Вторжение (СИ) - Беловец Александр - Страница 51

            — Мой лук!

            Подбежал воин и, припав на колено, протянул оружие. Таатир вар-Акос выхватил толстую стрелу, натянул мощный лук и застыл, впившись глазами в лицо мага. Алтиен хотел скомандовать отступление, но тут их взгляды встретились и слова застряли в горле. Он увидел, как засветилась рукоять меча на поясе кочевника. Белёсая змейка скользнула вверх по рёбрам, затем обвила напряжённую руку и светящейся лентой закружилась на стреле. Наконечник вспыхнул маленьким солнцем, и хищное жало сорвалась с места.

            Времени гадать, что это было, не осталось, и Алтиен вбросил в защиту все оставшиеся силы. Плевать на солдат, защитить бы свою шкуру! Щит уменьшился и уплотнился настолько, что выдержал бы выстрел из катапульты. Носом хлынула кровь — явный признак магического истощения — но всё оказалось зря. Стоило сияющему наконечнику коснуться защиты, как та просто-напросто испарилась. Мага отбросило назад и, ломая застрявшее в груди древко, он покатился по камням.

            — Привести его ко мне, — Таатир швырнул лук не смеющему шелохнуться воину и направился к своему орагру. Дальнейшее его не интересовало. Он знал, приказ будет выполнен.

***

            Восемь жрецов образовали ритуальный круг в центре которого встал Таатир вар-Акос с обнажённым С’айхиис. Рядом на коленях стоял Алтиен и непрерывно сплёвывал кровью. Маг чувствовал, как через рану в груди утекает жизнь, но ничего не мог поделать. Даже остановить кровотечение. Легендарный артефакт, в существование которого он до сего дня не верил, блокировал его силу.

            Жрецы синхронно воздели руки к небу и затянули унылый мотив. Когда зазвучали финальные аккорды, Таатир извлёк клинок из ножен, высоко поднял, давая солнечным лучам вдоволь наплясаться на лезвии, а затем могучий взмах отделил седую голову от тела. Утерев лезвие об одежду жертвы, вар-Акос быстрым движением вогнал С’айхиис в ножны и покинул место жертвоприношения, предоставив жрецам самим завершить ритуал.

            Через некоторое время, когда Таатир вдоволь насытился пищей и только-только подмял под себя молодую наложницу, полог шатра откинулся, внутрь проскользнули двое жрецов. Могучий потомок Тхереса Магоубийцы недовольно скривился, грубо отпихнул девушку и поднялся навстречу.

            — Боги явили нам свою волю... — начал один из пришедших, но Таатир грубо его перебил:

            — Меня не интересует, что сказали ваши боги! Я хочу знать, как теперь моя армия переправится через реку?

            — Боги явили нам свою волю, — настойчиво повторил жрец. — Они указали другой путь. Армия должна взять Холорис, что лежит в трёх днях южнее.

            — За каким храсом[2] мне сдался ваш Холорис?! — рявкнул Таатир, и наложницы испуганно вжались в шкуры. — С’айхиис ведёт меня в Ивокарис, и я не вижу смысла сворачивать с пути.

            — И всё же тебе придётся, — заговорил второй жрец. — Нужен лес для восстановления переправы, а он есть только в Холорисе. К тому же твои люди нуждаются в убежище на зиму.

            — На постройку переправы уйдёт не более трёх седмиц, а до зимы ещё далеко, — возразил Таатир. Жрец улыбнулся. Второй, видя, что вар-Акос готов взорваться, решил разъяснить:

            — Дело не в том, сколько времени твои люди будут восстанавливать переправу, а в том, что через четыре седмицы начнётся сезон дождей, и армия не сможет двигаться дальше.

            — Что ещё за сезон дождей?!! — воин нахмурился, отчего татуировка над переносицей в неровном свете факелов приобрела зловещий вид. — Почему мне об этом ничего не сказали?

            — Это было ненужное знание, Таатир. Но обстоятельства сложились так, что теперь ты должен знать. По эту сторону Пограничного Кряжа ежегодно наступает сезон дождей, который длится до самой зимы. Ты должен взять Холорис и разместиться на зимовку. Как только сойдут снега, мы отстроим переправу и двинемся дальше.

