Буг в огне
(Сборник) - Крупенников А. А. "Составитель" - Страница 24

Ведя огонь из подвальных окон, мы заставляли гитлеровцев ходить с опаской, мешали нормальной работе станции. Как-то немецкий солдат шел с двумя женщинами по мосту. Сержанты Сидорков и Игнатьев выстрелили. Фашист упал, а женщины разбежались. После этого немцы днем по мосту не ходили.

Дерзкую вылазку совершили Игнатьев и Русанов. Ночью они напали на немца-радиста и принесли радиостанцию. Правда, связи ни с кем установить не удалось.

Не давали мы покоя гитлеровцам, и они стали забрасывать подвалы гранатами, дымовыми шашками.

Старшина П. П. Баснев.

На четвертый или пятый день в люке раздалось:

— Руссиш зольдат, сдавайсь. Срок до двадцать часов.

Вечер. Молчим. Требование повторилось. Мы оставили его без ответа. Раздался глухой взрыв. Подумалось, что это опять дымовая шашка. Но нет. Дерет в горле, трудно дышать. Спасла большая тяга в котельной. Воздух очистился. А потом они закрыли окна толстым листовым железом. Штыками мы с трудом сбрасывали эти листы.

Однажды к нам прорвались вражеские автоматчики. Они на ходу вели огонь. Встретили их как подобает. Потеряв 13 убитыми и ранеными, фашисты бежали. А нам досталось их оружие и боеприпасы.

С каждым днем становилось все труднее. Решаем женщин и детей отправить на поверхность. Теперь остались только военные, железнодорожники, несколько человек из милиции.

Прошла неделя. Я сидел в центре подвала, когда послышался странный звук. Он нарастал, напоминая шум падающей воды. Все всполошились. Бросились в боковые отсеки. Подвалы заливали потоки грязной воды. В подвальных кладовых ресторана хранились мешки с сахаром, солью, печеньем.

Все это затапливалось. Становилось труднее и труднее двигаться. Вот уже поставлены один на другой ящики. Те, кто послабее, — на них. Боремся за каждый метр, за каждый отсек.

Положение отчаянное. Вода все выше, достигла груди. Командиры собрались вокруг лейтенанта. Мы все слышим. Принимается решение идти на прорыв. Уж лучше погибнуть в чистом поле на зеленой траве, чем в этой зловонной жиже. Николай приказал сосчитать патроны и гранаты. Выяснилось, что боеприпасов не богато. Провели тщательную разведку. Выбраться можно только через котельню.

Наступила ночь. 29 июня. Все собрались у люка угольного бункера.

Что ждет наверху? Удастся ли вырваться? Эти мысли одолевали каждого. По одному выбираемся и скапливаемся под перроном. Первым вылез сержант Копейкин, за ним Горовой, Ковальчук, Русанов, я, Галыбин, Макаров, замыкающий старшина Баснев. Вышли лейтенант Николай, два милиционера и несколько гражданских.

Все! Затаив дыхание, ждем команду. И вот короткое, резкое, как бич, хоть и произнесенное шепотом: «Вперед!»

На пути — паровоз. Подскочили к нему, и тут нас обнаружили. Стреляют. Но поздно! Проскочив паровозы, проволочную изгородь, кирпичную стену, бежим огородами, садами Граевки. Благополучно выбрались на северную окраину города и укрылись в нескошенных хлебах.

Тревога у немцев постепенно улеглась. Тихо.

Где наши? Где фронт? Мы начали свой путь. Чем дальше на восток, тем опаснее идти большой группой. И тогда разбились на мелкие. С Володей Галыбиным мы долго шли лесами и болотами, встречали много хороших людей, которые поддерживали нас. Но особенно мне запомнился Александр Ильич Скакун из деревни Зарудье Н. Ивановского района Брестской области. Это был человек с открытой душой. Помню, он говорил:

— Испокон веков никто никогда не побеждал русских, а теперь и подавно никакая сила не сломит. Попомните мое слово. Мы еще увидим, как немцы будут драпать без сапог. Но никуда они не уйдут. Будем преследовать их на каждом шагу. Ребята вы боевые, для вас и здесь найдется дело.

Разговор с Александром Ильичом решил нашу судьбу. Через некоторое время мы оказались в партизанах. Я был бойцом, а затем командиром роты отряда им. Макаревича, а Галыбин возглавил партизанский отряд им. Кутузова Пинского соединения.

