Самолёт для валькирии (СИ) - Богатырев Александр Николаевич - Страница 70

Василий задумался. И по тому, что в его глазах зажёгся хищный огонёк, Григорий понял, что братец понял. Увидев такое, он ещё и усугубил.

- Может вообще вот эту "Теологию" в Европе издать...

- Нет! - вдруг подпрыгнул Василий. - Нельзя! Ватикан... Ватикан тут же его запретит как ересь и идея умрёт не родившись. Надо, чтобы она закрепилась. Там!

Григорий лишь махнул рукой легко соглашаясь. Ему нужно было согласие брата по более принципиальному вопросу, как он считал.

- Но это нужно, чтобы прямо сейчас рвать когти в Парагвай... -начал рассуждать вслух Василий. А у нас и так мало времени...

-... О чём я и говорю!

- А так как каждый день уже на счету... Но как же производства?!!

- Я их поддержу на плаву пока ты будешь шарахаться там! Для них сейчас нужно лишь обеспечить безопасность и общее руководство. А это -- моё.

- То есть ты предлагаешь именно мне туда...

- Ага. Ты же уже имеешь опыт по организации и договорам с...

Лицо Василия сделалось страдальческим. Но возразить брату он не решился.

- Но нужно это сделать как можно быстрее. - бросил Григорий, пристально глядя в глаза брату. Тот кивнул соглашаясь.

И оба тут же, не сговариваясь, повернулись к доселе молча слушавшей их Натин.

- И как? - нахмурившись спросил Григорий. - Твой самолёт сможет долететь до Парагвая и обратно? Ресурса и заправки хватит?

- Вы слишком плохого мнения о моём флаере! - возмутилась она - Естественно долетит! Часов за восемь...

Взгляд Натин метнулся по братьям и остановился на Василии. В её глазах появился некий интерес. Слегка даже хищный.

- Ага! - осклабившись кивнул Григорий. - Он полетит.

-- Мрачная действительность Альп

Настала пора возвращаться в Питербург. И "дон Румата" получил очередной культурный шок.

Взятая в Париж как первая женщина-авиатор, студентка ещё Бестужевских курсов, вдруг принялась бегать кругами и откровенно паниковать. Да и "доктор Богданофф" тоже пребывал в изрядной задумчивости. Но так как самих братьев эти двое не спешили посвящать в свои проблемы, то и узнали они о них в самый последний момент. И, с самой неожиданной стороны.

Последнее время, они целиком были завязаны в своих делах на генерала Кованько и его команду. Тем более, что дела авиационные, так смачно показанные полётами над Парижем, привели пол-Франции в буйный восторг. Ну и награждение генерала, "как человека, обеспечившего первые полёты..." орденом Почётного Легиона, тут тоже сыграло немалую роль.

Генерал был представительный, так что за его широкой спиной, братья и спрятались, когда шумиха вокруг них, вокруг самолётов достигла апогея. А то, что наградили генерала, а не их, братьям от этого не было ни холодно, ни жарко. У них было на уме много дел. И эти дела, как водится, были далековаты от "Парижей".

Богданов также слегка посмеивался, над этой шумихой, правда, когда его поставили, как выразился Григорий, "ещё одним экспонатом выставки", ему стало не до смеха.

В Париже "внезапно" узнали подробности "испытания лекарств" и на пару дней Александр затмил своей славой даже генерала. Публика ломилась в Русский Салон огромными толпами. И больше даже не за тем, чтобы ещё раз увидеть выставленный временно в экспозицию, и подвешенный под потолком дельтаплан, а посмотреть на сумасшедшего, который сам, по собственной воле, будучи в трезвом уме и твёрдой памяти, привил на себя чуму... и выжил.

Да, в Париже помнили газетные заголовки тех времён, когда "испытание лекарств" было в самом разгаре. Но так как представлено всё действо прессой было в весьма неприглядном виде, никому из газетчиков и в голову не пришло опубликовать имена "смертников". А представлено всё это было так, как будто не какие-то добровольцы на себя привили, а "злые русские сатрапы" на приговорённых к смерти.

