Город Воронов - Бейкер Ричард - Страница 52

Льющийся сверху свет на мгновение заслонила тень; корзину быстро подняли. Джек принялся жевать твердый хлеб и запивать его ледяной водой, размышляя, стоит ли считать время по кормёжкам.

Он снова заснул, проснулся и долгое время глядел на стены, а затем ему ещё раз спустили корзину. Он получил новый кусок чёрствого хлеба и порцию воды. Цикл повторился ещё несколько раз. Джек задумался, не лучше ли задушить себя кандалами, чем терпеть вечное заключение, и чтобы отвлечься от подобных мрачных перспектив, начал забавы ради выдумывать как можно более невероятные способы побега.

— Я могу вскарабкаться по стенам, как по дымоходу, раз уж их так неосмотрительно сделали такими тесными, — думал он. К несчастью, его оковы крепились к тяжёлой скобе в полу камеры, и близко не позволяя вскарабкаться к люку наверху.

— Похоже, мои тюремщики уже об этом подумали, — пробормотал Джек, попытавшись осуществить свою идею. — Тогда, возможно, мне стоит поработать над решёткой внизу. Я — не очень крупный парень и, может быть, смогу протиснуться через отверстие туда, куда сливаются отходы. Учитывая, что это место построено на искусственном острове, отходы почти наверняка сливаются в море. Это поистине зловонный путь, но я в отчаянном положении и не могу позволить себе брезгливости в подобных делах.

Прутья были толщиной с копейное древко и, судя по всему, глубоко сидели в каменной кладке. Джек не смог бы их выломать, даже обладай он силой огра.

— Что ж, ладно. Всё равно этот план мне не нравился. Лучше сниму эти зачарованные кандалы, высвободив свои магические способности, которых наверняка хватит, чтобы вызволить меня из этого мрачного места.

Кандалы были зачарованы весьма надёжно. Продлившиеся несколько часов эксперименты убедили его, что придётся переломать почти все кости рук, чтобы освободиться из оков. Сломанные руки, конечно же, значительно снизят его способности к волшебству, а способа раздробить свои ноги в достаточной степени, чтобы выскользнуть из оков на ногах, просто не существовало.

— Даже если я бы сумел таким образом освободиться, у меня было бы две сломанных руки и две сломанных ноги, — размышлял Джек. — Неразумно начинать побег в таком состоянии.

Прежде чем Джек смог решить, какой из неприятных вариантов сулит ему лучшие шансы сбежать отсюда в ближайшее десятилетие, его прервал звук шагов нескольких пар ног в коридоре наверху. Процессия остановилась над его камерой; мгновение спустя открылся люк. Вниз ударил свет нескольких фонарей, достаточно яркий, чтобы Джеку пришлось закрыть ладонью глаза.

— Джек Рейвенвайльд, — произнёс один из стражников наверху. — Тебе предстоит предстать перед господином главным судьёй и ответить на обвинения в измене, убийстве, поджоге, заговоре, вооружённом нападении и других различных преступлениях.

Стражники опустили в камеру узкую лестницу. Двое спустились вниз и сняли его кандалы со скобы в стене, затем заставили подняться и повели его обратно в зал. Там его снова заковали, надели повязку на глаза и набросили на голову мешок, и наконец провели по запутанным коридорам тюрьмы на открытый морской воздух. Он услышал, как о каменный причал бьётся лодка, покачиваясь на волнах.

— Заключённый готов к транспортировке, — громко отрапортовал один из тюремщиков.

— Посадите его в лодку, — ответил другой. — Надёжно зафиксируйте. Сама госпожа мэр пожелала, чтобы его как можно быстрее судили и вынесли приговор.

— Он сюда вернётся? — спросил первый.

— Это зависит от судей, — ответил лодочник. — Подозреваю, что вы продержите его день-другой, а затем его казнят.

Кто-то ткнул Джека дубинкой и толкнул его в открытую лодку с мокрым днищем. Его цепи зазвенели — их каким-то невидимым Джеку способом крепили к лодке.

— Похоже, — пробормотал себе под нос Джек, — что посещение собственного суда — единственный способ покинуть это место.