Много лет спустя стало известно, что оборона вокзала удивила врага. Матерый фашистский диверсант Отто Скорцени в своей книге «Легион Скорцени» пишет:

«Русский гарнизон крепости в буквальном смысле этого слова вел борьбу до последнего человека.

То же самое было и в районе Брестского вокзала. Там солдаты противника сосредоточились в глубоких подвалах и отказывались сдаваться. Как я узнал позже, пришлось подвалы затопить, так как оказались неудачными все другие попытки взять вокзал».

Фашист удивляется. Чему? Какой советский человек не станет грудью на защиту своей Отчизны!

Иван Степанович Ткаченко

(1897–1965)

В июне 1941 года — начальник отдела политической пропаганды 75-й стрелковой дивизии, бригадный комиссар.

Член КПСС с 1919 года.

Награжден тремя орденами и многими медалями. В последние годы жил в Москве.

В начале мая 1941 года наша дивизия получила приказ о переходе из города Мозыря к границе — в район Малориты под Брестом. Полки двигались походным порядком. На новом месте два стрелковых полка — 34-й и 28-й Краснознаменный разместились поблизости от границы в районе Медно, Домачево, 115-й стрелковый полк и штаб дивизии — в Малорите. Артиллерия и спецчасти расположились недалеко от этих пунктов.

Дивизия занималась боевой и политической подготовкой. Части, стоявшие на Буге, кроме того, создавали полевую линию обороны вдоль западной границы.

21 июня 1941 года. Обычный субботний день. Командиры и политработники отпущены по домам, к семьям. Для бойцов демонстрировались кинокартины, выступали самодеятельные коллективы. В 28-м стрелковом полку лектор-международник комментировал последнее сообщение ТАСС.

Первый удар врага в полосе дивизии вслед за пограничниками приняли 28, 34-й стрелковые, 68-й легкий артиллерийский полки и противотанковый дивизион. Они успели занять заранее подготовленные районы обороны и встретили противника организованным огнем. 28-й стрелковый полк вел бой на границе до семи часов утра. Врага отбросили. До двух батальонов пехоты было рассеяно. Тогда гитлеровцы направили сюда авиацию. До двадцати бомбардировщиков сбросили на позиции полка свой смертоносный груз. Усилила огонь артиллерия, вновь пошла в наступление фашистская пехота. Противник рвался вперед, но полк стоял. Временами казалось, что нет больше ни сил, ни возможностей остановить превосходящего в численности и огневых средствах врага. И тогда командир полка майор Бондаренко и батальонный комиссар Попета с развернутым полковым знаменем бросались вперед, увлекая за собой бойцов, командиров и политработников[28].

Знамя 28-го (144-го) стрелкового полка 75-й стрелковой дивизии.

Полк отбил несколько сильнейших атак противника. Бойцы и командиры проявили в этом бою исключительную храбрость. Наступление врага было остановлено.

Тяжелая обстановка сложилась и на позициях 34-го стрелкового полка. Непрерывный бой здесь продолжался до 8 часов утра. Временами он принимал характер рукопашных схваток. У деревни Хотислав было уничтожено более двухсот гитлеровцев.

Положение было крайне тяжелым. Дивизия не могла прикрыть фронт вдоль границы на протяжении более 50 километров. Между полками был разрыв, совершенно открытыми оставались фланги. К тому же от границы по сходящимся направлениям в район Малориты шли шоссе, по которым и устремились вражеские мотомехчасти. Бот почему, несмотря на исключительную стойкость на Буге 28-го и 34-го стрелковых полков, части трех наступавших здесь вражеских дивизий уже 22 июня с нескольких направлений подошли на подступы к Малорите, где у нас находился лишь один 115-й стрелковый полк, который и был выдвинут в район Збуража. Не успел он занять оборону на возвышенности западнее деревни, как подвергся авиационной бомбежке. Вскоре со стороны Гвозницы прорвались вражеские мотоциклисты-автоматчики и легкие бронемашины. Огнем пехотинцев 1-го батальона старшего лейтенанта И. М. Ярышкина при поддержке полковой артиллерии и минометов гитлеровцы были отброшены. Во второй половине дня немцы повторили атаку, введя в бой свежие силы. Вновь отличился батальон Ярышкина и учебная рота лейтенанта Г. М. Коровченко. Они уничтожили до роты вражеской пехоты. В первых рядах сражались коммунисты и комсомольцы. Они личным примером воодушевляли бойцов. Особенно проявили себя политрук Печко и лейтенант Волков, героически погибший в этом бою. Гитлеровцы не смогли продвинуться ни на один метр.