Когда Богданов это узнал у него очень долго глаза были круглые-круглые. А Григорий... Он злобно втянул в себя воздух, оглядел публику -- публика состояла в основном из дам, - и тихо стравил его сквозь зубы. Было видно по лицу, что он ещё один "узелок на память завязал". Но вот "доктор Богданофф" ещё долго возмущённо размахивая руками, пытался что-то объяснить обывателям, пришедшим "засвидетельствовать ему почтение". Ведь среди них было и много тех, кто помнил ту - грязную интерпретацию, но запамятовал о свежей, недавней.

Когда настало время возвращаться, первой забегала Ольга.

Всё ещё находящаяся в растрёпанных чувствах, она сразу ударилась в панику. Глядя на неё, и Александр тоже начал проявлять некоторые признаки беспокойства.

Григорий, заметив метания "подопечной" не очень обратил на это внимание, так как списал всё на то, взыскание, что наложил за её самодеятельность. А оказалось всё очень даже неприятно.

Примерно за день до отъезда, в номер стремительно вошла Натин и огорошила братьев.

- У наших студентов неприятности! Надо что-то делать.

- Какие-такие? - не понял Василий.

- Кто-то в полицию попал? - высказал "догадку" Григорий.

- Нет. Но...

И Натин поведала братьям суть приключившейся беды.

Оказывается, пока Ольга и Александр, в компании с братьями и принцессой мотались по Франции, они пропустили много... православных церковных служб. И теперь надо было как-то их "отмазывать". Александр просто отмахнулся от этого, типа "отбрешусь как-нибудь". А вот в Ольга была в натуральной панике. Ведь ей надо было по прибытию в свои "родные пенаты" отчитаться справками(!!!) о том, где, когда и как она посещала службы, как исповедовалась и так далее.

Василий знал об этой "засаде" и просто хлопнул себя по лбу рукой - забыл! Но когда он увидел дико ошарашенное лицо братца не выдержал.

- А я тебя об этой хне предупреждал, братец! - максимально ехидно заметил он.

Братец "подобрал челюсть", привёл харю в более-менее разумный вид и спросил.

- Так это ты... поэтому меня натаскивал на "веру бахаи"?

Василий картинно кивнул и подтвердил.

- Ясное дело, братец! Иначе эти попы нам бы весь мозг выели.

Василий прищурился и с подозрением осведомился:

- Но ведь я тебе давал на ознакомление Уложение...

- Я его читал! - поспешно подтвердил братец, но по его лицу было видно, что если и читал, то поверхностно и не особо вдумываясь(14).

- И что-то мне подсказывает, что ты даже не подумал, что из того Уложения следует -- также ехидно заметил Василий. При этих словах Натин подобралась. Весь диалог братьев её стал забавлять. Тем более, что она уже поняла, что дальше скажет Василий. И он не подвёл.

- Кстати братец! Если ты, например, возьмёшь и женишься тут на некоей православной особе... - намёк был прозрачный, Натин фыркнула. А Василий, с некоторым даже садизмом, стал цитировать

- ...То обязан будешь обратиться в православную веру, ибо: "Статья Сто девяносто два. Если один из родителей не христианской веры воспитывает детей не в Православной вере: расторжение брака, ссылка в Сибирь". Статья Сто девяносто восемь. Уклонение от крещения и воспитания детей в Православной вере: заключение до 2 лет. Статья двести двадцать. Не привод детей в церковь: духовное и гражданское внушение. Статья сто девяносто. Отвлечение от веры ненасильственное: ссылка до 10 лет, телесные наказания, клеймение; насильственное:ссылка до 15 лет, телесные наказания, клеймение. А теперь представь какая благодатная почва для клеветы и диверсий в твой адрес будет создана твоей женитьбой! Ведь любая падла может заявить, что ты насильственно заставляешь выйти бедную женушку из православия. И тебе придётся бесконечно доказывать, что ты не верблюд. А если ты таки сломаешься, и "примешь веру", то тебя тут же нагрузят обязательством ходить на службы. Многие часы стоять и выслушивать этот бред, нюхать испарения немытой толпы. И далее, и далее, и далее... Ведь там не только МЫТЫЕ обыватели стоять будут. Но и "всякие прочие".