Восход Левиафана (СИ) - Фролов Алексей - Страница 55

- Шутку про песок оставь при себе, - грозно посмотрел на него Тот. - Тем более, что это у тебя скорее посыплется.

- Опускаешь, прям не щадишь! - весело хмыкнул Рокеронтис.

- Ладно, заткнись, - сурово сказал Эрра. - Нам пора. Все готовы?

Каждый поочередно кивнул. Карн уже давно понял: несмотря на то, что «мозгом» митреума определенно был Тот, во время полевых операций лидерство брал на себя Эрра. Оно и понятно, бог мудрости действительно обладает выдающимся багажом знаний, но он скорее теоретик. А вот Эрра прошел сотни, если не тысячи войн, и его опыт в этом деле - беспрецедентный.

Вик повел их вглубь митреума, но Карн на минуту задержался в главном зале. Дриада быстро подбежала к нему, бросилась на шею, на секунду крепко обняла, потом также быстро отстранилась. А затем их губы слились в мимолетном поцелуе, который на короткий миг стер из памяти Карна абсолютно все, кроме ясных изумрудных глаз в оранжевую крапинку, медно-коричневых локонов, струящихся невесомым водопадом, кошачьей грации в обворожительных изгибах упругого, сильного тела...

Он хотел что-то сказать ей, но она приложила холодный пальчик к его губам и легонько мотнула головой.

- Просто возвращайся, - прошептала она и тут же, будто кошка, шмыгнула в ближайший коридор, растворившись в нем призрачной тенью. Карн не успел ничего ответить, но на его губах все еще оставался влажный вкус ее губ и он был счастлив.

Жаль, но у счастья есть одна дурная черта: оно затуманивает рассудок, не дает видеть вещи такими, какие они есть на самом деле. Опьяненный бесконечностью своих чувств, Карн не заметил то, что таилось в самой глубине глаз Ниссы. Он не увидел ее боли, не увидел, что она знала больше, чем могла или хотела сказать.

У всех дриад есть пророческий дар, но Нисса, не пройдя соответствующего обряда, плохо трактовала свои видения, которые, к тому же, были редки. Она сомневалась во многом, но точно знала, что они больше не встретятся. Поэтому не хотела, чтобы он говорил, ведь его голос мог заставить ее зареветь, словно восьмиклассницу, и все ему рассказать.

Теперь она вжималась спиной в холодную стену, слушая звуки удаляющихся шагов (его шагов!), а слезы текли по щекам, мгновенно обращаясь искристыми гранулами, падая на плиты митреума янтарным градом. «Так нужно, - шептала она. - Так нужно. Иначе он может засомневаться, может не пойти. А он должен пойти, ведь это его путь, его предназначение!»

***

Вик привел их в просторный зал с низким потолком. По залу, на первый взгляд абсолютно хаотично, были разбросаны пюпитры и подсвечники на высоких кованых стойках. Гранитные плиты пола изрезали круги, пентаграммы и другие маловразумительные фигуры с заключенными в них буквами и знаками самых древних, самых тайных языков этого мира. Они собирались войти в Лимб, целенаправленно. Карн еще никогда не участвовал в подобном ритуале, поэтому немного нервничал.

Все проходило в гробовом молчании, вероятно потому, что каждый отлично знал, что сейчас будет. Лишь когда Вик жестом пригласил богов и Карна войти в самый большой круг, расположенный в центре зала, Рокеронтис что-то пролепетал себе под нос, отчего Эрра с неприкрытым раздражением шикнул на Песочного человека и предложил ему прогуляться до того места, которое однажды исторгло на свет его смертное тело.

Они сгрудились в большом двойном круге, в который было вписано два равносторонних треугольника. По периметру круга бежали завитушки, едва-едва напоминавшие связные слова. А вот в центре перекрещенных треугольников Карн увидел надписи на знакомых общегерманских рунах, хотя некоторые символы и остались ему неясны.

Вик встал за пюпитр перед кругом, шелестнул страницей фолианта, повторил этот жест еще несколько раз, а потом с легким раздражением на лице захлопнул том. Положил обе руки на книгу, прикрыл глаза и начал говорить. Он читал заклинание размеренно и монотонно, но вовсе не так, как попы читают в церквях свои молитвы. Не было здесь атональных ударений и внезапных интонационных «всплесков», он чеканил каждое слово, будто высекал искру кремнем. Строки разливались рекой, завихрялись водоворотом, в них чувствовалась древняя, первозданная мощь. Карн не вслушивался, да и говорил Вик на незнакомом ему языке, но смысл сказанного он улавливал абсолютно четко.

