Бог Солнца в поисках... суррогатной матери (ЛП) - Памфилофф Мими Джин - Страница 4

Глубоко вдохнув, я прошла в конец коридора и заглянула в гостиную. Комната, с золотистой лепниной в виде листьев и сводчатыми потолками, была украшена в розовых тонах, включая ярко-розовый рояль, стоящий рядом с огромным камином.

И… клоуны

Очень-очень грустные клоуны.

Потому что Симил велела им одеться?

После чего я посмотрела на людей. Все одетые в смокинги и бальные платья.

Вечеринка для богатых и красивых? Я могла поклясться, что каждый присутствующий мужчина был ростом не менее семи футов, а каждая женщина — модель каталога «Виктории Сикрет».

Если у брата Симил такие друзья, зачем ему я? Среди этого генофонда, он не мог найти лучшую суррогатную мать?

Я тут же почувствовала себя отвратительной, маленькой букашкой, которая обычно прячется в куче пыли за холодильником. Я пришла прямо с работы, поэтому одета была в белую рубашку на пуговицах (в пятнах от спагетти) и черные брюки, и довершала ансамбль толстая черная куртка.

Длинные, темные волосы я собрала в пучок на затылке. Хотя я не считала себя низкорослой со своими пять футов шесть дюймов(~170,6 см), среди этой модной толпы мне показалось, что я ростом не выше двух футов(~61 см).

Я попятилась обратно, благодарная, что меня никто не заметил. Я со своим праведным гневом вернусь утром, когда все эти греческие боги уйдут. Знаю… абсолютно бесхарактерное поведение.

Я почти вышла из дома, когда мужчина, который стоял ко мне спиной и разговаривал с длинноногой блондинкой, обернулся. Наши глаза встретились, и в легких не осталось воздуха. Я никогда не видела никого похожего на него. Чистое мужское великолепие.　

Как и другие мужчины в комнате, он был одет в смокинг, а его рост достигал почти семи футов, но глаза… они были завораживающего зелено-бирюзового цвета. Кожа была гладкой и очень загорелой, словно он прилетел с Багамских островов. А волосы, ниспадающие до плеч, напоминали шелковистые карамельные ленты и переливались в лучах солнца.　

В голове тут же промелькнули эротические образы потных тел, высеченное из камня, мускулистое тело этого красавца переплетено с моим мягким, податливым. Плоть к плоти в самом первобытном ритме под светом луны.

От одного простого взгляда я ощутила себя пустой внутри. Обездоленной. Голодной. А его глаза обещали спасение от, горящей в моем нутре, пустоты.

Я тяжело сглотнула, ощутив, как пересохло во рту. Каждая частичка моего тела показалась возбужденной, тягучей жижей.

Он изучал меня, прищурившись, а затем на его полных восхитительных губах мелькнула улыбка.

У меня подогнулись колени, и я почти упала, но внезапно появилась Симил и развернула меня к себе.

— Пенелопа! Что ты тут делаешь? — прошипела она.

— Я… я… хм.　

Зачем же я пришла? Не помню.

— Проклятье, девочка! Ты все испортила! — Она потащила меня в противоположную сторону от толпы и двери.

Затем провела по длинному коридору, на стенах которого висели несколько портретов в натуральную величину — пираты с какими-то чугунами? — с полами из светлого дерева и затолкала меня в комнату, дверь в которую захлопнула за нами.

— Вот же ад разверзся в пасхальной корзине! — выдавила Симил и начала расхаживать у стола из красного — не розового — дерева, стоящего в центре кабинета. В котором еще стояли полки от пола до потолка и несколько кожаных кресел. Во всех отношениях, кабинет выглядел совершенно обычным. Я посчитала, что Симил просто не украшала эту часть дома.

Она подошла к одной из полок, достала с нее толстую книгу в кожаном переплете и быстро кинула на стол.

Сейчас? Она решила закрыть пробелы в образовании именно в данный момент?

Симил быстро пролистала книгу, и мизинцем начала водить по тексту.　

— Нет! На прошлой неделе всё тут было. Я знаю, что было. Ты не должна была появиться до завтра. Плохо, очень плохо! Что-то изменилось! И почему я не перепроверила книгу? Я же всегда проверяю. — Покачав головой, она закрыла лицо руками. — Будь не ладна «Лодка Любви»[6] с этим ее греховным марафоном! Я теперь вечность буду тебя остерегаться. — Симил повернулась ко мне. — Ты должна уйти! Живо! Мне нужно выяснить, что пошло не так. — Она потащила меня к двери. — Приходи завтра. Тогда я отвечу.