            Как по команде жрецы развернулись и покинули шатёр, оставив Таатира гневно играть желваками. Наконец справившись с собой, потомок Тхереса крикнул:

            — Итарга ко мне!!! — и принял кубок с медовым вином, что поднесла одна из наложниц.

            Не успело вино в кубке закончиться, как в шатре появился воин по росту и количеству татуировки на голове не уступающий Таатиру.

            — Итарг, мы выступаем в Холорис. Сообщи старшим к’енитам, — воин безмолвно склонил голову и шагнул к выходу, но голос командира его остановил:

            — И ещё, Итарг, отправь Ендара и его сотню валить лес для переправы. Жрецы сказали, что через четыре седмицы небеса разверзнутся. Если до этого времени он не успеет заготовить достаточно брёвен... что ж, в таком случае я лично освобожу его от обязанностей[3] младшего к’енита...

[1]  К’енит — на языке Закряжья означает военачальник. Командование армии подразделяется на старших к’енитов (тысячники), младших (сотники) и к’асинов (десятники).

[2]  Храс или песчаный храс — падальщик, обитающий в выжженных степях Закряжья.

[3]  В Закряжье не бывает бывших воинов, и освободить от занимаемой должности означает одно — смерть.

Глава восьмая

            Священный Тинкль молчал…

            Атиш ти-Вару встряхнул кистями рук, сбрасывая остаточную энергию, и вновь подставил лицо звёздному небу, что спустилось в обитель духов сквозь овальное отверстие в потолке. Поднял руки, сжал кулаки, словно хотел ухватиться за далёкие звёзды и повторил нужные слова. Ничего. Зеркальные стены остались безмолвны. Вместо Вальдреса в них отразился лишь огонь глаз самого альбиноса.

            Минувшей ночью что-то изменилось. Ещё вчера он наблюдал, как маг высаживается на берегу в окрестностях Холориса, а сегодня цветок Х’ииш перестал откликаться, будто его никогда не существовало.

            Альбинос устало выдохнул и опустился на зеркальный пол. Впервые заклинание призыва дало сбой. Объяснений случившемуся у старого менк’оул было два и оба не утешительны. Либо магу каким-то образом удалось избавиться от опасного сожителя а, следовательно, и от поводка, либо Вальдрес просто-напросто перестал существовать. Но интуиция, никогда не подводившая ти-Вару подсказывала — оба варианта не верны. Тогда что случилось? Почему цветок молчит? А что если…

            Альбинос подскочил как ужаленный и распахнул дверь. Воин у входа в священный Тинкль встрепенулся, вытянулся в струнку и пристукнул пяткой копья, давая понять, что готов слушать.

            — Оповести старейшин, пусть соберутся у Источника. Немедля! — воин поклонился и, отбросив копьё, как юнец припустил в деревню.

            Альбинос захлопнул дверь и вернулся в центр зеркального помещения. Прежде чем прибегать к крайним мерам стоит ещё раз убедиться, что контроль над цветком Х’ииш действительно потерян. А для этого придётся призывать истинную силу священного Тинкля, чего делать не очень хочется. В мире есть некоторые сущности способные читать Астрал как открытую книгу.

            Приняв широкую стойку, сарруж ти-Вару запрокинул голову, закрыл глаза и открылся силе, текущей из Астрала в обитель духов[1]. Почувствовав, что сила вот-вот разорвёт жилы, альбинос качнулся назад и тут же сделал обратное движение, одновременно взмахнув руками. Астральная Сеть сорвалась с пальцев и устремилась на запад. Руки бессильно опустились, и Атиш ти-Вару стал прислушиваться к эху заклинания. Через какое-то время показалось, будто где-то далеко тренькнула струна. Тренькнула и тут же затихла, но в её звучании он явно различил нотки цветка Х’ииш.

            Альбинос открыл глаза и ошеломлённо уставился на собственное отражение. Вальдресу удалось укрыть цветок от его взора. Как?! Ведь подселённая частичка демона Междумирья надёжно контролирует его силу.

            — Ничего не поделаешь, — посетовал альбинос молчаливым зеркалам, — придётся обращаться к памяти Источника. Плата как всегда будет высока, но не узнать, что произошло, я не могу.