Серая Дружина. Сердце Крона (СИ) - Жур Алена - Страница 29

Тут она увидела непонимание на моем лице, насупилась еще сильнее и принялась излагать хоть и не в подробностях, но вполне доступно. Оказывается, с годами у здешней правительницы – да-да, той самой, что мы видели в зале – развился форменный комплекс неполноценности. Но то, что она извела половину казны города на омолаживающие эликсиры и средства, − еще полбеды. Вот то, что она твердо решила остаться самой красивой в своей столице, уже действительно настораживало…

Одним словом, с некоторых пор стражей предпринимались целенаправленные рейды по домам. Все женщины, отличавшиеся хоть сколько-нибудь нормальной внешностью, собирались и отправлялись во дворец. А там уже царский пасынок, которому заботливая мачеха частично адресовала свое развлечение, выбирал самых, на его вкус, возмутительно симпатичных, после чего их выталкивали на арену и заставляли драться с этим самым Афродитом.

− Афродитой? – переспросила здесь я, но Гээра только головой замотала.

− Афродит. Ах, вы же чужеземцы. Полное его имя – Гермафродит, но ему не нравится, вот и сокращают.

− Чего-чего? – влез тут Эдмус. – Поправьте меня, может, я не знаю, но ведь гермафродит – это такая штуковина…

Я цыкнула на шута и лихорадочно просеяла сквозь мозг все, что знала из античной мифологии. Не хватало мне тут превратных толкований…

- Погоди… постой, но ведь как такое может быть? Он же… она… оно ведь должно быть исключительно мирным! Юноша, которого полюбила нимфа, а он отверг ее любовь, и по ее просьбе она была слита с любимым в единое целое… или я ошибаюсь?

− Да нет, так и было, − рассеянно подтвердила Гээра, щурясь на Зевея. Тот уже опять начал подмигивать Бо. – Но однажды он невзначай улыбнулся моему мужу… теперь он обуян жаждой убийства.

Я где сидела, там и пошатнулась, представив веселую схватку. Да еще когда у меня не будет магии. Эдмус же тем временем сподобился вместо хиханек на один вопрос по сути:

− А… сколько там претенденток выживало в боях с этим Гемр… Грмр… идитом?

− Половина, − подумав, ответила Гээра. – Но немногие из них потом могли ходить, а кто мог – в жизни больше не появились на людях. Когда у тебя нет глаза, ноздри, а рот разорван до уха…

Ну, зачем я попала в Дружину, вот зачем, зачем?!

Гээра тем временем продолжила объяснения. Психопатка-царица, оказывается, как-то выманила у Герема (а спорим, просто купила) одну полезную вещь: дыхание Геракла (Гээракла, так сказала бывшая богиня). И преподнесла Гермафродиту, и после этого субтильное создание с двумя началами превратилось в форменного монстра. Так что процент выживших объяснялся в основном «милостью» той же царицы: если жертва была достаточно изуродована, стража оттаскивала разъяренное «оно» в сторонку.

Я потрогала свое лицо и почувствовала, что сейчас заплачу. Не считаю себя красавицей, нет, у меня вполне ординарная внешность (ну, глаза красивые), но рот-то не до ушей и ноздри пока что в полном комплекте!

Гээра что-то говорила о том, как восприняли это жители города (кажется, массовым бегством), но я почувствовала, что мне просто необходимо переключиться. Иначе у нас в Дружине будет полный комплект ненормальных.

Йехар все не отставал от Зевея, но выжимать информацию из бывшего Громовержца становилось труднее с каждой чашей (общее количество выпитого уже близилось к ведру). Разговор явно шел на третий круг.

− А потом… бух… и темно, темно-о… − повторял Зевей, стискивая в пальцах финик. – И стук… как сердце… как песчинки, которые сбегают в песочные часы… медленно, большие песчинки… раз… два… три… и голос. И его голос.

− Чей? – безнадежным тоном спросил Йехар, который сидел, подперев голову рукой. Голова норовила соскользнуть вниз. И когда только успели оба…

− Моего отца, − сообщил Зевей. – Гээра тоже слышала. Все слышали.

− И что он говорил?

− Говорил? Он не говорил, − бывший бог сунул измятую виноградину в рот и принялся механически жевать. – Он смеялся.

