Оковы прошлого (ЛП) - Вольф Триша - Страница 2

Арлингтон, штат Вирджиния. Город, обросший дурной славой. Нельзя сказать, что этот город был малоизвестен. Все-таки на одном берегу находится Пентагон и Национальное кладбище, а на другом - Вашингтон. Но это всегда был тихий и спокойный город, пользующийся популярностью у политиков, желающих устроить свою жизнь в пригороде.

Так было до недавнего времени.

Сейчас мой город стал позором для страны, бельмом на глазу. Уже прошел почти месяц, но пресса по-прежнему публикует статьи о серийных убийствах. В сети даже появился хэштег #Арлингтонский маньяк. Мертвый серийный убийца имеет свой собственный, мать его, хэштег.

Какого черта?

Каждый день, проходя через двери полицейского департамента Арлингтона, я стараюсь забыть об этом деле. Настало время двигаться дальше, но эти воспоминания съедают меня изнутри. Из-за них я испытываю постоянное отвращение к самому себе.

Единственное, что смягчает мое состояние, это необходимость жевать пищу только на правой стороне. Я все еще не привык к дырке, оставшейся после того, как мне вырвал зуб долбаный Саймон Уитмор. Он же Арлингтонский маньяк. Он же Кровавый граф. Не могу поверить, что какой-то фанатичный лаборант оказался сильнее меня. Как, черт возьми, изворотливый псих, вроде Саймона, смог водить нас за нос так долго?

С его слов, он был учеником Лайла Коннелли - подозреваемого по одному из первых дел, над которым я работал вместе с Сэди. Похоже, Саймон выучил пару уроков своего наставника. Я полностью положился на психологический портрет Коннелли, который предоставила Сэди, потому что сам не имел доступа к этому человеку. Если бы не это обстоятельство, я не смог бы смириться с тем, как все закончилось. Во время расследования я чувствовал, что упускаю нечто важное. Мне был нужен недостающий элемент, точный и понятный, чтобы благополучно закрыть дело.

Но этого элемента не было.

И причина этому - я.

Если задуматься и попытаться докопаться до истины, мне необходимо четко осознать свою роль в этих событиях.

Мы сделали все, что было в наших силах, чтобы спасти Эйвери Джонсон. Даже я. Я заключил сделку с самим собой в ночь, когда преследовал Сэди до мемориала. Я предвидел возможные последствия этого решения. Я видел их, но отмахнулся.

Я принял верное решение. По крайней мере, я сделал все, чтобы защитить и присмотреть за Сэди - моей напарницей.

Господи. Я провел ладонями по лицу, оперся локтями на рабочий стол и уставился на маркерную доску на противоположной стене кабинета. Напротив меня висели фотографии недавних жестоких нападений. На одной из них было изображено женское лицо, избитое настолько, что опознание было невозможным.

По всей видимости, массовые убийства открыли ящик Пандоры и спровоцировали волну неконтролируемого хаоса в Арлингтоне. Это можно сравнить разве что с разверзнувшимися вратами ада, из которых выходят больные ублюдки, желающие продолжить, а может, даже и переплюнуть уже совершенные жесточайшие убийства.

Клянусь, где-то существует подпольный клуб, в котором собираются все эти уроды. Группа психопатов, которая вертится вокруг, решая, куда нанести следующий удар.

И теперь их цель - Арлингтон.

Боковым зрением я заметил джинсовую куртку. Против воли моя голова и шея начали поворачиваться, а глаза изучать пространство, в надежде заметить изящную фигуру Сэди. Но я тут же вспоминаю, что её нет в офисе.

Мой взгляд упал на одного из аналитиков. Она выплыла из своей рабочей зоны, покачивая бедрами. Это не Сэди. Это не моя напарница.

Уже поздно. Мой мозг перегружен. Пора уходить, но единственное место, где я хочу сейчас находиться, для меня теперь закрыто. У меня больше нет поводов посещать Эйвери. Облажавшись по полной, я мог крепко заснуть только рядом с ней, приглядывая за ней в больничной палате.

