Одержимость - Каттнер Генри - Страница 20

• Предыдущая
• 20/40
• Следующая

— Именно с вами отец начинал проект. Должны же вы что-то знать.

— Допустим, я что-то знаю. Я даже пытался когда-то перекупить эти земли, но патент оказался на имя твоего отца, а именные права не подлежат перепродаже. Континент полностью зависит от Куполов: при необходимости снабжение легко перекрыть. Это нравится Семьям и правительству. Особая активность здесь, наверху ни тем, ни другим не нужна. Как я понимаю, ты наследник?

— Патент еще чего-нибудь стоит?

— Харкеры с радостью заплатят тебе. И довольно много.

— При чем тут Харкеры?

— Они с радостью лишат меня плацдарма для новой колонии, — спокойно ответил Хейл. Волнение выдали лишь руки, беспокойно зашевелившиеся на столе. — Мне позарез нужна эта земля. Колонию я основал уже после того, как твой отец… исчез. Я один взялся за дело, мне помогало всего несколько энтузиастов. Джунгли убили почти всех.

— Но сейчас…

— Что «сейчас»? Колония гибнет. Мы отступаем. Харкеры не позволяют нам развернуться по-настоящему. Вначале они пытались помешать основанию колонии, но то, что мы уже успели сделать, разрушить они, конечно, не посмели. Они ведь понимают, что в колониях и их будущее. Так вот и живем в неустойчивом равновесии. Не то чтобы движемся вперед, но и не то чтобы назад. Но…

— Что?

— Мы устали. Первые годы мы насмерть дрались с джунглями. Мы их не победили, но и они нас не сбросили в море. Мы отчаянно сражались за каждый метр. Но когда мы попытались расширить колонию, Харкеры перекрыли снабжение и лишили нас добровольцев. По договору, если мы перестаем давать ежегодную прибыль, правительство берет руководство на себя. Отстранить меня они не смогли, зато сделали колонию убыточной. И с тех пор, вот уже тридцать четыре года, здесь фактически распоряжается правительство, а значит. Семьи. Припасов нам дают, чтоб мы только не умерли с голоду. Но чтобы идти вперед, этого мало. Они боятся рисковать — вдруг не получится. Они выжидают момент, когда риск, будет минимальным. Но так не бывает. Такие дела просто невозможны без риска.

Хейл смотрел на Сэма, и в глазах его разгорался гнев.

Как знать, Джоэля или Сэма он видел сейчас? Стоит ли его откровений случайный посетитель?

— Я связан по рукам и ногам, — продолжал Хейл. — Губернатор я лишь номинально. Все остановилось, все рушится. Вот если бы у меня был патент на эти земли… — Он замолчал и вперился глазами в Сэма. — Но патент мне никогда не дадут. Понял теперь, какое сокровище у тебя в руках? Харкеры хорошо заплатят.

Вот и выяснилась причина его откровенности. Он даже не смотрел на Сэма, просто сидел и молча ждал. Не просил, не уговаривал. Просто ждал. Ему нечего было предложить Сэму. Деньги? Харкеры дадут больше. Доходы с колонии? Но это когда еще будет; короткоживущий десять раз успеет помереть.

— Зачем вам патент? — поинтересовался Сэм.

— Я начал бы все заново, но уже на своей земле. Без опеки правительства и Семей. Но учти: если ты отдашь его мне, результатов придется ждать долго. Может, даже очень долго. Вначале все деньги, сколько бы их ни было, будут уходить на колонию.

— Но почему вы уверены, что на новом месте у вас все получится? А если правительство опять наложит лапу?

Хейл ничего не ответил.

— Кроме патента, — продолжал Сэм, — нужны еще деньги для строительства. Где вы их возьмете?

— Ты, собственно, о чем? — резко спросил Хейл. — Иди к Харкерам. Они в любом случае дадут больше.

Сэм задумался. В голове у него мелькали сотни способов раздобыть деньги. Он думал и о том, как провести Харкеров. Сделать колонию процветающей. Построить новую. Он чувствовал, что должен это сделать. Он осознал себя бессмертным. Все время мира принадлежало ему.