Тут он перевел ставшие оловянными глаза на Бо, наклонился к ней и с жаром произнес:

− А мы сначала в домике тут жили… недалеко… а потом вот нас во дворец царица пригласила… а зачем во дворец, тут же все такие страшные, ну, кроме рабынь. Так что твоё появление – это для меня…

К сожалению, комплимент он не закончил. Гээра прервала свой рассказ и вспомнила о роли главного корректора лысины мужа.

− Наверное, нам пора, − отметил Йехар, тревожно глядя на разворачивающееся действо. Гээра увлеченно гонялась за неверным муженьком по комнате, угрожая ему оторвать бороду – и это для начала. Зевея спасали малый рост и увертливость. – Кажется, это затянется надолго.

Против был только Эдмус, который утверждал, что все поединки между спиритами тут просто меркнут. Мы настаивать не стали: хочешь зрелищ – оставайся. Йехар так еще и обрадовался.

− Пожалуй, я себя странно чувствую, − признался он уже в коридоре. – Говоря открыто, мы… я ждал, что здешние боги будут обладать чуть большим величием… и чуть меньшей склонностью к употреблению вина.

− Ну, может, когда они боги, − заметила Бо. – А сейчас они же люди уже, да-а?

Вслед нам по коридору донесся крик Зевея:

− Приходите ещё-о-о-о-о-о! – и вслед за ним треск, который доказывал, что Гээра все же добралась до его бороды.

Не сказала бы я, что они так уж сильно изменились. В мифах-то они, конечно, такие прекрасные, мудрые да справедливые, а разве наши политики в современных СМИ… гм, простите. Отвлеклась.

А Зевс, помнится, и по мифам был не подарком: только и делал, что детишек строгал на земле да с супружницей цапался: то бичевал, то еще что-то… Да и с папой у него как-то не по-родственному вышло.

− Крон, − припомнила я.

Йехар обернулся мгновенно. И полведра вина реакцию не замедлили, надо же.

− Да?

− Крон, он же Кронос, Хронос, Хрон и не знаю, как по-здешнему. Титан и Повелитель Времени. Зевей сказал, что все слышали его голос. Может быть, он с какой-то стороны тут?

− Вполне…

− А он не любит сыночка? – горячо заинтересовалась Бо.

По коридору послышался шум крыльев: нас догонял спирит.

− Там такая бойня! – восхитился он. – А что я ушел – никто и не заметил, они бы и Нефоса не заметили, даже если бы он был очень-очень злым! Ну, а мне жизнь дороже, я решил к вам… вы про папочку Зевея, да? Вот уж тоже сыночек: он почти как спирит с ним поступил. Одолел, свергнул, а потом еще и заставил выплюнуть проглоченных деточек… ну, да, я слышал, как Зевей там визжал на жену: «Лучше бы он тебя переварил!». Кстати, так они что – еще и брат и сестра, ну, я вам скажу, это…

− А я сразу поняла, что с этой Гээрой что-то не то, − похвасталась Бо. – А ее глотали и выплевывали один раз или несколько?

− Здесь вы правы, у Крона были причины желать сыну зла, − подтвердил Йехар, ожесточенно тряся головой. – Насколько мне известна эта история, он проглатывал детей только из-за предсказания, что один из них его свергнет, так что можно судить о его мстительности. Но где он? Что с ним случилось здесь после свержения?

− Вернемся и спросим? – я оглянулась назад.

Йехар такого решения не одобрил. По его мнению, быть зашибленным каким-нибудь случайно летящим предметом быта – не самая лучшая участь для рыцаря.

− Меня тревожит судьба этого мира, − бормотал он. – Он явно склоняется даже не ко злу, а к Хаосу: боги ведь олицетворяли именно гармонию, равновесие стихий. Если то, что говорил Зевей, верно – а он не лгал, я чувствовал это – то теперь не стало также богини справедливости и закона, а это…

Он продолжал бормотать, но я уже не слушала. Опять нахлынуло чувство страха и беспомощности: какой толк для меня разбираться во всей этой истории с богами, если от самой меня через три дня рожки да ножки останутся? Положим, «Гермафродит» – звучит не так уж пугающе, скорее пошленько, а вот «дыхание Геракла» − страшнее некуда, и «примерно половина» тоже как-то не радует, а насчет вырванных глаз и разорванных ртов… Черт возьми, где там Веслав со своими снадобьями, пусть дает что хочет, у меня же сейчас будет истерика!