Я не представляла, с чего вдруг у Симил началась истерика или почему кто-то вечность будет остерегаться милой душе «Лодки Любви» — ну кто в здравом уме мог сопротивляться Гоферу, капитану Стабингу и… Чаро? Да и всех остальных — но для безумных не нужны причины.

В любом случае, ее проблемы с ситкомом не мое дело. Я вытащила чек из кармана.

— Я не вернусь, и не заинтересована в твоих деньгах или… — я моргнула — ребенке. И если уж быть честной, у меня серьезные сомнения в том, чтобы подпускать тебя к какому-нибудь ребенку, уж не говоря о моем, которого я пока что не хочу заводить. Но, серьезно, ты с кем-нибудь говорила о проблемах? Ну, кто-то рассказывал тебе…

— Ты сказала… что не придешь? Ты отказываешься от моего предложения? — Симил склонила голову и посмотрела на чек в моей руке.

— Мои яичники и матка не продаются, и меня смущает, что ты пытаешься воспользоваться моей ситуацией. Хотя даже не представляю, откуда ты узнала о моих проблемах! И кто ты после этого? Ради Христа, моя мама больна. Она может умереть

Симил хмуро смотрела на свои ноги, а затем подняла взгляд на меня.

Я была выше ее на шесть добрых футов, но почему-то, мне показалось, что я стала крошечной. Несмотря на яркую одежду (естественно в розовых тонах) и рыжие волосы, уложенные в стиле Клеопатры, Симил излучала какую-то темноту.

Внезапно, Симил разразилась хохотом сумасшедшей женщины во время жуткой операции.　

— С тобой не поторгуешься, но ладно, получишь пятьсот тысяч просто за то, что придешь и поговоришь с моим братом. Ладно?

Я была на грани того, чтобы, как трехлетняя, топнуть ногой.

— Нет. Мой ответ нет!

— Хорошо! возвращайся утром, и мы покончим с этим. А сейчас тебе нужно уйти. Ты здесь не должна быть.

О! Мой! Бог! Она абсолютна сумасшедшая!

— Нет! Я говорю, нет! — Я дважды топнула ногой.

На ее лице появилась кислая мина.

— Нет? Никто мне не отказывал. И… ты только что топнула? Это моя фишка!

Я скрестила руки на груди.

— Теперь моя!

И опять два раза топнула.

Она сократила расстояние между нами.

— Ты должна принять это предложение, — отрезала она. — Я дам тебе деньги. Ты оплатишь лечение мамы и выйдешь замуж.

Замуж? Я отступила на шаг.　

— Не смей вновь провести тот вулканический захват на мне! Это ничего не изменит. Мне. Не. Интересно. Твое. Предложение.

Я вновь протянула ей чек, который она опять не забрала.

— Ладно. Я ухожу. — И бросила на пол чек. — Я не знаю, почему ты решила преследовать меня — что незаконно во многих штатах — но предупреждаю, держись на хрен подальше от меня. У меня есть связи. — Не было, на самом деле, но владельцы тратории — итальянцы, может у них есть. А может я найду связи на Крейгслист[7].

Я дошла до двери, не сводя глаз с Симил, потому что боялась, что она прыгнет на меня и начнет выдирать волосы. По Симил можно было сказать, что она использовала грязные приемы.

Я повернулась и впечаталась в стену. Но приложив руки к стене, поняла, что не кирпич или штукатурка, а весьма точеный пресс под тонким материалом.

Вскинув голову, я уставилась на хмурое выражение лица мужчины, который лишь несколько минут назад сделал из меня сексуально неудовлетворенную кучу.

И вновь у меня подогнулись колени, и я почти упала.

Проворчав что-то, парень схватил меня за предплечья, удерживая в вертикальном положении, и вперил взгляд в Симил.

— Сими-и-и-ил? — произнес он, вкладывая в одно слово столько власти и недовольства

— Собачий сын! — Симил два раза топнула ногой. — Ты не должна тут быть! — отрезала она. — Ты хоть представляешь через что я прошла, чтобы все события уложить в правильное русло? Уходи! Сейчас же! — Симил практически вырвала меня из хватки великолепного, разгневанного мужчины.