Там, где сердце (ЛП) - Уайлдер Джасинда - Страница 44

Я продолжаю ехать, но теперь нервно поглядываю на небо.

На лобовое стекло падают первые капли дождя. Потом их становится больше. Закрываю окна и убавляю звук радио. Километр за километром я еду сквозь дождь, который становится сильнее и сильнее, а небеса все темнеют, становятся сначала свинцовыми, а потом и вовсе черными. Трудно поверить, что на дворе середина дня — кажется, что уже сумерки и скоро наступит ночь.

В окно видно, как ветер треплет невысокие деревца.

Живот тревожно сжимается. Я замедляюсь, сканируя взглядом горизонт. Порывы ветра ударяют в грузовик, заставляя его раскачиваться. Даже с закрытыми окнами вой ветра кажется оглушительным. Мне нужно развернуться, ехать домой. Но я понимаю, что забралась слишком далеко и вряд ли успею вернуться до того, как разразится гроза. И что-то подсказывает мне, что лучше не быть на дороге, когда это случится.

Я нажимаю на газ. Знак впереди показывает, что до ближайшего городка осталось меньше пятнадцати километров.

Дождь с громким стуком бьет в лобовое стекло, его тяжелые крупные капли сливаются в ослепительный поток, и от дворников совсем нет толка. Ветер завывает и раскачивает грузовик, толкает сзади и сбоку с такой силой, что я едва не улетаю на обочину. Сердце колотится в горле, пульс зашкаливает, кулаки мертвой хваткой сжимаются на руле.

Я ни хрена не вижу. Снаружи кромешная мгла, и только редкие вспышки молний где-то вдали озаряют поглощаемый ураганом мир.

Наконец впереди появляются признаки цивилизации: улица с бензоколонкой, кафе, аптекой, винным магазином с одной стороны, и гаражами, магазином электроники, супермаркетом и автосвалкой на другой. Я вижу церковь, обрамленную широкой полосой газона, и маленькое кладбище. К главной улице примыкают еще несколько, и я вижу торговый центр, медпункт, видеопрокат и бар. Подъезжаю к заправке — просто чтобы съехать с дороги и выйти из грузовика. Останавливаюсь рядом с передней дверью магазинчика, выхожу из машины и на всех парах лечу внутрь. До магазинчика пара шагов, но я успеваю промокнуть до нитки. Ветер рычит, крутит на столбах дорожные знаки, заставляет мигать уличные фонари.

У двери припарковано еще несколько машин, а старенький «бьюик» пристроился у бензоколонки. Один из грузовиков кажется мне знакомым, но я едва отдаю себе в этом отчет. Забегаю внутрь. Несколько мужчин сидят рядом с кофейным автоматом, пьют кофе из бумажных стаканчиков и говорят об урагане.

— Приближается довольно сильный ураган, — гнусавит один из них, седовласый старик. — Сильный, я те говорю. Те лучше доехать до дому и залезть в подвал, если, канеш, у тя есть. Будет торнадо. Большое, если, канеш, меня чутье не обманывает. Городок-то потреплет как пить дать.

Голос, раздавшийся следом, заставляет дрожь волной пронестись по моей спине. Сердце дает сбой.

— Вы уверены?

Это Лок. В штате столько людей, столько мест, но именно он должен был оказаться здесь, на этой заправке.

— Сынок, я провел всю жизнь в этих местах. Побывал с стольких переделках — даж сосчитать не могу. Тут будет на «четверочку», а мож, и больше. Мож, и на «пятерочку». И если в твоей большой бородатой голове есть мозги, тебе лучше поискать надежное место.

— Я тут просто проездом. Мне некуда пойти.

Я стою у двери, промокшая до нитки, примерзшая к месту при одном только звуке его голоса.

— Ну, сынок, у меня есть убежище, так что добро пожаловать. Езжай по улице пару километров на север. Там будет большой красный амбар, и рядом с ним белый домик. Убежище как раз за домиком. Просто спускайся вниз и запрись покрепче.

— А вы где будете?

Старик испускает хриплый смешок.

— Здесь. Ребяткам надо будет помочь, когда эта хрень закончится.

— Ну, в таком случае, я останусь с вами.

— Ты когда-нибудь бывал в болтанке?

Голос Лока звучит так, словно он пытается подавить смешок.

— Нет, сэр, но я…

— Это те не гребаная прогулочка, парень. Иди в убежище.

