Работа, секс, деньги. Повседневная жизнь на пути внимательности - Ринпоче Чогьям - Страница 9

Короче говоря, с материалистической точки зрения духовность – это ещё одна мечта о счастье. Вы возомнили, что вам не придётся оплачивать счета за электроэнергию или телефонные счета. Вы сможете отправиться в горы и жить в пещере. Жить будет гораздо проще и приятнее. Вы будете питаться природной пищей и будете здоровым. Вы не будете связаны какими-либо обязательствами. Вам не придётся отвечать на телефонные звонки, вам не нужно будет тянуть на себе семью. Вы будете совершенно «свободным». Когда вы будете жить в пещере в горах, на фоне красот природы, и дышать свежим горным воздухом, медитация придёт естественным путём, потому что вас не будет ничего отвлекать. Кругом будет тихо. Воцарится безмолвие. Там никто не будет раздражать вас, потому что вы оставили позади неприятные связи со своей прошлой жизнью. Вы забыли своё прошлое, отказались от него. Не имеет значения, кем вы были прежде, думаете вы; главное – кто вы сейчас. Жить в горах, наслаждаться природой, свежим воздухом, сказочными видами и прочими подобными вещами.

Однако во всей этой картине есть что-то сомнительное, вам не кажется? Может быть, в этом подходе и есть какая-то мудрость, но говорят, что имеет важное значение не только мудрость, но и сострадание. Если мы примем во внимание необходимость в сострадании, тогда вышеприведённый вариант покажется нам несколько однобоким и не решающим суть проблемы. Именно в связи с состраданием начинает проявляться различие между материалистическим подходом к духовности и естественным, подлинным качеством духовности. Духовный подход без духовного материализма основан на сострадании. Сострадание говорит вам, что в конце концов вы должны вернуться в мир. И не только в конечном итоге, но вообще всё это время вы должны работать с миром, быть связанным с миром, потому что просветлённый ум полон и мудрости, и сострадания. У вас есть обязательство перед миром, вскормившим вас. Этот мир – ваш родной дом, вы в принципе не можете отказаться от него. Вы не можете отделить себя от прошлого и от всего, что раздражает вас.

На самом деле сострадание возвращает нас к сотрудничеству с миром как к единственному пути. Мы должны ладить с людьми. Мы должны ладить с нашими отцами и матерями, нашими братьями и сёстрами, нашими детьми, соседями и друзьями. Мы должны делать это, потому что только те, с кем мы связали свою жизнь, обеспечивают атмосферу, способствующую нашему духовному поиску. Без этих людей мы вообще не смогли бы задуматься о таких возможностях. Благодаря им у нас есть раздражение, неприятие действительности, требования и желания. Они дают нам всё. Их энергия – возможно, даже их доброта – вдохновляет нас, поэтому мы должны чувствовать себя в долгу за возможность взаимодействовать с ними.

Итак, в конце концов наше духовное странствие не такая уж романтическая вещь. Оно не имеет ничего общего с каникулами или отпуском. Оно имеет отношение к нашей обычной, иногда довольно раздражающей повседневной жизни. С этой точки зрения духовный поиск – очень трезвая вещь. Он никак не связан с особым удовольствием или трансцендентным счастьем.

Разумеется, это не означает, что вы должны стремиться к боли. По сути, духовная практика означает возвращение к миру, работе с существующим, живым миром. Если вы выросли в пригороде, то возвратитесь туда и вращайтесь в том кругу. Если вы выросли в городе, то вернитесь в тот социум и налаживайте связи там. Вернитесь. Вернитесь. Там ваш единственный источник вдохновения. Вы можете прочесть сочинения, священные писания великих учителей, но эти труды могут стать не более чем мифом. Они рассказывают о человеке из прошлого, который вёл тогда особый образ жизни и писал о своём подвижничестве. Истинное писание, истинный текст лежит в той атмосфере, в которой мы были воспитаны. Он лежит в этой реальной ситуации взаимодействия с таким знакомым и так раздражающим нас миром. Он может быть весьма неудобным, и тем не менее именно в нём мы черпаем вдохновение.

