Сотворение мира - Дымов Феликс Яковлевич - Страница 3

• Предыдущая
• 3/4
• Следующая

- И все-таки мы не имеем права возвращаться! - повысил голос руководитель Биоцентра.- Не говоря о психологическом шоке неудачи, мы элементарно не выдержим демографической проблемы. Каютами сегодня заняты все коридоры, шахты, дезактивированные топливные танки. Имейте в виду, за время обратного перелета население корабля утроится!

- То есть потребуется дополнительно такой же поделенный на соты звездолет, а откуда его взять? - уточнил мысль биолога начальник Техцентра.

Только теперь среди членов Совета Экки заметил брата. По положению Родий не имел права присутствовать на Совете. Гостей на закрытые заседания не приглашали. Значит, Совет собрался ради него? Родий сидел, опустив голову и нервно теребя на коленях рулончик штурманской перфоленты.

- Четыреста лет сна!-ни к кому не обращаясь, сказал руководитель Биоцентра.- Разрушенная мечта.

- Но я же не виноват! Я шесть раз пересчитывал! - закричал Родий.

- Разумеется, разумеется, мой мальчик, я сам перепроверил расчеты! успокоил его Главный навигатор.- Кто мог предвидеть, что, подойдя к Аламаку, мы опровергнем безукоризненные доказательства земных астрономов? Из всех звезд, имеющих возмущения орбиты - косвенное свидетельство наличия планетной системы,- для нашей экспедиции за стабильность характеристик был выбран именно Аламак. Как теперь выяснилось, возмущения здесь вызваны мертвой гравитационной зыбью. Можно считать твердо установленным: вблизи Аламака планет нет.

Чтобы не видеть лица Родия - в красных пятнах, с капельками пота на носу,- Экки выключил инзор.

Вот так. Четыре века телепали, и все зря, планетами тут и не пахнет. Смысл экспедиции перечеркнут с той же легкостью, с какой он, несостоявшийся колонист, одним щелчком клавиши заставил умолкнуть целый командирский Совет. Значит, никакой Новой Земли.

И папа не оживит своих стад, которые он везет в эмбрионах. И подросшим Руженке с Джоником в индивидуальных коробочках тоже любить маму издалека. И попрежнему все будут притворяться перед экранами, что и так уютно, что не нужно им более тесных контактов.

.И так много обещавшая гора не дождется их с Лодкой, застряв в нарисованном мире. Потому что У ЗВЕЗДЫ, к которой они летели, НЕТ ПЛАНЕТ.

Экки подошел к картине, погладил гору рукой. Ладонь утонула в стереополотне, но не глубоко - до снежного пика и мраморной ротонды не достала. На склонах горы было знойное лето, озеро почти высохло и просвечивало из-за холмов непокорной синей запятой. Пальцы чувствовали жар сиреневого, оставшегося за кадром солнца. Трава в долине пожухла. Коровы поднялись на высокогорный луг и лежали, пережевывая жвачку равнодушными ртами. Им тоже было безразлично все на свете, потому что их когда-то влепили в картину красками и не объяснили, что к чему...

Экки пожалел траву, изнывающие от жажды холмы, и, не очень сознавая зачем, плеснул к подножию горы, прямо в озеро, кружку воды.

Вода просочилась сквозь стереополотно, оставив следы росинок на листьях ближней ветки, до капельки всосалась в почву.

Экки плеснул еще кружку. Потом еще. И еще.

Над вершиной горы собрались тучи, громыхнул гром. Озеро приблизилось, почернело. Коровы вскочили и, задрав хвосты как от оводов, галопом помчались в деревню.

Экки плеснул еще кружку.

Поверхность картины вспучилась, обрела не кажущийся, а реальный объем. Гора тяжело качнулась и, раздвинув холмы, полезла в каюту. Мокрый глинистый язык съехал на газон, пол сразу прогнулся, откуда-то нанесло мелкой гальки, затрещали стягивающие каюту переборки. Пахнуло сырым ветром, удушливой предгрозовой тишиной.

Оскальзываясь на глине и. гальке, Экки пересек каюту, вызвал Лолу. Лола не отвечала. Он включил изображение - и отпрянул: в экран бился желтый от взбаламученного ила прибой. Обычно тихое, играющее бликами озеро в Лолиной каюте вздыбилось, разбушевалось, выгнулось из картины, грозя прорвать стереополотно и, гоня перед собой ил и камни, затопить все.

Того берега с холмами и горой не было видно. Лола с неподвижными глазами сидела в углу, пытаясь взглядом остановить стихию.

