Жизнь и судьба русского генерала Антона Ивановича Деникина - Козлов Александр Иванович - Страница 7
- Предыдущая
- 7/9
- Следующая
Это был всеобщий кризис белого движения. Врангель, развернув кампанию по разоблачению виновников катастрофы, предложил генералам Сидорину и Покровскому свергнуть Деникина с поста главнокомандующего. Замерли транспорт, заводы, шахты, нефтепромыслы, крестьяне попрятали продовольствие. Армия перешла к "самоснабжению". Повсюду воцарился произвол. Стонали города, станицы, села, хутора и аулы. Генералы, свирепея, докладывали Деникину о чудовищных злоупотреблениях. Выбиваясь из сил и отчаявшись, главнокомандующий слал им лаконичные ответы: "Вешайте беспощадно!".
Советники, в частности, Н. И. Астров, Н. В. Савич и К. И. Соколов предлагали ему "опереться на консервативные круги при условии признания ими факта земельной революции". Но они были против всякой "уступки домогательствам черни". Резко повернуть руль вправо Деникин опасался еще и потому, что это выглядело бы вызовом казачьим областям. Левый по квалификации Деникина, сектор Особого совещания потребовал реконструкции органов власти, создания правительства из семи лиц, включая троих от казаков. Но против этого выступил Лукомский со своими единомышленниками. Сам Деникин предпочел среднюю линию. Потом он расценивал ее как кризис российского либерализма. Многие обвиняли его в диктаторстве, но его воззрения не позволяли ему встать на путь тотальной диктатуры. А отдельные акции лишь подрубали сук под ним.
За 2,5 месяца непрерывного отступления белые армии откатились более чем на 740 км - oт Орла и Среднего Поволжья до берегов Каспийскою и Азовскою морей, потеряв огромное количество оружия, боеприпасов, снаряжения. 10 января 1920 г. они оставили Ростов-на-Дону - важнейший стратегический узел. Красная Армия рассекла их на три части. Одна из них покатилась в Одессу, другая в Крым, третья - на Северный Кавказ". Деникин оставался в последней, самой многочисленной. Тысячи ядовитых стрел сыпались на голову его самого и его окружения. Офицеры беспрерывно митинговали. "Во имя чего и кого воевать?" вопрошали они.
Катастрофа вызвала переполох в антантовских кругах. В Новороссийск, куда перебралось деникинское правительство, спешно прибыла высокопоставленная английская миссия. По настоянию ее главы Мак-Киндера 12 января 1920 г. состоялась договоренность о признании существовавших окраинных правительств с допущением возможности их сотрудничества со странами Антанты. Было достигнуто также соглашение об открытии Польшей широкомасштабной операции против большевиков, выполнить которое она не спешила. Англия получила право на открытие концессий в Черноморской губернии и в Крыму. И хотя эти решения расходились с принципом "единой, неделимой России", Деникин, отсутствовавший на заседании правительства, согласился с ними, поскольку они устраняют, полагал он, ненужный и вредный ригоризм. Правда, он четко оговорил, что "признание окраинных правительств" не равносильно признанию государств и потому не исключает окончательных санкций Всероссийского учредительного собрания".
В обстановке развала снова активизировались казачьи верхи, теперь взяв курс на решительное размежевание с Деникиным. Созванный ими в Екатеринодаре Верховный круг 18 января приступил к "установлению независимого союзного государства". Почти все его участники обрушили резкую критику на главнокомандующего. Особенно едко и зло клеймили его бывшие клевреты типа генерала Мамонтова, сотника Филимонова - племянника бывшего кубанскою атамана. Продолжал сохранять верность лишь Богаевский, говоривший своим собратьям: "Не забудьте того, что союзники обещали свою помощь только генералу Деникину". Предотвращая разрыв, верховный пошел на новые уступки. Вместо Лукомского, особенно одиозного в глазах казачьей верхушки, правительство возглавил донской атаман. Он согласился также на формирование Кубанской армии, назначив ее командующим не рвавшегося к этой должности Врангеля, а Шкуро.
