Футарк. Третий атт (СИ) - Измайлова Кира Алиевна - Страница 3

— Серебряные рудники? — предположил я, сложив два и два.

Консул помолчал, потом кивнул.

— Именно. Некоторые из них находятся на землях вашей… гм… знакомой.

Вот это уже было интереснее.

— Ясно. Осмотреться, значит…

— И принять меры, если потребуется, — весомо добавил Деррик.

Интересно, какие именно меры я могу принять? Увы, консул не уточнил, он поспешил выпроводить меня, сославшись на срочные дела. Может, думал, что я способен в одиночку противостоять бунтовщикам? За кого меня здесь принимают, в конце концов? Сказал бы кто, что ли, чтобы я знал, к чему готовиться!

До гостиницы я добрался, всерьез раздумывая, не получил ли тепловой удар.

Пожилой портье в холле с интересом уставился на меня — я обмахивался конвертом, как дама веером.

— Ну и жара, — сказал я, решив, что для начала можно расспросить хотя бы его.

— Сеньор — англичанин? — сочувственно спросил он, окинув взглядом мой костюм. — Впервые у нас?

Я неопределенно помахал рукой — то ли да, то ли нет, — и спросил:

— Не подскажете ли, как добраться до Кампочиты?

— О, сеньор, — ответил он, — вам придется нанять повозку или взять мулов — железную дорогу туда уже лет пять не могут начать строить!

Перспектива не прельщала, но деваться было некуда.

— Могу я рассчитывать на вашу помощь? — поинтересовался я.

— Конечно, сеньор! — оживился портье. — Сеньор желает ехать верхом или?..

— Или, — ответил я, не желая представлять себя верхом на муле, и он обрадовался. Должно быть, повозка принадлежала кому-то его родственников или друзей. Или даже ему самому.

— Будьте осторожны, сеньор, — предупредил меня он, понизив голос. — Лучше бы вам не ездить в одиночку, по вам сразу видно, что вы не бедны!

— А что, грабители объявились? — удивился я.

— Не совсем… — он перегнулся через стойку и громко зашептал: — Ходят слухи, что возле перевала орудует сам Стрелок!

— Это еще кто?

— О, сеньор, так его прозвали за то, что он очень метко стреляет, может сбить муху с кончика моего уса, — тут он подкрутил напомаженные усы, — но еще никого не убил, только ранил случайно — лошадь встала на дыбы… Так вот, сеньор, еще он оставляет там, где что-то натворил, свой знак — стрелу!

— Он из лука стреляет, что ли? — не понял я.

— Да нет же, сеньор! Я имею в виду рисунок, стрелочка такая… У меня зять из Кампочиты, он говорит, стрела эта повсюду, ее и ребятишки на земле рисуют, на заборах…

— Погодите, — мне стало любопытно, — а что примечательного успел натворить этот Стрелок? И, главное, зачем? Ведь зачем-то он оставляет эти стрелочки, не в качестве же дорожных указателей!

— Ну что вы, сеньор! — портье поудобнее облокотился на стойку, явно настраиваясь на пространный разговор. — Вы, быть может, слыхали, что недавно приключились волнения среди пеонов?

— Видел заметку в газете, но в подробности не вдавался, — ответил я, припомнив многозначительные намеки консула.

— Это всё потому, что проклятые гринго… я не имел в виду вас, сеньор! Пусть вы тоже белый, но не американец, это сразу видно, — поправился он. — Так вот, проклятые гринго заставили правительство принять закон, по которому всё, что на земле или под землей у иностранного владельца — его собственность!

Так-так… Жених Хуаниты — иностранец, он прикарманивал драгоценные камни и баловался контрабандой… На земле и под землей, надо же!

— Так вот, — воодушевленно продолжал словоохотливый портье, наваливаясь на стойку так, что она затрещала под его внушительным весом. — Гринго живо выкупили землю, а куда деваться пеонам? Кому повезло, у того еще есть где вырастить немного маиса, а прочим? Вот и пришлось идти работать в рудники, чтобы не умереть с голоду, а это хуже каторги, сеньор! Троюродный внук подруги моей второй тети Марии нанялся туда подзаработать и едва унес ноги!

— То есть работники возмутились? — попытался я прервать поток красноречия.