Из лодки Джека перевели в небольшой закрытый фургон, покатившийся по улицам. Привычный гомон и уличные разговоры полностью отсутствовали. Возможно, сейчас просто была ночь, но во время короткого путешествия по гавани в тюремной лодке плуту показалось, что он чувствует через плотный мешок слабый солнечный свет. Если в небе стояло солнце, тогда тишина в городе была крайне необычной. Он пожал плечами и отбросил эти размышления; стоило волноваться о вещах поважнее.

Фургон остановился, Джека вытащили наружу и потащили по крутым каменным ступеням. Впереди со скрипом отворились тяжёлые двери, а затем громко захлопнулись за спинами Джека и его тюремщиков. Качество звука изменилось — эхом отдавались шаги, пронзительно звякали кольчуги его конвоиров. Они оказались внутри крупного здания, возможно — в замке Вороньего Мрака, служащем городской ратушей и главным судом. За все годы, что он прожил в Вороньем Утёсе, Джек ни разу здесь не бывал. Подозрительные стражники и шумные бюрократы делали замок плохим место для несанкционированных гражданскими властями визитов.

Его провели в новое помещение, цепи прикрепили к столбу или перилам. Неподалёку тревожно звучал негромкий гул голосов, шум толпы или какого-то собрания.

— Если пленник не представляет угрозы, снимите с него мешок.

— Кандалы не позволяют использовать магию, милорд, — ответил кто-то совсем рядом с Джеком. — Он беспомощен.

— Хорошо. Снимите мешок, но не спускайте с него глаз. Он может быть весьма изобретательным.

Невидимые руки дёрнули за завязки его мешка, а потом с его лица стащили тяжёлую кожаную маску. Он находился на скамье подсудимых, его руки были скованы вместе, а цепь крепилась к двум тяжёлым каменным колоннам. Небольшое высокое помещение освещали полосы тусколого света. Поморгав, чтобы привыкли глаза, Джек покрутился по сторонам, чтобы оглядеться кругом. Он находился в зале суда, на галерее присутствовало несколько дюжин людей, а перед ним за высокой кафедрой стоял очень суровый с виду человек с угрюмым лицом и крупными, сильными руками, сжимающими должностной жезл. Судья посмотрел на стражника рядом со скамьёй заключённых и кивнул.

— Джек Рейвенвайльд, вы предстали перед судом по обвинению в измене, убийстве, поджоге, вооружённом нападении, грабеже, мошенничестве, недобросовестном использовании магии и заговоре по свержению законных правителей города Вороний Утёс, — зачитал обвинения бейлифф. — Вы стоите перед господином главным судьёй Тордоном Сурблейдом. Что вы ответите на эти обвинения?

— Думаю, случилось чудовищное недоразумение… — начал Джек.

Бейлифф оборвал его.

— Вы можете признать вину, заявить о невиновности или не ответить на обвинения, — сказал он.

— В таком случае, невиновен. Я невиновен по всем статьям и в свой черёд с радостью воспользуюсь возможностью ответить на каждый из названных пунктов.

Джек прочистил горло и добавил.

— Нельзя ли освободить меня от этих оков? Признаюсь, что они ужасно отвлекают, и боюсь, что простого появления в кандалах может быть достаточно, чтобы заставить суд подсознательно видеть во мне преступника.

— Запишите, что обвиняемый не признал вину, — сказал со своего высокого места господин главный судья, — и оставьте его в оковах.

Придворный писарь в другом углу помещения торопливо чиркал в большой книге с кожаным переплётом, видимо, протоколируя процесс. Судья тем временем снова обратил своё внимание на Джека.

— Вам следует понять, сэр, что я наделён полной властью выслушать ваше дело, определить вашу вину или невиновность и вынести приговор. Как главный судья этого города, я представляю единственную апелляционную инстанцию и выношу окончательные решения по всем вопросам правосудия и порядка. Вы стоите передо мной, а не перед младшим судьёй, поскольку выдвинутые против вас обвинения беспрецедентны по природе своей и требуют крайней меры наказания. Вы понимаете?

Джек сумел слабо кивнуть. Робкая уверенность, которую он мог ощутить, вернув себе зрение и возможность говорить, стремительно угасала. Он подозревал, что будет сложновато обмануть Тордона Сурблейда запутанным вымыслом или растопить его сердце обаянием и искренностью. На самом деле, он подозревал, что к господину главному судье стоит относиться с той же осторожностью, с какой следует обращаться с дремлющим драконом.