Оказалось, что чисто визуально ненасильственное погружение в Лимб не особенно отличается от ситуации, когда тебя против воли втягивает на изнанку реальности. Легкая рябь пробежала по всем поверхностям помещения, картинка на мгновение размылась и мир начал стремительно меняться. Образ Вика подернулся дымкой, а потом исчез, его голос еще мгновение висел в пустоте зала, а потом и он растворился, точно эхо в лесной чаще.

Гранитные плиты пола вздыбились, кое-где собираясь гармошкой, а в других местах - напротив, образовали узкие провалы. Со стен посыпалась каменная труха, сферические лампы на потолке треснули, разлетелись снопами зеленоватых искр и исчезли. Внезапно в северной части зала рухнул потолок, превращая камень перекрытий в крошку, а крошку - в белесую пыль. Когда пыль осела, Карн увидел ржавую металлическую лестницу, что уводила ввысь, к багровому небу. И больше не было на полу комнаты никаких знаков и даже не было двери, через которую они пришли.

Все же целенаправленный переход оказался гораздо проще. Чувство омерзения, отвратительной неестественности происходящего, которое неизменно преследовало человека в Лимбе, пришло постепенно, а не накатило волной, как это было раньше. Восприятие легко перестроилось, потому что сила заклинания позволила ему заранее «переключиться» на нужную волну. В прошлый раз Карна даже затошнило и в первые минуты пребывания в Лимбе он полагался скорее на инстинкты, чем на ощущения. В этот раз он просто почувствовал, что все вокруг изменилось.

- Рок-н-ролл, вашу мать! Я готов убивать! - хохотнул Рокеронтис. Потом поймал на себе взгляд Эрры, который, как обычно, оказывал на Песочного человека отрезвляющий эффект, и его улыбка стала гораздо менее безумной. Тем не менее, чувствовалось, что энергия буквально кипит в нем, Рокеронтис только что не танцевал на месте в предвкушении битвы! Это кто здесь еще бог войны, мысленно улыбнулся Карн, хотя нет, все верно: Рокеронтис вчетверо младше Эрры, по «божеским» меркам - совсем пацан, так что юношеский максимализм здесь очень даже уместен.

- Рот закрой, - медленно проговорил Эрра, незлобно, но настойчиво. Огонек в глазах Песочного человека приугас, но Рокеронтис не спешил расставаться с боевым азартом. - Иди вперед, действуй по ситуации, об опасности предупреди.

- Все такие важные, как хуи бумажные, - пробурчал Рокеронтис и молнией взлетел по ржавой лестнице. Джихути тяжело вздохнул, прикрыл глаза и несколько раз ударил о землю своим посохом. О как! Карн даже заметить не успел, когда в руках бога мудрости возникла длинная деревянная палка едва ли не с него самого высотой, перехваченная в нескольких местах широкими железными кольцами. Действительно посох, никакой ни жезл Уас или что-то подобное.

- Рокеронтис будет двигаться впереди, если встретит врага - даст знать, - пояснил Эрра. - Пафоса в нем с лихвой, однако он всегда был отличным разведчиком. За ним мы с тобой, Карн, а Тот прикроет тылы. Соберись, на нас может выйти Охотник, но это будет далеко не самой серьезной нашей проблемой.

- Ангелы, - не спросил, сказал Карн. Это было очевидно, ведь именно ангелы загнали Локи в ловушку, значит, чтобы вызволить его, придется прорываться сквозь пернатых.

- И очень много, - процедил Тот. Потом выразительно посмотрел на Эрру. Бог войны кивнул и они двинулись к лестнице. Поочередно поднялись по ней и двинулись в путь.

Они шли через город, такой знакомый и незнакомый одновременно. Временами мимо них пробегали стайки мантикор, однажды где-то вдалеке они видели, как два сфинкса рвали на части какого-то огромного зверя, зверь, напоминавший росомаху размером с добротного гризли, жутко рычал, по всей видимости - в предсмертной агонии.