— Да, сеньор, кажется, даже убили кого-то, охранника или управляющего… Были волнения, их усмирили, но в рудниках лучше не стало… Бежать оттуда нет смысла, там хоть кормят, пусть и скудно, а иначе не проживешь. Работы мало, — вздохнул он и бдительно осмотрелся. В холле больше никого не было, и портье прошипел: — Это все правительство виновато! И гринго! Не пускали бы их, мы бы жили спокойно…

— Хорошо, но причем тут Стрелок? — снова вклинился я в его горячий монолог. — Ему-то что нужно?

— Прогнать гринго и вернуть людям землю, — уверенно сказал портье и снова зашептал: — Говорят, кто-то из его родных погиб в шахте. Еще говорят, что гринго обидели его возлюбленную, и теперь он мстит!

— И как мстит? — полюбопытствовал я.

— Он грабит владельцев рудников и их прислугу, — последовал ожидаемый ответ. — Как-то он разорил обоз, который вез провиант на шахты подле Кампочиты, сжег повозки, а провиант раздал бедным…

— Погодите, но этак выходит, что рабочие остались голодными, — нахмурился я.

Портье задумался.

— Нехорошо вышло, — согласился он. — Ну так пеоны тоже голодают, второй год неурожайным выдался. Потом Стрелок еще сжег мануфактуру, у нее тоже хозяином гринго… об этом даже в газетах писали!

— Ага, а работники этой мануфактуры оказались на улице или в шахтах, — кивнул я. — Понятно, сеньор. Благодарю за предупреждение, вот вам за труды… Всего доброго!

— Удачи, сеньор, и да хранит вас Святой Януарий! — крикнул он мне вслед.

Пока портье организовывал транспорт, я решил отдохнуть и посоветоваться с рунами: мне в голову не приходило ничего путного, и любая подсказка была кстати.

Вынутая из мешочка руна тейваз ситуацию не прояснила: война, справедливость, мужество, борьба… А главное, глядя на руну, так похожую на описанную портье «стрелочку», я понял — вряд ли мне удастся уклониться от встречи с этим загадочным Стрелком. Что ж, поглядим, кто из нас стреляет лучше, подумал я, вынув из саквояжа револьвер. Вдруг и правда попадутся бандиты?

«Если я доживу до того момента!» — мрачно думал я немного позже, трясясь в повозке, которая немилосердно подпрыгивала на булыжной мостовой, скрипя несмазанными колесами. Ничего общего с моим роскошным автомобилем, его плавным ходом…

Стоило мне подумать, что я разворчался, будто древний старик, как меня посетило прекрасное видение. Из маленькой цветочной лавки вышла прелестная девушка лет шестнадцати, вряд ли больше, невероятно похожая на Инес, какой та была во времена нашей первой встречи. Те же большие темные загадочные глаза, роскошные черные волосы, такое же простенькое платье… Правильно, чего ради заворачивать экзотический цветок в яркую упаковку, если он хорош сам по себе?

— Останови, любезный, — попросил я возницу и выпрыгнул из повозки… Ну как выпрыгнул, скорее уж, степенно выбрался. Точно, старею. Пора обзаводиться тростью и моноклем!

— Чего желает сеньор? — ослепительно улыбнулась мне навстречу юная красавица.

— Первый раз вижу такое великолепие, сеньорита, — сказал я не без намека и обозначил поклон.

— Так выбирайте, сеньор! — она обвела жестом свои владения. — Конечно, в ваших холодных краях такого не сыщешь… Желаете порадовать даму сердца? Вот розы на любой вкус! Или возьмите георгины, это символ нашей страны, вы знаете?

— Да, читал, — улыбнулся я. — Другого символа страны у вас не найдется? Я имею в виду, кактусов?

— Сеньор! — она едва не потеряла дар речи. — Да кто же в своем уме станет платить деньги за эти сорняки? Вон за городом их пруд пруди, берите любой!

Я мог бы сказать, какие деньги иногда платят любители за особо редкие экземпляры, но не стал — все равно ведь не поверит.

— Вам нужен букет на свадьбу? На похороны? На крестины? — бойко стрекотала цветочница. — Скажите же, сеньор, и я выберу вам самые лучшие цветы!

— Хм, — сказал я и подумал, что могу и задержаться ненадолго. Не настолько я стар, а девушка так стреляет глазками, что…

— Кончита! — раздался громовой голос, и из внутренней части лавки выступила монументальная матрона. Она запросто могла бы меня задавить или придушить, если бы обняла, но я совершенно не жаждал припасть к ее могучей груди. — Сколько раз я говорила тебе не болтать попусту, а заниматься делом? Вместо того, чтоб строить глазки гринго, подмела бы лучше, перед людьми стыдно!