сказала Лена. – Она ведь только к докторам.

Денису стало неловко. Он пожалел, что поперся в гастроном, не захватив зонта, что вздумал кормить воробьев, что согласился на Ленино предложение.

– Мне ее жалко, – сказала Лена. – Ходит, и ходит... И не понимает, что никто из наших не может ее папаше помочь. Даже если бы он был здоров и прожил сто лет, все равно сейчас бы уже умер... Знаете, мой отец искал их могилы, Марты и ее отца. Но старое кладбище застроили еще в пятидесятых... Ничего не осталось.

Прошел месяц. Денис получил уведомление с почты – его вызывали на междугородние переговоры.

Он не пошел, но через неделю уведомление пришло снова.

И он снова не пошел.

Баба Ганя смотрела в наушниках сто двадцать пятую серию какого-то фильма; Денис пожалел, что на входной двери нет глазка. Звонок повторился. Потом повторился еще.

– Кто там? – спросил Денис.

– Господин доктор... Пожалуйста, мой отец очень плох, пойдемте к нему, помогите, ради Христа...

Денис на цыпочках пошел на кухню. Налил себе воды из бака; напился, уселся в углу, обхватил руками плечи.

– Господин доктор...

Денис подпрыгнул на табурете.

Маленькая Марта заглядывала в окно. Бледное лицо ее поблескивало дорожками скатившихся слез.

Денис ушел к себе и задернул шторы.

Он долго слушал женский голос в трубке. Переговорная кабинка была тесная и душная, фанерный столик пестрел чьими-то телефонами в чернильных сердечках. Денис стоял и слушал; голос был далекий, почти космический...

В ту ночь дежурство вышло спокойное. Он сидел за столом и резал бумагу – пополам, потом еще пополам и так далее, пока вся столешница не покрылась мельчайшими обрезками, будто снегом.

Маленькая Марта не приходила с тех самых пор, как Денис выругал ее, велев убираться прочь.

– Понимаю, – сказал главврач.

– Нет, – отмахнулся Денис. – Я не собираюсь никуда уезжать. Я не мальчик, чтобы каждый день менять решения. У меня здесь работа, в конце концов, больные...

– Понимаю, – повторил главврач. – Ты правильный мужик, Деня... Годик, пожалуй, продержишься.

Денис отработал в районной больнице тринадцать месяцев, день в день.

Проводы устроили все в той же ординаторской, на сдвинутых вместе канцелярских столах.

Медсестра Лена не пришла. Прочие желали успехов, хвалили Дениса за надежность, ответственность и профессиональное чутье, говорили грубоватые комплименты. Денис выпил со всеми, всех поблагодарил, расцеловался с главврачом и ушел домой, к бабе Гане, где уже ждал его посреди пустой комнаты собранный чемодан.

Больше никто и никогда не видел его.

Сперва не хватились – решили, что уехал, никому ничего не сказав, ночным поездом, дабы не растягивать прощание. Через несколько дней пришла тревожная телеграмма, а потом приехала черноволосая женщина с зелеными глазами и тонким волевым ртом – женщина разыскивала Дениса, и когда ей сказали, что он уехал – не поверила.

У бабы Гани на квартире обнаружился собранный чемодан, о котором старуха прежде почему-то не сочла нужным рассказывать. Получилось, что Денис вышел из дому налегке, в одной куртке, прихватив с собой одну только сумку через плечо.

• Предыдущая
• 71/72
• Следующая