Остров Ионы - Ким Анатолий Андреевич - Страница 50

• Предыдущая
• 50/55
• Следующая

— Как же так? Но ведь сказал же Иисус: Я иду к Отцу Моему? Разве и Он не увидел Отца?

— Ты задал вопрос. Ты имеешь ответ.

— Увидел! Значит, не все и не всякий обречены на вечную детскую печаль по Отцу.

— Значит, не все и не всякий…

— А почему же мы с Тобой…

— Не искушай Меня, не задавай больше вопросов, Я прошу тебя.

Пролетевший далее взгляд моего безсмертия облетел земной шар по кругу и уперся с затылка в меня же самого, сидящего на сером песке береговой кромки. Я сидел в виду огромного звериного лежбища на плоских валунах, у подножия темных отвесных утесов, на вершинах которых уже шумел-гремел медными кастрюлями многотысячный птичий базар. Я сидел на сухом песке, одну ногу вытянув вперед, другую согнув в колене, обхватив его руками, — и с волнением наблюдал за пробуждением животного и птичьего царств, за первой охотой угрюмых бургомистров и за последними пролетами в сторону рваных ущелий демонов низшего разряда, питающихся исключительно звериным зловонием. Видимо, этой пищи им хватало, и скользкие на вид жильцы темных провалов выглядели сытыми и безобидными.

Может быть, я умер уже давно, не заметив своего прохождения через смертный порог, но все равно — жить так хотелось, жить так хотелось по-прежнему! Это видно было и со стороны — по чуткому повороту головы на склоненной вперед шее, по жадно сцепленным на колене рукам, пальцы которых от волнения и напряжения слегка побелели на концах.

Я одиноко сидел на песке береговой кромки острова, изумленно взирая на птичий базар и лежбище моржей, котиков, сивучей и тюленей, а между тем ко мне с разных сторон приближались те, которых я привел сюда. Те, которые явились неизвестно откуда. У которых я никогда не спрашивал, почему в моем сердце такая неизменная благосклонность к ним, хотя ничего, ничего о них я не знаю. Чтобы обозначить их внешне в том мире, в котором и сам теперь обитал, я отдал им лучшие слова, которые только отсылались мне Хранителем Слова. И большего, увы, я не мог сделать для них.

Первыми я увидел вдали, на повороте лукоморья, точно повторявшем изгиб моей левой руки, охватывавшей колено, бегущую черную собаку и смутно проявленную в розовом воздухе утра высокую фигуру румынского принца. Он был в своей голубой венгерке со сверкающими серебряными галунами, без шапки. Принц и черная собака двигались навстречу друг другу, собака — побыстрей, в беге ее ощущалась безмерная радость бытия. Черной собачкой являлась Наталья Мстиславская, царица румынская, супруга принца Догешти, — но об этом знал сейчас во всем мире только я один… Стремительно сблизившись со своим царственным хозяином, черный кокер-спаниель прыгнул ему на грудь, вытянув передние лапы, — и пролетел сквозь принца, который даже не пошатнулся. Но приземлившаяся собака ничуть не обескуражилась этим, радостного веселья движений не утратила и, припадая грудью к земле, резко затормозила — тут же развернулась в высоком прыжке, взметнув длинными ушами, и со звонким лаем понеслась назад, но на сей раз не стала прыгать на человека, а принялась галопом скакать вокруг него… Скоро она успокоилась — и вот два любящих, преданных друг другу существа шли рядышком, собачка чуть впереди — на полкорпуса, — а оба они проходили по той береговой кромке лукоморья, которая ясно читалась поверх моей согнутой руки, лежащей на моем приподнятом-подогнутом колене. Хоть на таком условном и зыбком пространстве, хотя и в таком странном, умаленном из-за расстояния виде — но встретились две любящие души, и это было хорошо!

Я любовался на них издали, постигая в тот миг смысл появления в жизни — в каком бы то ни было обличье: одушевленного существа или в виртуальном художественном образе — каждого из нас. Каждый из нас приходит сюда, чтобы встретить кого-нибудь. Того самого конкретного и видимого, которого можно полюбить, как и Отца Невидимого. И Он не будет сердиться, если такая встреча произойдет и любовь получится. И уже никогда не разлучит вон тех двоих, что идут рядом друг с другом по берегу, направляясь к дальнему краю лукоморья — в сторону Вечности.

