Русский Вид. Книга первая: Медведь. Барс (СИ) - Грез Регина - Страница 32

- Отсутствует, да?

- Очень слабая и редкая пульсация. На этом сроке должно быть уже четко все слышно. Определенный ритм 170-190 ударов в минуту. Здесь я едва сотню насчитала.

- Это регресс, да? Уже все ясно? Надо ехать на операцию!

- Стоп! Стоп! Успокойся! Нам нужна еще неделя, чтобы убедиться, не паникуй.

- Неделя его не оживит...

И Маша заплакала так горько, что у Лизы, которой уже не раз приходилось диагностировать подобные случаи, сжалось сердце.

- «Бедная девчонка, второй раз переживать такое...»

- Машенька, давай-ка поплачь, да возьми себя в руки. Будем жить дальше.

- Лиза, я не хочу дальше, я так больше не хочу... Брок обрадовался, он думал, что у нас и правда будет малыш, а я так его подвела...

- Господи, да кого ты подвела-то, да, причем здесь вообще ты, это случайность, твоей вины точно нет.

- Ведь это уже было, значит, все бесполезно, значит у меня никогда не получится...

- Маша, не раскисай, даже если представить самое плохое, то есть немало бездетных пар, есть приемные дети, суррогатное материнство, да, вообще, есть нормальная полноценная жизнь без детей. Маша! Ты хоть пытаешься, хоть есть от кого пытаться, и он тебя очень любит... он в любом случае будет с тобой. А, я? Мне ведь уже за тридцать и у меня никого, вообще, никого... я совсем одна на земле. И, возможно, уже ничего и не будет... Ты хоть можешь себе представить какое это чудо - рождение малыша, я столько раз при этом присутствовала, случаи, конечно, разные бывали, но... это, все-равно, великое счастье. А смогу ли я сама это испытать, буду ли я держать на руках свою кроху? Может, так и останусь сапожником без сапог...

Лиза попыталась улыбнуться сквозь собственные невольные слезы. «Зря я разболталась, ей и так тяжко, а мне - то уж зачем откровенничать...»

- Маша, давай держаться! Давай подождем неделю, уточним результат и будем действовать по обстоятельствам. Давай, будем сильными, храбрыми, умными девочками! Такими нас хотят видеть наши мужчины. Твой Брок, который Игнат и мой... будущий... кто-нибудь. Когда-нибудь же он должен появиться, я надежды не теряю.

- Лиза, спасибо! Ты все правильно говоришь. Будем держаться!

- Вместе!

- Вместе! - сказала Маша, и снова заплакала.

- Ну... что мне делать, если слезы сами бегут, я уже не хочу, а они не останавливаются. Я завыть хочу, во весь голос завыть, я хочу себе голову разбить о стенку, чтобы они уже остановились. Я хочу успокоиться, но... это... это так сложно. Я ничего не могу с собой поделать. Лиза! Я хочу уснуть навсегда. Понимаешь, чтобы больше этого не чувствовать, чтобы этого больше не знать, мне так больно... внутри... в груди... это невыносимо просто...

Маша безутешно рыдала, обняв Лизу, словно маленький ребенок. В кабинет негромко постучали.

- Сейчас! Подождите минутку, мы выйдем.

- Маша, сиди спокойно, у тебя истерика, я тебе сейчас дам таблетку, будет лучше. Это абсолютно безопасно для малыша. Дыши глубже. Ты стихи какие-нибудь знаешь, подлиннее?

- За-чем?

- Молитвы знаешь наизусть? Ну, «Отче наш» например?

Маша кивнула.

- Так! Читай... Ну, начинай уже, быстрым шепотом, десять раз подряд. Ни о чем не думай, вообще. Просто читай как робот: «Отче наш, иже еси на небеси...» Как там дальше... Вот, молодец! Сейчас, гляну, кто за дверью и найду таблеточку тебе.

- Не надо таблеток, мне уже лучше!

- Читай, читай, еще раз пятнадцать подряд, как заведенная, смотри в окно и, главное, голова пустая, хоть пару минут, это отличное средство... помогает всегда.

Вообще-то, обследуя Машу с помощью современного прибора УЗИ, доктор Лиза сразу же заметила еще одно интересное обстоятельство, но не стала сообщать об этом девушке. «Только если удастся сохранить..., незачем ее дополнительно травмировать».

Лиза торопливо вытерла свои мокрые щеки и приоткрыла дверь в коридор. У кабинета топтался взволнованный Коротков.

