Восток - дело тонкое (СИ) - Македонский Ляксандр Олегович - Страница 25

— Не будь таким самонадеянным, братец, — тут же усмехнулся Ахетатон, включаясь в диалог. — В наш век еще никому не доводилось заслужить публичное прощение!

— Какой ты все же сухарь, Ахетатон! — воскликнул покрасневший Рамзес, с укором глянув на брата. — Говоришь так, словно желаешь смерти Агнии!

Ахетатона передернуло. Он кинул на меня злой беглый взгляд, служивший красноречивым доказательством его уязвленного самолюбия. Брат так и не нашелся что возразить, предпочитая гордое молчание.

— Да, мой сын прав. Это единственный способ избежать казни. Народ должен сам простить приговоренного, — подытожил Рауль, с интересом поглядывая на насупившихся братьев.

— Так не будем же медлить! — тут же воскликнул Рамзес, взлетев высоко в небо. Мальчишка облетел трибуны, зависнув, широко раскинув плотные кожистые крылья, и заговорил: — Народ Демонеи! К вам обращается Рамзес Джуманужи — наследный принц Демонеи и будущий наследник демонейского престола! Заслуживает ли приговоренная к смерти, Огненная Агния, публичного прощения?

Трибуны оживились, наполнив арену гулом сотен переговаривающихся голосов. С каждой секундой их голоса становились все громче, грозя из простых споров перерасти в обычный мордобой. Кажется, моих сторонников прибавилось, что затруднило переговоры моим недругам.

Впрочем, я так сильно устала от всего, что просто не смогла заставить себя волноваться. Усталое тело требовало отдыха, причем немедленно. Глаза слипались, и мне с трудом удавалось сдерживать коварные зевки.

— Братцы, да живодеры мы что ль? — завопил чей-то громкий бас, в котором я без ошибки признала Ахрергара Великолепного. — Чай как нас эта ведьмочка повеселила! Вон, какую забаву смастерила! Это же шоу еще повеселее вархов бу…

Свою мысль Ахрергар закончить не сумел. На него кинулись с кулаками и дальнейшего выступления мы не расслышали.

— Ахрергар дело говорит! — кричали с одной стороны.

— Да на кол ту ведьму! — вопили с другой.

Наверное, спор продлился бы до вечера следующего дня, если бы не подал голос один из впереди сидящих дедков. Судя по его старческому лицу, лысеющей макушке и иссохшим крыльям, ему уже было около тысячи лет. Да, жизнь у демонов была очень длинной.

— Братья! — негромко, но уверенно заговорил он, привстав. Стоило ему только заговорить, как трибуны тут же смиренно замолкли. Видимо, дедок пользовался большим уважением среди демонов. — Так мы к решению не придем никогда! Несомненно, ведьма совершила серьезный проступок, замахнувшись на святое. Но, думаю, следует учесть и некоторые смягчающие обстоятельства. Ведьма попыталась компенсировать нам утрату варховых игрищ, предложив взамен эту презабавную игру. Да и в самой игре она держалась молодцом, хорошенько позабавив нас. Думаю, мы можем принять публичное прощение, но только с условием, что ведьма снимет свое проклятие с вархов и отработает повинную.

Демоны еще немного зашептались. Затем же начали понемногу приподыматься, выставляя «палец вверх».

За пару минут вся трибуна встала, единогласно приняв публичное прощение…

Солнце светило ярко, изнуряя и медленно поджаривая мое многострадальное тельце. Как назло, на небе не оказалось ни одного, даже самого захудалого облачка, чтобы хоть ненадолго прикрыть палящее светило.

Я поморщилась, утерев пот со лба. Публичное прощение оказалось не самой приятной штукой. В качестве повинной меня пристроили на задний двор прибирать в хлеву у свиноптиц. Эти необычайно вкусные твари оказались жуткими грязнулями, предпочитая вести наземный образ жизни, загаживая свои стойла и вольерчик.

Я бодро схватилась за лопату, выкинув на тачку очередную горку пахучего амбре. Одна из хрюшек лениво рухнула, посверкивая розовым пятачком. Ее небольшое грязно-серое крылышко лениво приподнялось над жижей, на манер обычного уха. Кажется, этим тварям ни запахи, ни жара не мешали кайфовать, развалившись в помойных лужах.

