Долина пламени - Каттнер Генри - Страница 15

• Предыдущая
• 15/32
• Следующая

Рафт нахмурился.

— И все они погибли?

— Нет, не погибли.

— Что же с ними случилось?

Она посмотрела в сторону.

— Когда ты шел по невидимой дороге, то, должно быть, видел пещеру — там во мраке ползают и витают тени. Ты видел этих чудовищ. Они и есть наши предшественники, и это они построили этот замок, и замок Паррора, и все вокруг. Но когда Пламя начало опускаться в глубь земли, они опустились вместе с ним и превратились в эти жуткие создания. Теперь нам это известно, хотя еще совсем недавно мы об этом ничего не знали.

Рафт попытался сопоставить факты.

— Выходит, они выродились в то время, как вы развивались, так?

— Они выродились задолго до того, как у нас появились первые проблески разума. Я же сказала, Пламя уснуло. Но Крэддок разбудил его — это было очень, очень давно, миллионы поколений назад. Мы знаем это, потому что наши предки, наши близкие предки, проникли в пещеру Пламени и нашли там разные вещи — холщовый мешок, какие-то металлические сосуды и блокнот, записи в котором никто из нас прочитать не мог.

Мы строили разные догадки, но ничего не понимали до тех пор, пока здесь не появился да Фонсека на летающей машине. С его помощью Паррор и я прочитали эти записи.

— Миллионы поколений назад? Не может быть! Крэддок не такой старый!

— Время в Паитити течет совсем иначе, — пояснила Джанисса. — Крэддок разбудил Пламя, и это было нашим рождением. Теперь Пламя вновь опускается, и это несет нам смерть.

Дэн Крэддок! Оказывается, Рафт его совсем не знал. Тридцать лет валлиец скитался по Амазонке. Зачем? В поисках разгадки той ошибки, которую он когда-то совершил?

— Что такое Пламя? — спросил Рафт.

Джанисса удивленно вскинула брови.

— Оно дарует и забирает жизнь. Это Курупури.

Рафт пристально посмотрел на девушку и сказал:

— Хорошо, оставим это. Чего хочешь ты?

И вновь ее глаза загорелись фиолетовым светом.

— Во мне течет кровь царей. Когда-то давно в Паитити правили три царя. Они враждовали между собой, и двое из них были наконец повержены. Но печать позора не легла на них, и они получили наследственное право быть Хранителями Пламени. После этого они поселились в замке, в котором сейчас живет Паррор, а тот, кто победил их, остался здесь у Пропасти Доирады. И так было на протяжении жизни многих поколений. До недавних пор!

Она, казалось, рассвирепела.

— Паррор использует меня. Меня! Но во мне течет такая же благородная кровь, как и у него. Я храню тайну зеркала, которое было ему нужно, но теперь, когда у него есть Крэддок, он может разбудить Пламя, и тогда я лишусь того, что по праву принадлежало мне с самого рождения, — глаза ее засверкали. — Хранить замок Пламени — это высокая честь. Мы его Хранители. Но Паррор хочет нарушить священный обычай и действовать по собственному желанию, не ожидая царского решения. Это будет позором и обесчестит меня как одного из Хранителей Пламени.

— И тем не менее ты помогла ему убить да Фонсеку, — сказал Рафт, — и похитить Крэддока.

— Но я не знала, что он намеревался убить да Фонсеку. Магическую силу зеркала можно разрушить, но делать это надо медленно и осторожно, иначе человек умрет. Да Фонсека мне не нравился, но его смерти я не хотела. Я бы остановила Паррора, если бы знала тогда о его планах. А что касается Крэддока, то Паррор солгал мне — он сказал, что только приведет его сюда. Я бы не поверила Паррору на слово, но его логика убедила меня. Сейчас я понимаю, что это был обман. Он выпытает у Крэддока все, что ему нужно, и разбудит Пламя. И это… — она запнулась, — это будет страшный грех. Но я уже и сама не знаю, Брайан, какой путь правильный.

— Что касается меня, то я должен вырваться отсюда и найти Крэддока, — решительно проговорил Рафт.

— Я не могу тебе помочь выйти отсюда. Во всяком случае, не сейчас, — сказала Джанисса. — А вот другое проще: видишь, у меня есть зеркало!

Она сняла зеркало с шеи и протянула Рафту. Вспомнив да Фонсеку, Рафт инстинктивно отвернулся.

Джанисса негромко рассмеялась.

— В нем нет никакого вреда, если души людей в согласии. Посмотри в зеркало.