Вот куда ведёт нас сострадание. Это не попытка вызвать в себе человеколюбие, как думают многие люди. Сострадание является изначальным великодушием, указывающим на то, что вам не нужно ни за что цепляться. Вы бескорыстно отзываетесь на жизненные реалии вокруг вас, не защищая себя.

Иногда у нас возникают трудности с тем, как мы пытаемся применять сострадание или как мы стараемся помогать другим. Когда вы пытаетесь быть искусным и сострадательным к людям, имеет место некое стремление к превосходству над ними. Скажем, я хотел бы увидеть, как вы становитесь очень уравновешенным человеком. У меня есть некое представление о том, что значит быть уравновешенным человеком, и я хочу сформировать вас по этому лекалу. Так я проецирую на вас свои измышления, а не позволяю вам быть собой. Подобная проблема часто возникает в отношениях родителей и детей. Ваш отец – адвокат, и целая плеяда известных адвокатов наполняет вашу родословную, поэтому как-то само собой разумеется, что и вы должны стать адвокатом. Ваш прадед был первым лицом вашей страны, поэтому и вы должны быть выдающимся политиком.

Истинное значение искусных средств, или упайи, заключается в том, чтобы иметь прямое, почти техническое, то есть лишённое эмоций, понимание реального положения вещей, без проецирования прошлого или будущего на сложившуюся ситуацию. Вы рассуждаете практически как механик, ремонтирующий автомобиль. Его не волнует, что было не так с вашим автомобилем раньше или что может сломаться в будущем. Для того чтобы починить автомобиль сейчас, вы должны знать, что стряслось с ним в этот самый момент. Одни части испортились, другие износились – всё это нужно выяснять. Просто установите связь с этой реальной ситуацией. Таковы искусные средства. Ситуация требует присутствия вас самих, а не ваших стараний придумать решение. Вот что существует в этот самый миг.

Распространённое искажённое понятие сострадания предполагает определённую идею благотворительности, то есть стремления быть добрым, потому что вы чувствуете, что имеете достаток и должны быть добрым к тем, кому не так повезло в жизни. Вы могли бы уехать в какую-нибудь слаборазвитую страну или присоединиться к Корпусу мира. Ваша страна богата, а эти страны бедны. Население там неграмотное, поэтому вы будете учить их читать и писать, а также обустраивать их жизнь. При таком подходе вы в самом деле смотрите на этих людей сверху вниз.

Или вы могли бы рассуждать с точки зрения волонтёрской работы психологом. Вы должны быть психологически уравновешенным, чтобы иметь возможность работать с теми, у кого неустойчивая психика. Вы можете выступить для них в качестве образца здравомыслия. Возможно, нам нравится идея совершенствовать мир. Но когда нам удаётся превратить отсталую деревню в город с развитой промышленностью, мы ожидаем вознаграждения. Мы надеемся что-то получить взамен. Мы могли бы занимать себя различными играми в добрые дела, но такой благотворительности грош цена. Это всё попытки самоутвердиться за счёт окружающих.

Настоящее сострадание далеко от мысли: «Я хочу сделать этого человека счастливым, заставив его соответствовать моим представлениям о счастье»; на самом деле это скорее вопрос понимания того, что какой-то человек нуждается в помощи. Вы отдаёте себя в распоряжение этого человека. Вы просто начинаете общаться с ним и смотрите, куда это ведёт. Это более требовательный и более великодушный подход, чем пестование своих ожиданий: мол, этот человек в конечном итоге должен быть таким-то и делать то-то.

Таков подлинный подход к состраданию, очень эффективный подход. Вот что мы будем далее изучать в этой книге: сострадание за пределами психологического и духовного материализма. Это подлинный подход к вещам, истинное отношение к нашим жизненным реалиям. Мы должны различать обычный подход к духовной практике – духовный материализм – и настоящую духовную практику. Мы должны ясно видеть различия между ними.

Представление о духовной практике может легко ввести в заблуждение. Люди полагают, что они вступают на духовный путь, но скоро обнаруживают себя в плену духовного материализма. Намного проще угодить в духовный материализм, связанный с миром соперничества, чем оказаться в истинной духовности, которая означает отказ от своих честолюбивых устремлений и враждебности. Это намного сложнее и не особенно привлекательно. Я бы сказал, что это также не очень волнительно. К сожалению, или, возможно, к счастью, это не очень-то интересно.