Я буду смеяться последним - Чейз Джеймс Хедли - Страница 5

• Предыдущая
• 5/36
• Следующая

Голос Эдит Пиаф умолк. Гленда открыла глаза и улыбнулась.

– Увы. Прекрасное не может длиться вечность. Все в этом суетном мире имеет конец. Но как все было прекрасно. Это самый восхитительный обед-ужин в моей жизни.

Я с восторгом смотрел на нее.

– Вы самая замечательная женщина, которую я когда-либо встречал в своей жизни.

Видя мой непосредственный восторг, она, немного отодвинувшись от меня, взяла сигарету. Я тут же щелкнул зажигалкой. Сделав пару затяжек, она откинулась на спинку кресла, глядя на меня сквозь синеватые завитки дыма.

– Вчера вечером вы спросили меня, хочу ли я снова выйти замуж. Я хочу рассказать вам о Алексе, моем муже.

Я с надеждой посмотрел на нее.

– О вашем бывшем муже?

– Нет, я все еще замужем.

– Как это?! – Безмятежное чувство эйфории покинуло меня, я весь напрягся.

– Но я хочу развестись, – она не отрывала взгляда от тлеющего кончика сигареты, словно хотела увидеть там разрешение всех своих проблем. – Боже, как бы я хотела развестись!

– Но почему это до сих пор не произошло? – я наклонился вперед, сжав кулаки. – Неужели это такой трудный шаг?

– Не все так просто. Вы не знаете Алекса. Для него каждая мелочь – уже проблема. Он просто не хочет дать мне развод.

– Что-то я не понимаю. Так кто ушел – вы от него или наоборот?

– Я ушла. Не могла больше выносить этого человека. Кроме денег, его ничего не интересует.

– И когда вы ушли от него?

– Прошло уже почти полгода с того дня.

– И что, вы до сих пор не можете избавиться от него?

Она пожала плечами.

– Все дело в деньгах. Если бы я смогла выплатить ему двадцать тысяч долларов, он, скорее всего, дал бы мне развод.

– Вы хотите сказать, что за двадцать тысяч долларов вы можете купить себе свободу?

– Не будем говорить на эту тему. Это я так, просто к слову. – Она красноречиво махнула рукой, стряхнув попутно пепел с сигареты. – Просто я хотела, чтобы вы знали обо мне все, – она доверчиво погладила меня по руке. – Я думала, что способна прожить одиноко до конца дней моих, но встреча с вами заставила меня отказаться от таких мыслей. Забавно, не так ли? Действительно странно: женщина едет по заданию редакции в совершенно незнакомый город, встречается там с человеком, ради статьи о котором она и приехала сюда, – и как все меняется! Мы не должны видеться больше, Ларри! Я говорю это вполне серьезно. Я понимаю, что у вас есть деньги, что вы меня любите, но я не хочу быть купленной. – Она посмотрела на меня в упор. – Вы не должны говорить мне, что дадите деньги, чтобы я могла избавиться от Алекса и стать свободной. Я их не приму. Я работаю и откладываю деньги. Через два года у меня их будет достаточно, но я не хочу, чтобы вы ждали.

– Гленда, но я могу дать вам взаймы требуемую сумму. Вы мне их потом вернете. Зачем же ждать два года?

Она поднялась.

– Уже поздно.

Я тоже поднялся и, обняв, прижал ее к своей груди. Так мы стояли некоторое время, потом она вдруг прошептала:

– Да… Я хочу тебя, Ларри, – она еще крепче прижалась ко мне. Я даже не успел отреагировать на ее слова, как прозвенел звонок у входной двери. Мы отпрянули друг от друга и уставились на дверь, которая выходила прямо в гостиную.

– Не открывайте, – прошептал я.

– Нужно открыть.

Она жестом указала на окно. Любой мог видеть с улицы, что в квартире горит свет.

– Мне нужно спрятаться. – Я был испуган и знал, почему. В Шаронвилле я был весьма заметной личностью и держался на равных со всеми членами клуба. Если бы меня застали в квартире с замужней женщиной, это могло бы отразиться на моем общественном положении.

– Нет, – сухо сказала Гленда.

Чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди, я смотрел, как она открывает дверь. Человека, который вошел в квартиру, я никак не ожидал здесь увидеть. Это был шериф Джо Томпсон. Как я уже сказал Гленде, я часто играл с ним в гольф. Он неплохо относился ко мне, и мы частенько болтали о разных пустяках. Но это был полицейский до мозга костей. Ему было примерно сорок пять лет. Высокий, худой, он служил в полиции лет двадцать. Маленькие глазки, в которых навечно застыло настороженное выражение, крючковатый нос, тонкие, как лист бумаги, губы. В его голове были мозги полицейского, совершенно не понимающие чувства юмора. Ко всему он относился с полной ответственностью, даже к игре в гольф. Это был человек, свято чтивший букву закона.

Взгляд Томпсона обежал комнату, затем остановился на мне. Брови шерифа взлетели вверх. Сняв шляпу с высокими полями, он посмотрел на стол – явное доказательство того, что мы ужинали вдвоем, затем глянул на Гленду.

– Извините за поздний визит, но, увидев, что ваши окна освещены, я решил передать вам сведения о преступности, которые вы хотели получить. – Жестом руки он приветствовал меня. – Привет, Ларри!

– Хэлло, Джо, – хрипло ответил я.

– Это так любезно с вашей стороны, – фальшиво обрадовалась Гленда. – Проходите. Мистер Лукас уже уходит. Он мне многое рассказал о городе.

– Вот как? – его взгляд снова остановился на мне. Потом переместился на Гленду. – Что ж, Ларри действительно неплохо знает этот город. Он один из его основателей. Но я не могу долго оставаться у вас. Жена ждет. – Он протянул Гленде конверт. – Здесь все необходимые вам сведения, миссис, – он подчеркнул это слово, – Марш. Если понадобятся дополнительные сведения, вы знаете, где меня найти. – Жестом руки он попрощался со мной. – Пока, Ларри. – Напялив шляпу, он неторопливо направился к двери.

Мы неподвижно стояли друг против друга до тех пор, пока не хлопнула дверь лифта. Только потом мы посмотрели друг на друга. Все изменилось: еще три минуты назад я сгорал от желания и она тоже, но сейчас от этого не осталось и следа.

– Мне нужно уходить, – неуверенно сказал я. – Понимаешь, он – полицейский и сует свой нос во все городские дела. Нам надо быть очень осторожными, Гленда.

Жестом отчаяния она подняла руки, затем опустила.

– Но я думала… – она отвернулась. – Вот уж невезение! И всегда так…

– Если Браннингам, Менсон или мэр вообразят, что у меня интрижка с замужней женщиной, у меня могут быть неприятности. А это моментально отразится на моих делах. Я должен учитывать интересы моего компаньона.

Она вздрогнула, глядя на меня с недоверием.

– Интрижка? Так для тебя это интрижка?

– Ну что ты, Гленда! Но они так подумают.

Она горько улыбнулась.

– Не притворяйся. Ведь я сказала, что это будет один-единственный раз. Я не испорчу тебе карьеру.

Горечь, прозвучавшая в ее голосе, подействовала на меня, как удар хлыста, и все же я должен был уйти. Я был уверен, что Томпсон сидит внизу в машине, наблюдая за темными окнами моей квартиры.

– Я все сделаю, Гленда. Но нам нужно быть осторожными.

Я подошел к ней, намереваясь обнять, но она отстранилась, отрицательно качнув головой.

– Гленда, я тебя люблю, но лишний риск ни к чему. Я найду выход.

– Я тебя очень хорошо понимаю, – она вновь печально улыбнулась. – До свидания, Ларри. – Развернувшись, она ушла в спальню. Я заколебался, но при мысли о человеке, сидевшем внизу, в машине, и ждавшем, когда в окнах моей квартиры зажжется свет, повернулся-и вышел из гостиной Гленды в коридор. Открыв дверь своей квартиры, я вошел и прежде, чем зажечь свет, подошел к окну и глянул вниз. Машина Томпсона все еще стояла возле тротуара.

Я зажег свет, затем не спеша, чтобы он мог увидеть меня, задернул шторы. Сквозь щель в них я мог видеть, как машина шерифа медленно тронулась с места и уехала.

Двумя днями позже, когда я знакомился с поступившей на наш адрес корреспонденцией, в мой кабинет вошел Билл Диксон. Я не видел его целую неделю. Он работал на строительстве объекта в двадцати четырех милях от Шаронвилла.

– Хэлло, Билл, – сказал я. – Ты когда приехал?

Он поставил саквояж и сел напротив меня.

– Вчера вечером. Я звонил тебе, но, видимо, ты еще не пришел.

• Предыдущая
• 5/36
• Следующая