— Я не переживал торнадо, но я плавал в море, и там повидал много штормов и ураганов. Два раза чуть не перевернулся, потерял грот-мачту, а однажды моя лодка чуть не разломилась пополам. Думаю, с торнадо я справлюсь. Кроме того, может, я смогу помочь, когда все закончится.

Старик дергает плечом.

— Ну, ладно. Сам себе приговор подписал. Старайся не попасться в воронку и, когда все кончится, нюхай воздух — ищи газ. Если будет замыкание, мы тут все на воздух взлетим из-за одной искорки.

— Понял.

Наконец, старик замечает меня.

— Ты заблудилась, куколка?

Я качаю головой.

— Нет, я просто… Я просто тоже хотела бы переждать здесь ураган.

Лок слышит мой голос и резко поворачивается. Его глаза, словно лазерные лучи, сканируют меня.

— Найл, — он делает ко мне шаг. — Что ты здесь делаешь?

Я не знаю, что на это сказать. Если открою рот, польется яд — это я знаю. Я зла на него, и вот он прямо передо мной. Есть желание все ему высказать. Надрать задницу за то, что оказался таким козлом.

Я делаю глубокий вдох и произношу очень медленно:

— Я поехала развеяться.

— Ты в двух часах езды от дома.

Прищурившись, я заставляю свой голос звучать резко и холодно.

— Да, я в двух часах езды от дома. И, знаешь ли, очень весело в двух часах езды от дома нарваться на тебя.

— Найл…

— Оставь это, Лок. Не место и не время.

И, словно ставя точку в нашем разговоре, в магазин врывается громкий воющий звук сирены. Старик закрывает стаканчик с кофе крышечкой и устремляется к двери.

— Вот и воронка, — говорит он. — Она опустилась.

Он забирается в старый, потрепанный, но еще мощный Ф-150, заводит мотор и отъезжает прочь.

Останавливается у главной дороги и, Бог знает зачем, поворачивает направо. Собирается поохотиться за ураганом, наверное.

Взгляд Лока возвращается ко мне.

— Здесь небезопасно.

— Везде небезопасно.

— Нам стоит поехать к убежищу, о котором упоминал тот старик, — говорит Лок. — Два километра на север, большой красный…

— У меня есть уши.

Сирена все еще воет, но теперь рев ветра так силен, что заглушает даже ее громкий звук. Снаружи дождь поливает дорожные щиты, огни светофора пляшут и мигают на ветру. Голубой пластиковый надувной бассейн, кувыркаясь, летит вдоль дороги, следом за ним — батут, следом знак «стоп» и куча другого мусора. Мужчины, оставшиеся в магазине, застыли на месте, сжимая в руках стаканчики с кофе, и хмуро смотрят в окна, пытаясь сохранить серьезное выражение на лицах, хотя наверняка им страшно.

А если уж боятся даже они — старые фермеры и пастухи — выросшие в местности, где торнадо частый гость, то… черт. Это реально плохо.

Лок смотрит на меня, потом глядит на улицу за окном, потом снова на меня. Желваки на челюсти ходят ходуном, кулаки сжимаются и разжимаются, плечи напряжены. Мне это знакомо: он борется сам с собой и проигрывает.

— Черт, — рычит он. — Идем.

Он хватает меня за руку и тащит за собой прочь из здания к своему грузовику. Обогнув его спереди, открывает пассажирскую дверь и буквально впихивает меня внутрь.

— Лок, я не…

— Ты едешь со мной. Точка.

Его голос резок и полон раздражения. Он тянется через меня и застегивает ремень безопасности, а потом хлопает дверью так сильно, что она ударяет мне по колену.

Юта высовывается с заднего сиденья и пытается лизнуть меня. Лок добегает до моего грузовика, забирает мою сумку и ключи, а потом запрыгивает на водительское сиденье — мокрый и прекрасный… и злой. Что я ему сделала? Это мне нужно злиться.

Он рывком поворачивает ключ в замке зажигания, задним ходом сдает на дорогу по широкой дуге, и вот уже мы едем вперед, пробуксовывая на мокром асфальте, когда Лок дает газу. Выезжаем на главную дорогу и поворачиваем направо. Мотор ревет, мы мчимся вперед, турбодизель рычит, высвобождая свою силу. Я слышу ветер — он по-настоящему дикий, сильный, ужасающий. Я трясусь на своем сиденье и не свожу глаз с горизонта.