Разве я не больной ублюдок, раз мечтаю, чтобы она знала о том, что я был с ней все это время? По всей видимости, она восстанавливается с невероятной скоростью. Она даже вышла на работу так поспешно, словно её никогда не похищал один из ее помощников. Увы, я нужен Эйвери немногим больше, чем Сэди. Надо найти себе хобби. Или завести питомца.

Блять.

Я начал убирать ноутбук, когда мимо моей двери промелькнули светлые волосы. Эйвери.

Я просмотрел файлы на своем столе, пытаясь найти хоть что-нибудь, что даст мне повод пойти за ней, но ничего не нашел. Я откинулся на спинку кресла и уставился на девушку. Блондинка разговаривала с Карсоном, и это была не Эйвери. Но мой член этого еще не понял и продолжал подниматься. Как же это бесит… Я закрыл глаза и, несмотря на все попытки отвлечься, представил образ Эйвери во время нашей последней встречи.

Её руки были в боковых карманах джинсов… белый халат, расстегнутый спереди, позволял увидеть белую футболку, плотно облегавшую грудь… Превосходные округлости… Торчащие соски…

Дерьмо. Мой член просто каменный и невыносимо пульсирует. Я - чертов мазохист, такова правда. Я не лучше тех больных ублюдков, которых ловлю, позволяя себе допускать такие мысли о своей коллеге. Особенно после всего того, что она пережила.

Последнее, что ей нужно, это упертый детектив, снующий вокруг и не предающий значения ее медицинским заключениям. Словно это дерьма кусок.

Раньше все было иначе. Я не уверен, когда все изменилось. Возможно, это произошло, когда я следовал за Сэди в «Логово». Наблюдая, как моя напарница заходит в закрытый клуб для людей с нетрадиционными сексуальными предпочтениями, и представляя, что она там делает или позволяет делать с собой.

Воображение - это адская вещь.

С тех пор для меня все окончательно запуталось. Я знал, что у Сэди было прошлое. Я знал, что из-за этого её пытали. И я чертовски уверен, что она не была той невинной овечкой, какой старалась казаться. Но твою мать – БДСМ-клуб?

И когда она приехала на место преступления в том платье… Блять. Я никогда не был так близок к тому, чтобы поступиться собственными принципами. Но мои попытки самоубеждения в необходимости соблюдения субординации победили.

Однако не стоит слишком часто так испытывать мужчину. Он может сорваться.

Эйвери Джонсон обладает абсолютно иным очарованием.

Отношения между нами не так строго разграничены и могут легко измениться. Но я не люблю переходить границы. Это ловушка, которая засунет мои яйца в этические тиски, если я не разберусь со всем своим дерьмом.

Если с Сэди я могу сохранять деловые отношения, то, когда речь заходит о маленьком горячем судмедэксперте, я не могу себя сдерживать. Каждый раз, видя её в своем кабинете, я сражаюсь с самим собой. С одной стороны, вспоминая её синяки и порезы, боль, которую она вытерпела от серийного убийцы, меня захлёстывает желание защищать её. Снова держать её за руку в тишине темной комнаты, гарантируя её безопасность.

Но затем проявляется моя темная сторона, мечтающая перекинуть Эйвери через мой стол, развести её нежные бедра пошире, спустить её нижнее белье, расстегнуть молнию на джинсах и войти в нее резко и глубоко, наблюдая за тем, как ее карие глаза будут пожирать меня.

Мой член дернулся, и я почувствовал, как по моей ноге начал стекать предэякулят. С глухим стоном я развернулся на стуле и начал приводить в порядок болезненно ноющую часть тела.

По правде говоря, не только влечение к Эйвери привело меня к такому состоянию. Я знаю, что это неправильно. Я знаю, что не должен пересекать грань в наших отношениях. Но последнее дело оказало сильное влияние на всех нас. Даже на меня. Выворачивая и освобождая ту часть меня, которая, как я раньше думал, может быть присуща лишь “плохим парням”.

Как только ты опускаешь барьеры настолько, что темная сторона вырывается наружу, обратного пути уже нет. Можно танцевать с самим дьяволом, убеждать себя, что ты все контролируешь и делаешь это, чтобы раскрыть дело. Но правда в том, что внутренний демон всегда остается поблизости. Не ты его используешь.