- Девочки, у вас все в порядке? Мне послышалось, кто-то плачет?

- Уф! - Лиза сложила губы трубочкой, медленно выдыхая воздух, - у Маши, возможно, беременность не развивается. Но есть еще шанс, надо подождать неделю и сделать повторное УЗИ. Тогда все будет известно: «да» или «нет». И даже если сейчас все будет в порядке, Алексей Викторович, это все ведь очень тонкие сложные процессы внутри женского организма, на любом этапе может возникнуть проблема. Нельзя застраховаться заранее.

Алексей Викторович внимательно посмотрел на Лизу:

- Машу нужно отправить в город? Я вас правильно понял?

- Нет, не правильно! Никакой необходимости сейчас в этом нет. Ждем неделю, проводим повторное обследование, и тогда сразу же принимаем решение.

- Вы точно уверены, что ей не нужно ложиться в хорошую клинику?

- Никакие медицинские средства не помогут развитию ее малыша, никакие врачи, никакое оборудование. Только природа, Господь Бог... или судьба, уж как тут сказать лучше?

- Значит, ждем неделю?

- Ждем, Алексей Викторович!

- Да-а, незадача... А у меня тут новости для Машеньки... говорить не хотел, да видно надо сказать, может, это ее поддержит.

Словно расслышав его последние слова, из кабинета вышла бледная девушка. Увидев Короткова и Лизу, Маша попыталась изобразить слабую улыбку.

- Нечем вас порадовать, Алексей Викторович... Похоже, все зря....

- Посмотрим, Мария Васильевна, поживем-увидим, как говорится. А я тут вам известие хотел сообщить... радостное, конечно же. Сам знаю уже несколько дней, да вот все откладывал... Простите старика, если что...

- И что же за известие такое?

- Ты, Маш, сядь вот на стульчик и спокойненько все восприми.

-Так уже говорите... раз радостное известие! Что-то с родными: мама, брат?

- Маша, ваш молодой человек... бывший, я имею ввиду, Вадим Рязанов.

- Что Вадим Рязанов? - странное предчувствие заставило Машу задержать дыхание.

- В данный момент жив - здоров и находится в Тюмени, - скороговоркой выпалил Коротков.

- Это вы зачем такое говорите, я не понимаю... - Маша терла лоб рукой, пытаясь сосредоточиться на словах начальника.

- Попали они под минометный обстрел, Вадим был ранен, контужен, оказался в плену, его долго прятали. Потом кое-кто за вознаграждение сообщил о русском солдате, успешно была проведена операция по освобождению. Сейчас Вадим в городе уже почти месяц и ищет вас, Машенька.

- Ищет меня? - в голосе девушки звучало искреннее удивление. Маше вдруг показалось, что вся ее прежняя жизнь, где присутствовал Вадим, была лишь слабенькой репетицией к ее нынешней жизни с Броком. Вадим был уже каким-то далеким, чужим.

- Я рада, конечно. Нет, я очень рада, что он жив. А мама-то его как счастлива будет! Все хорошо! Да, новость отличная! Спасибо!

- И это все, Маша? - Коротков пытливо сверлил девушку маленькими блеклыми глазками, - сердечко-то ваше - как, не дрогнуло?

Маша задумалась. Ведь она же не расставались с Вадимом, он уехал, как обычно, на свою опасную работу, девушка его проводила и должна была ждать дома. Известие о гибели жениха, тяжелый разговор с Анной Аркадьевной, несчастье с первой беременностью, увольнение, необходимость искать жилье и работу - все это обрушилось на Машу в одночасье и составило комплексное горе, перевернувшее Машину жизнь. Девушка думала, что все это уже позади, далеко и безвозвратно, но, оказалось, что нет... «Прошлое нас яростно преследует, гонится за нами по пятам. Каждый свое прошлое наследует. Каждый что-то оставляет там...»

- Вы сказали, что Вадим меня ищет? Наверно, обзванивает знакомых, пишет в Интернет, да? Запросы какие-то делает... Я должна поговорить с ним, правильно? У него как здоровье? Он хоть двигаться может?

Маша вдруг с ужасом представила Вадима в инвалидном кресле, почему-то без ног...

- Да все с ним в порядке, руки - ноги целы, а насчет поговорить... Отличная мысль, Мария Васильевна! У меня есть номер его телефона, вы можете созвониться из моего кабинета по специальному каналу связи. Или вам хотелось бы встретиться лично?