29 января Деникин прибыл на заседание круга. Если последний, пригрозил он, откажется от общерусской власти и будет только самозащищаться, Добровольческая армия уйдет на поиск других путей спасения России, и тогда рухнет фронт, а большевики не дадут никому пощады. Деникин возложил вину за постигшую катастрофу на казаков, в первую очередь кубанских. Тимошенко, один из лидеров верхов Кубани, тут же съязвил: у наших войск блестящие генералы, но, разгромив, их отбросили от Москвы вахмистры Буденный и Думенко. Мы, заявил он, будем сражаться с большевиками без диктатуры, как бы не велик был диктатор. Оратор призвал к устранению разногласий с главкомом, дабы не дать Троцкому осуществить свою мечту "о единой, великой и неделимой Совдепии". Но Деникину пришлось вскоре пожертвовать и Богаевским, назначить главой правительства кадета Н. Н. Мельникова, пользовавшегося поддержкой донцов и терцев. Казачий сепаратизм, особенно кубанцев, добивал белое движение, взрывая его изнутри, стал важнейший причиной его краха.
Противники Деникина встали теперь на путь заговоров. Эсеры готовили переворот при поддержке Тимошенко и Аргунова. Но его намерение осудили меньшевики, потребовавшие соглашения с большевиками. Другое гнездо заговора образовали Врангель и Лукомский. Первый под предлогом выхода в отставку выехал при содействии второго в Крым, чтобы там запять пост командующего войсками, сместив генерала Н. Н. Шиллинга. Узнав об этом, Деникин приказал Врангелю покинуть Крым, а Лукомского уволил со службы. Барон, однако, воспротивился. И только после вмешательства английского представителя Хольмана, поддержавшего Деникина, выехал в Константинополь.
Но перед тем, громко хлопая дверью, Врангель отправил Деникину открытое письмо-памфлет, получившее широкую известность во всей белой армии и за границей. Обличая адресата в непомерном честолюбии, разгневанный барон подчеркивал: "Армия, воспитанная на произволе, грабежах и пьянстве, ведомая начальниками, примером своим развращающими войска, - такая армия не могла создать Россию! ...Русское общество стало прозревать... Во мне увидели человека, способного дать то, что жаждали все". Ответ Деникина был предельно кратким: "Для подрыва власти и развала Вы делаете, что можете. Когда-то, во время тяжелой болезни, постигшей Вас, вы говорили Юзефовичу, что Бог карает Вас за непомерное честолюбие... Пусть Он и теперь простит Вас за сделанное Вами русскому делу зло".
Тем временем советские войска под командованием М. И. Тухачевского все сильнее теснили белых. Их тылы сотрясали партизанские отряды. Побережье очищали Красная армия Черноморья под командованием Е. С. Казанского и И. Б. Шевцова и Советская зеленая армия но главе с П. Моринцом. Деникин потом признавал: "Если и раньше наш тыл представлял из себя в широком масштабе настоящий вертеп, то в начале 1920 г. ...извращение всех сторон жизни... достигло размеров исключительных". Не надеясь больше на собственные силы, Деникин попросил Антанту взять Черноморье под свою охрану. В нескольких кубанских станицах побывали карательные отряды, составленные главным образом из донских казаков. "Старшие братья", пытаясь вразумить "младших", вешали и пороли их. Но все было тщетным. Кубанцы разбегались, укрываясь в плавнях и лесах, охотно прислушивались к демагогическим речам: "Большевики теперь уже совсем не те, что были. Они оставят нам казачий уклад и не тронут нашего добра".
Больше у Деникина никаких надежд не оставалось. Вечером 25 марта он со своим начальником штаба (И. П. Романовским) вместе с основными частями Добровольческого и Донского корпусов погрузились в Новороссийске на корабли. Часть оставшихся на берегу казаков и солдат, обезумев от страха, безуспешно пытались попасть на перегруженные корабли. Несмотря на принимавшиеся к эвакуации меры транспортных средств не хватало. На рассвете 27 марта верховный главнокомандующий прибыл в Крым, где из эвакуированных и находившихся в Крыму частей сформировал 35-40-тысячную армию в составе Крымского, Добровольческого и Донского корпусов. Но уставший, надорванный физически, морально и нравственно, он вскоре передал командование ею Врангелю, к тому времени успевшему войти в доверие к союзникам и вновь возвратившемуся в Крым, с безмерной жаждой покрыть себя лаврами "спасителя" России. После категорического отказа Деникина от своего поста кандидатуру Врангеля поддержали командиры всех частей трех корпусов белой армии в Крыму.
- Предыдущая
- 7/9
- Следующая