- Экки, хорошо, что ты появился, мне страшно! - сказала она бесцветным голосом.-Я читала, а тут вдруг как загремит, как оно начнет рваться сюда! Почему, Экки?

- Погоди, Ло, я сейчас что-нибудь придумаю.

- Нет-нет, не уходи, забери меня отсюда, я боюсь.

- Не так сразу, Ло, позже заберу. Или вот что: закажи моторку и пробковый жилет. Правь в сторону горы. Я тебя встречу.

- Я не понимаю, Экки. Как это? Что случилось?

- Ло, не трать слов. Правь к горе. Я встречу!

Инзор поперхнулся и смыл изображение Лолы, заместив его жестким командирским профилем по прямому экстренному каналу:

- Внимание, внимание. Чрезвычайное сообщение. В секторе восемь-эпсилон-восемь обнаружилась концентрация гравигенных сил. Всем обитателям сектора немедленно приготовиться к эвакуации. Просьба сохранять спокойствие. Экраны оставить включенными. Повторяю...

Гора доползла до инзора, смяла его, полезла в бытовку. Оглядываясь через плечо, Экки соединился с Техцентром и запросил спасательное снаряжение для альпинистов. Механизмы не удивились и, прежде чем гора сжевала их, выдали из камеры штормовку, две пары триконей, ледоруб и рюкзак с двухнедельным НЗ.

Когда галечниковая осыпь подкатилась под ноги, Экки, уже переодетый, вскарабкался по каменным неровностям вверх, протиснулся в зазор между рамой ожившей картины и склоном горы. Он поскользнулся, упал, больно ударился локтем. Но откуда-то сам собой пробуждался навык. Ноги устойчиво напружинились, часть веса принял на себя ледоруб.

Гора уходила отсюда в свое пространство, в свои небеса. Попирая законы перспективы, расстояние пока не убивало привычных комнатных соотношений между предметами. Экки, например, отчетливо видел, как на запасном экране, еще не слизанном осыпью, проявился Игорь, отступающий от чего-то, спиной вперед, с распахнутыми руками и втянутой в плечи головой. Вот он обернулся, заглянул в каюту Экки, изумленно округлил глаза, на секунду потерял бдительность, и тотчас же у него под мышками, поверх головы, через плечи выхлестнули зеленые плети - зеленая стена дикого, жадного до жизни леса, оттеснив Игоря, затопила экран. Все это почти в тишине, потому что грохот камней и шум ветра вокруг Экки не соответствовал свисту распрямляющихся веток и шелесту листьев, которые должен был порождать лес.

Верхом горы Экки обогнул холмы, спустился к озеру. Лолу он нашел на берегу - свесившуюся через борт надувной резиновой лодки, пропоротой корягой.

Мотор терпеливо фырчал. Волна гоняла по песку консервную банку с питьевой водой.

Экки тронул слипшиеся, потускневшие волосы девочки, накинул на ее обнаженные мокрые плечи штормовку.

- Идти можешь?

Лола открыла глаза, неуверенно поднялась, провела руками по телу сверху вниз:

- Ой, Экки, я рада, что мы здесь. А ты совсем не похож на того, который в инзоре.

- Нашла время... Идти можешь?

- Не знаю, а что это все?

- Думаешь, для нас с тобой? Как бы не так. На, обувайся!

Он усадил девочку на борт лодки, помог натянуть и зашнуровать трикони. Лола не могла сбить икоты и все еще вздрагивала то ли от холода, то ли от страха.

Отойдя от берега, Экки в просвете между холмами увидел вросшую в землю стену с прямоугольным окном внизу, через которое гора вторглась в искореженную каюту. Лола завороженно сделала несколько шагов, стала на колени, уперлась в срез, и мальчику волейневолей пришлось вслед за ней сунуть голову под раму.

Как раз в это время там, повинуясь чьей-то команде, начали таять переборки. Бытовки вбирали в себя стены, полы и потолки съеживались и утопали в магистральных трубах, точно звездолет постепенно уступал свой объем горе. На миг открылось изнутри все огромное пространство корабля сплетение труб и кабеля, суетливые, без паники людские фигурки в приметных спасательных скафандрах, неподвижные, ничем не удерживаемые в воздухе рамы двух тысяч взбесившихся картин, через которые вламывался в звездолет вымышленный художником и заново за годы полета додуманный каждым звездоплавателем забытознакомый мир.

• Предыдущая
• 3/4
• Следующая