Потом из морской глубины, прозрачно-рдеюще-красной, как сок граната, насквозь просвещенной лучами всплывающего солнца, чей огненный зрак только-только показался над океанским горизонтом, — по алой дорожке света стали выходить на берег еще две человеческие фигурки. И я поначалу никак не смог различить в них Ревекку и американца Стивена, ибо отраженное на воде алое утреннее солнце слепило мне глаза… Но по мере того, как они, идущие рядом, выходили из моря, явившись сначала по плечи, затем по пояс, — и вышли наконец прямо против меня на берег, темнея контражурными силуэтами, охваченными огненной аурой, — я в них признал еще двоих, что пришли со мной на остров Ионы. Да, это были Ревекка и Стивен Крейслер, и они вышли из моря вместе, держась за руки.

Что-то случилось там, в глубине подводного дворца, где все мы разошлись по разным астральным сообществам, исходя из своих пристрастий. И я не знаю, что произошло, из-за чего Ревекка и Стивен стали вместе, а поручик Цветов почему-то отдалился. Неужели тема любовного треугольника остается актуальной и в параллельных мирах, друзья мои? И возникают в трехгранном туннеле бытийного калейдоскопа — где бы он ни крутился — рассыпчатые волшебные узоры, цветы и фейерверки любовных историй, кстати, никогда не повторяющихся хотя бы два раза подряд.

Мы знаем, как устроена эта чарующая игрушка. Она представляет собой картонную трубку, внутрь которой вмонтированы три ровные одинаковые стеклянные пластинки таким образом, что образуется равносторонний треугольник, вписанный в окружность, — если смотреть в трубку с какого-нибудь ее конца. Один из этих концов в калейдоскопе закрыт кружочком матового стекла, а в другой, противоположный, конец, в котором устроен круглый глазок, как раз и надо смотреть. Внутри же стеклянного треугольника, вписанного в картонную окружность, свободно бегают, побрякивают, группируются и вновь рассыпаются сколочки разноцветных стекол, симметрично отражаясь в трех гранях зеркал. Стоит только крутнуть в пальцах трубку, тем самым и поменять в треугольнике местами углы, как прежний любовный узор рассыплется и возникнет другой — а мы, невольно затаив дыхание, следим за все новыми возникающими иллюзорными узорами и находим их не менее очаровательными, чем прежние.

Таков треугольник любовного калейдоскопа. От перемены мест его углов рождается, стало быть, новый феерический цветок. И это происходит, наверное, в каждом из миров, где только и заводится странная эта вещь — любовный завораживающий треугольник.

Итак, поручик Цветов почему-то разошелся с Ревеккой, с которой встретился однажды в Сибирской Онлирии и, по ее настоянию, вместе с нею вернулся с того света на землю ради испытания земной любви с чувственной, пылкой еврейкой. И они вместе путешествовали одну целую эпоху России по лесным дебрям Сибирской, Чукотской, Камчатской Онлирии, бродили по земле пешком, вдали от всей человеческой суеты, и насыщались взаимной любовью впрок, на века. Но что-то произошло в том подводном дворце, наполненном сказочными коралловыми цветниками и актиниевыми куртинами, — и вот из моря на берег острова Ионы вышли рука об руку американец Стивен Крейслер с Ревеккой, а не Андрей-Октавий с ней. Они подошли ко мне, сидящему на песке, и оба одинаковыми веселыми глазами посмотрели на меня.

— Мы пришли попрощаться, — молвил мистер Крейслер, неузнаваемо помолодевший, но в прежнем твидовом пиджаке и при галстуке. — Мы хотим, чтобы вы отпустили нас обоих, а мы улетучимся, куда пожелаем.

— Но ведь не по моей прихоти вы явились сюда! — воскликнул я. — И не моя воля отпускать вас или нет. Ведь я так же, как и вы, оказался здесь вовсе не по своей воле. Однако полагаю, что цель нашей экспедиции достигнута, мы на острове, и теперь все, наверное, СВОБОДНЫ.

— Я тоже так думаю, — сказала Ревекка, — и мы со Стивом решили следовать в Америку.

— Да, снова в Америку, — подтвердил Стивен Крейслер, — где я однажды был адвокатом, квакером, домовладельцем в городе Олбани. Только я беспокоюсь, а сможем ли по возвращении мы узнать друг друга и не пройдет ли еще одна жизнь в Америке впустую, без нашей встречи?

• Предыдущая
• 50/55
• Следующая