Хейл внимательно смотрел на него. Сквозь обычную его невозмутимость начинала проглядывать надежда. Сэм поражался этому человеку. Огромный и далеко не всегда положительный опыт его жизни не помешал ему уже дважды довериться короткоживущему, и оба раза неудачно. И Сэм, и Джоэль с точки зрения бессмертного — плебеи, не внушающие ни малейшего доверия. И все-таки он был готов довериться ему еще раз, признавая тем самым, что именно без этого плебея все его начинания пойдут прахом.

Но почему?

Сэм смутно припоминал историю Земли, где в далекие времена орды монголов оказались обессилены собственной экспансией. Многие великие государства пали только потому, что вовремя не появились лидеры, не утратившие инициативу, и без которых народы представляли собой не более чем инертную массу.

Может, у Робина Хейла та же проблема? Он единственный оставшийся в живых из свободных солдат. Не растратил ли он в те горячие годы всю свою жизненную активность? Он накопил огромный опыт, у него были знания, зрелость, но у него не хватало некоего качества, чтобы раскочегарить уже остывающую топку.

А Сэм обладал им в избытке. Скорее всего, он единственный в Куполах, не утратил это качество. У Хейла за плечами долгая жизнь, но отсутствует инициатива. Семьи достаточно инициативны, но в пределах личных интересов.

— У нас ничего не получится, если мы будем оглядываться на Семьи, — заявил Сэм с таким видом, будто эта мысль только-что пришла ему в голову.

— Ты совершенно прав, — спокойно согласился Хейл.

— Они уверены в своей непогрешимости, — продолжил Сэм, но боятся перемен и будут выжидать до тех пор, пока не станет поздно. Вот тогда они спохватятся. Они консервативны, как, впрочем, и всякая власть. Любое изменение в обществе оборачивается против них.

— То же можно сказать про все население Куполов, — заметил Хейл. — Что можем мы им предложить? Комфорт, безопасность, наслаждения? Нет! У нас опасно, тяжело, и так будет еще очень долго. Из моих людей никто не доживет до лучших времен.

— Но однажды они откликнулись на призыв, когда вы с отцом предложили идею первой колонизации. Что мешает повторить?

— Тогда мы сыграли на недовольных. Есть они и сейчас, но теперь они хорошо знают, что их ждет вовсе не романтика и веселые приключения, а тяжелый, опасный труд. Люди становятся пионерами, если условия дома невыносимы до невозможности, а в другом месте все выглядит привлекательнее. Или ради идеи. Что-то вроде Грааля или Земли Обетованной. Речь идет о спасении человечества, но идею еще нужно красиво оформить, предложить четкую, достижимую цель.

— Спасение человечества? — переспросил Сэм.

— Если колонизацию не начать сейчас, мы можем опоздать навсегда. Запасы кориума истощаются, а без него Купола погибнут. Я тысячу раз повторял эти слова. Теперь стоит мне открыть рот, как они сами слетают с языка. Еще несколько столетий, и человечество найдет свой бесславный конец в безопасных теплицах Куполов. Вместе с истощением ресурсов истощится и воля к жизни. Но Семьи саботируют любые мои предложения, и собираются продолжать в том же духе, пока не станет слишком поздно. Старая история. О колониях они и думать не хотят.

Сэм искоса посмотрел на Хейла. В голосе бессмертного звучала искренняя убежденность. Ему можно верить. Самого Сэма не особенно беспокоила судьба человечества, но для его жизни, теперь уже очень долгой, были очень важны несколько ближайших столетий. Кое-какой счет был у него и к Харкерам. И для них придется найти время. А в проекте колонизации таились огромные возможности для такого человека, как Сэм Рид. Он мог принести немалую пользу проекту, причем не без выгоды для себя. У него сформировалась блестящая идея.

— Патент ваш, — резко сказал он. — Слушайте меня внимательно…

Закрыв за собой обшарпанную дверь административного здания, Робин Хейл медленно пошел по пластиковой тропинке. Сквозь облака и полупрозрачный купол то и дело прорывались вспышки синего неба и солнечных лучей. Хейл сощурился от яркого блика, невольно вспоминая былые годы.

Человек, одетый в коричневый комбинезон, копался на грядке. Работал он с видимым удовольствием, спокойно, аккуратно. Хейл остановился рядом. Любитель покопаться в земле поднял голову.

— Вы не уделите мне минутку? — спросил Хейл.

• Предыдущая
• 20/40
• Следующая