Свобода под свинцовым небом (СИ) - Бельская Луиза - Страница 28

      - Поднимайся. У нас пересадка, - грубо произнес Акиль, равнодушно наблюдавщий за тем, с каким трудом Вене удается разлепить слипшиеся от спекшейся крови ресницы.

      Не задавая лишних вопросов, Веня без посторонней помощи поднялся из кресла и, медленно передвигая непослушные ноги, пошел к выходу, про себя отмечая тот факт, что из костей у него точно ничего не сломано.

      - Быстрее, быстрее, - подгонял его Акиль, периодически подталкивая в спину раскрытой ладонью.

      Веня не реагировал. Он просто не мог идти быстрее. Остановившись на верхней ступеньке трапа, он замер, встревоженно встречая чужую темноту очевидно чужой земли. Запах. Другой запах, незнакомый. И тепло. Непривычное, странное, ночное тепло, свойственное только южным странам.

      Посадочная полоса была хорошо освещена, и Веня сразу заметил два больших грузовика, затянутых брезентом. Водители обоих автомобилей о чем-то тихо перешептывались, наблюдая за тем, как пассажиры самолета поспешно покидают крылатый транспорт и торопливо загружаются в одну из машин.

      Веня тоже сделал шаг в сторону большинства, но тут же был одернут Акилем, с самым серьезным видом наблюдавшим за этой погрузкой.

      - Тебе не туда, - сказал он, и, глядя на реакцию замешательства своего пленника, сразу пояснил, - они едут на курсы молодого бойца в Саудовскую Аравию.

      - А я куда? - хрипло проговорил Веня, с трудом шевеля запекшимися губами.

      - А ты - прямо в ад! - Акиль перестал улыбаться и перевел взгляд на заканчивающих рассаживаться людей. Ему было не смешно: он тоже ехал в ад.

      Забравшись в кузов другого автомобиля, Веня едва не упал, запнувшись за угол одного из ящиков, которыми было заполнено почти все свободное пространство.

      - Залезай в самый угол, - распорядился Акиль. - Ехать будем очень долго, - и, что-то сказав водителю по-арабски, он последовал вслед за Веней, занимая место рядом с ним и полностью перегораживая собою проход, - даже не пытайся сбежать и прыгать на ходу. Здесь почти сплошная пустыня, поэтому выхода нет. - Он широко зевнул и, поставив согнутые в коленях ноги на край одного из ящиков, опустил голову на скрещенные на груди руки и прикрыл глаза.

      «Выхода нет», - машинально повторил про себя Веня, ловя себя на мысли о том, что родители, с которыми он почти не общался в последние несколько месяцев, уж точно должны обратиться за помощью в международный розыск. Родители, на мнение которых он когда-то наплевал, ограничиваясь одним непродолжительным звонком в неделю.

      Мерное покачивание грузовика позволило Вене провалиться в глубокий, тяжелый сон, который уже не мог нарушиться ни подскакиванием машины на ухабах, ни шумом ящиков, периодически ударяющихся друг о друга своими деревянными стенками.

      Когда Веня проснулся, то понял, что автомобиль не двигался. Не заметив рядом Акиля, он медленно переместился вдоль скамейки и приблизился к самому выходу. Отворачиваясь от палящего солнца, он заслонился руками от безжалостного светила, золотыми бликами отражающегося в отполированной глади его стальных наручников.

      Акиль и еще двое незнакомых мужчин сидели прямо на земле, образуя своеобразный круг, и что-то ели, оживленно обсуждая какую-то тему на своем языке.

      Безлюдная дорога на две полосы, и бескрайняя пустыня по обе ее стороны - здесь действительно не было выхода.

      При виде Вени мужчины замолчали и, приложив ладони к глазам на манер козырька, устремили на него заинтересованные взгляды.

      Сделав вывод, что никто не будет ему чинить препятствий, Веня осторожно вылез из автомобиля и приблизился к немногочисленной группе. В середине круга стояло несколько бутылок с водой, и он ясно почувствовал жгучую жажду.

      Переведя вопросительный взгляд на Акиля, безошибочно определив его как лидера группы, Веня едва заметным кивком головы указал арабу на интересующий его в тот момент предмет. Не имея ничего против, тот взял одну из бутылок и, открутив пробку, протянул ему вожделенную воду.

      Припав пересохшими губами к источнику живительной влаги, Веня не остановился до тех пор, пока не опустошил пластиковую емкость наполовину.

      - Вода теплая, - задумчиво произнес Акиль по-русски, острием клинка вырисовывая на песке какие-то линии.

      - Это ничего, - Веня ответил куда-то в пустоту.

      Очень хотелось умыться, смыть с лица кровь, пот, дорожную пыль, чтобы хотя бы на несколько минут почувствовать себя бодрее. Понимая, что ждать посторонней помощи бесполезно, Веня присел на корточки и, зажав бутылку между колен, слегка наклонил ее, заставляя прозрачную жидкость наполнить чашечку ладоней. Темные капли упали на песок, оставляя такие же темные следы на горячей бездушной субстанции, и начали испаряться прямо на глазах.

      Почувствовав мимолетное облегчение, Веня вдохнул полной грудью сухой пустынный воздух и, опустившись на землю рядом с продолжавшими мирную беседу мужчинами, вытянулся в полный рост на раскаленном песке, давая отдых затекшим за долгую дорогу мышцам.

      Солнце непривычно обжигало бледную кожу, сбоку продолжала звучать незнакомая речь, горячий ветер поднимал с земли невесомые песчинки, забивающиеся в нос и горло, - все казалось каким-то неправильным, далеким и близким одновременно. Далеким, потому что этого попросту не должно было случиться, близким, потому что тонкие пальцы уже зарылись в горячий песок, с каждой секундой впитывая в себя силу чужой земли.

      - Вставай, пора ехать, - Акиль несильно пихнул его в бок носком берца, не причиняя ненужной боли.

      Веня поднял кверху руки с растопыренными пальцами и одной из раскрытых ладоней попытался заслонить огненный шар, казавшийся в тот момент просто огромным. Не вышло. Ни одной, ни двух ладоней не хватит для того, чтобы закрыть небесное светило, легче прикрыть ладонями глаза, чтобы идти по пути наименьшего сопротивления.

      Натянутая цепь между стальных браслетов вызывающе горела на солнце, заведомо предупреждая о приближающейся опасности. И, чтобы не оттягивать грядущее сомнительное удовольствие, Веня поднялся с земли и, слегка отряхнувшись, поплелся к машине, чтобы снова занять свое неудобное место.