— Нет, подожди, — сказал Рафт. — Скажи мне сначала, как это все получается?

— Мы много знаем о разуме, — объяснила Джанисса. — Это устройство — мост мысли. Оно получает сигнал от одного разума и передает другому. Но всякий разум обладает своей частотой. Сам ты не сможешь воспользоваться зеркалом, Брайан, твой разум еще не подготовлен к этому. Но я тебе помогу. Смотри.

И Рафт посмотрел. Вначале гладкая поверхность крошечного зеркала была задернута серой переливающейся пеленой, которая на глазах Рафта рассеялась, и он увидел лицо Крэддока так ясно и отчетливо, словно валлиец стоял перед ним.

Клочковатая седая борода. Покрасневшие, измученные глаза. А позади Крэддока Рафт увидел какие-то неясные очертания, похожие на разноцветные шелка.

— Он сейчас один и отдыхает, — прошептала Джанисса. — Можешь спокойно разговаривать с ним.

— Разговаривать?

— Да, про себя. Смотри внимательнее, я вызываю его.

Рафт пристально посмотрел в зеркало и увидел, как Крэддок поднял глаза — он уже знал, что с ним будут говорить.

Рафт услышал свое имя!

На самом деле он ничего не услышал — он почувствовал, ощутил мысли Крэддока, которые внезапно вошли в него и закрыли собою весь оставшийся мир. Стало темно, комната куда-то исчезла, и осталось лишь чувство, что где-то рядом была Джанисса, которая сделала все это возможным.

— Как ты, Дэн? — мысленно спросил Рафт.

— Я в порядке, Брайан. А ты?

— Да пока жив, — невесело подумал Рафт. — Со мной Джанисса.

— Это хорошо. Ей удалось рассказать мне кое о чем. Но еще больше рассказал мне Паррор.

— Паррор? Он пробовал свои уловки?

Крэддок устало усмехнулся.

— Да, не без этого. Знаешь, он самый опасный из всех альтруистов, которых я когда-либо встречал. Тебе не надо было идти за мной, Брайан.

— А тебе следовало рассказать мне обо всем еще на станции, когда там появился Паррор, — отрезал Рафт. — Ладно, что прошло, то прошло. А сейчас нам нужно решить, как…

— Я ничего не знал тогда, — перебил его Крэддок. — Когда Паррор привел на станцию да Фонсеку, я понятия не имел, что происходит. А когда он показал мне мою записную книжку, я был просто потрясен.

— Значит, ты здесь уже был.

— Да, был. Тридцать лет назад, если считать по нашему времени, а в Паитити, возможно, прошли миллионы лет. Время здесь — величина переменная. Пламя, оно…

— Скажи ему, — прозвучала настойчивая мысль Джаниссы.

— Да, думаю, так будет лучше. Тридцать лет назад я был слишком молод, чтобы все осознать. Я бродил по джунглям в поисках тайных снадобий, которыми пользуются здесь индейцы-шаманы, и неожиданно наткнулся на невидимую дорогу. Тогда она еще не была закрыта. Двери этой, как оказалось, ловушки были открыты настежь.

— Ловушки?

— Да, как всякий выбор по жребию, — мрачно ответил Крэддок. — Но я пошел вперед и за пещерой чудовищ оказался на развилке. Одна дорога ведет в Паитити, другая — к тому, что индейцы называют именем Курупури.

— Пламя, — уточнил Рафт. — Что это такое — Пламя?

— Не знаю. Вероятно, разновидность лучистой энергии, которая может проявлять себя, а может быть пассивной. Но наверняка она внеземного происхождения. Знаешь, Брайан, ведь Паитити — это метеоритный кратер, и, я думаю, Курупури появилось здесь вместе с метеоритом. Точно не знаю, но это жизнь!

— Пламя создает и уничтожает, — тихо вставила Джанисса.

— Уничтожает? Да. Существуют виды энергии, о которых мы ничего не знаем. Иногда в телескопах мы видим нечто подобное в огромных туманностях, находящихся в тысячах и в миллионах световых лет от нас. Это первооснова всякой энергии, рожденная в глубинах межзвездного пространства — только там может существовать эта чудовищная сила. На планете такого найти невозможно. Если, конечно, планета уже не газообразная, не расплавленная. Курупури — это то, что упало сюда, в бразильские джунгли, вместе с метеоритом. Давно, очень давно. Это источник жизни, Брайан.

• Предыдущая
• 15/32
• Следующая