— Дались мне те вархи… — прошипела я, с ненавистью поглядывая на посапывающие рыла откормленных свиноптиц. На данный момент шла третья неделя моего смягчающего приговора. Мне же казалось, что я уже век проработала на этой помойке. По моим подсчетам осталась всего неделя исправительных работ, а потом коллективным решением Демонея официально отказалась от своих притязаний выдать меня замуж за Рамзеса. Я же клятвенно пообещала второму принцу, что обязательно приеду в гости как-нибудь.

— И правильно! — раздался бодрый голосок Джехена у меня за спиной. Парню хорошо досталось на играх. Оказалось, в тот момент, когда он мешком полетел на землю, то еще и камень выпустил из лап. Последний же, наплевав на все правила гравитации, полетел прямо в сетку противника. На благо, вес Джехена позволил непокорному камешку долететь до цели. Сам Джехен отделался многочисленными ссадинами и царапинами и еще неделю строил из себя раненого героя. — Моя мама всегда говорила, что активисты всегда огребают! Мы еще хорошо отделались!

— Правда? — удивленно спросила я, поворачиваясь к дракончику. — Вот свезло! Я, навоз, солнце и свежий воздух — ну чем не романтика!

— Главное — правильный настрой! — поддакнул дракончик. — Кстати, когда твой Фентифлюшкин уже снимет мои чары?!

Я невольно усмехнулась. Судя по туманным ответам магистра, заклятие оказалось ох каким мудреным! И в Демонее, без надлежащих настоек, он не брался снимать заклятие. Дракончика об этом известили первым, но он все равно каждый день переспрашивал. И я его отлично понимала.

Раздумывая над этой несправедливостью, я вдруг вспомнила о нечаянно брошенном обещании расцеловать Джехена во время игры в «кровавый футбол».

— Джехен, а ну закрой глаза! — приказала я, стараясь не краснеть. Я твердо решила сдержать хотя бы это простое обещание. В конце концов, дракончик это заслужил.

Джехен настороженно посмотрел на меня, но послушался. Я же тихонько подкралась к его насесту и, подпрыгнув, чмокнула прямо в чешуйчатую мордочку.

— Предупреждать надо! — завопил смущенный Джехен, от неожиданности сорвавшись с облюбованного местечка. Увы, благополучно приземлиться у него не получилось. Тело дракончика заволокло темным, чернильным дымом.

Я побледнела, бросившись на выручку. И каково же было мое удивление, когда прямо в ближайшую лужу, распугав свиноптиц, приземлился абсолютно голый, незнакомый мне парень.

— Ты кто? — боязливо спросила я, наставив на ошарашенного незнакомца лопату.

Парень тут же глянул на меня, затем на себя и, залившись трогательным румянцем, попытался прикрыть срам. Я охнула, отвернувшись и бросив лопату. Нет, не полагается порядочным девицам смотреть на такое…

— Чего охаешь? — раздался возмущенный голос парня. — Агния, не тупи! Принеси мне лучше полотенечко какое-то! Жижа эта вонючая очень!

— Джехен? — не веря своей догадке, спросила я, все еще не решаясь оглянуться.

— Ну, а кто еще! — ворчливо отозвался парень. — Да не стой же ты столбом!

Я мотнулась в пристройку для слуг, судорожно соображая, что же произошло. Порывшись на кухне, я нашла пару полотенечек и выскочила обратно под неприязненные взгляды остальных слуг. С самого первого дня они меня невзлюбили, предпочитая держаться в стороне.

Лишь дойдя обратно меня осенила ясная и единственно возможная догадка: чары развеялись, потому что было соблюдено одно очень каверзное условие нейтрализации, именуемое поцелуем юной девы. В старые времена, когда магия была сильнее, этот метод считался универсальным в снятии чар. Но впоследствии о нем забыли. И сохранились рассказы о подобном только в сказках да легендах, которые нам преподносили как вымысел. Наверное, поэтому мне и не пришло в голову снимать чары дракончика таким способом.

Джехена я застала уже окончательно высвободившимся из плотной вонючей жижи. Я подскочила к нему, передав полотенца, и отвернулась, украдкой разглядывая его человеческую ипостась.