Изумруд Люцифера - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 46

• Предыдущая
• 46/47
• Следующая

Продавец, поняв, торопливо выскочил наружу.

Рита, не в силах подавить мстительного чувства, вытащила из-под стекла машины бумажную табличку с ценой, достала из сумки ручку и прямо на капоте жирно зачеркнула последние три цифры "500". Взамен сверху нарисовала три нуля.

– Ты… это… – завозмущался было продавец, но Рита сказала решительно:

– Плачу в евро!

Продавец задумчиво пожевал губами и кивнул:

– Будете смотреть или сразу на оформление?

– На оформление! – скомандовала Рита и решительно открыла заднюю дверцу…

Через час она выехала на кольцевую дорогу и промчалась по ней дважды, перестраиваясь из ряда в ряд и тормозя, когда позади никого не было. Машина вела себя безупречно: мгновенно ускорялась с места: да так, что Риту вдавливало в спинку сиденья, легко слушалась руля и надежно тормозила. Мотора почти не было слышно, только, когда она притапливала подошвой туфельки акселератор, под капотом раздавался могучий красивый рык.

Вернувшись домой, Рита некоторое время послонялась по квартире, борясь с собой, но все же капитулировала. Села у телефона и торопливо набрала номер. Кузьма откликнулся после первого же гудка, как будто дежурил у аппарата.

– Привет! – радостно сказала она, и он, ничуть не удивившись, откликнулся:

– Привет.

– Я проявила пленки и напечатала снимки, – заторопилась Рита, боясь, что он задаст нежеланный сейчас вопрос. – Ни на одном нет Грааля. Только светлое пятно, будто я и ты держим электрическую лампочку в руках. И в замке – тоже. Столб света, исходящий из рук Бертрана.

– Да ну? – удивился Кузьма, но по тону его голоса Рита поняла, что он как раз-то и не удивлен.

– Ты… Знал, что так будет?

– Догадывался, – честно признался Кузьма. – Грааль имел свойство не показываться недостойным. Таких среди ваших читателей много.

– Почему не предупредил? – обиделась Рита. – Как я теперь писать буду? Кто мне поверит?

– А если бы фотографии получились, поверили? – спокойно заметил Кузьма. – Какая-то невзрачная чаша. Люди сейчас не верят никому и ничему. Может, даже хорошо, что вместо чаши светлое пятно? Все-таки таинственное что-то… Кроме того, если бы я и сказал тебе, что снимков не будет, ты бы не послушалась. Ведь так?

Рита поняла, что он прав, но не нашлась, что ответить. Пауза затягивалась, и она поспешила:

– А я машину купила.

– Да ну? – заинтересовался Кузьма, и она зачастила:

– "Бээмвэ"-пятерка, мотор-плита в два с половиной литра, механическая коробка… На дороге – просто зверь.

– Это ты поспешила, – не одобрил Кузьма. – Бог знает, что они тебе всучили! Надо было чуть подождать: я бы посмотрел.

– Так давай я приеду – посмотришь! – радостно предложила Рита.

– Не могу, – вздохнул Кузьма. – Вика с Машей прилетают через полтора часа. Надо обязательно встретить: ты же знаешь: у них даже ключей от квартиры нет. Сейчас придет такси. Встретимся потом как-нибудь. Хорошо?

– Хорошо, – ответила Рита и услышала в наушнике короткие гудки.

Положив трубку, она прошла в кухню, вскипятила чайник и заварила кофе. Хотя было обеденное время, есть не хотелось. Рита пожевала немного печенья, запивая его обжигающе горячим напитком. Затем, вымыв чашку, несколько минут послонялась по квартире, не зная, чем себя занять. Взяла было в руки фотографии, но, даже не начав их рассматривать, бросила обратно на стол. Достала из сумочки портмоне, пересчитала деньги (их осталось не так много, но вернуть долг отцу хватит), положила портмоне назад. И вдруг, подхватив сумочку, бросилась в прихожую.

Рита не отдавала себе отчет, зачем все это делает. Сбежав вниз по ступенькам, она подлетела к машине. Мотор рыкнул, когда он тронула педаль газа, и машина стремительно вынесла ее от подъезда на широкий асфальт. Рита летела по полупустым (был выходной день) улицам, нервно кусая губы перед каждым светофором, и облегченно вздохнула, вырвавшись, наконец, из городских теснин.

Она не помнила, как промчала до аэропорта; в памяти обрывками отложились: черная асфальтовая лента с заметно стершейся за зиму разметкой, облезший разделительный барьер слева и транспортная развязка, которую она прошла на полной скорости. Загнав машину на гостевую стоянку, Рита торопливо выскочила наружу, и, закрыв с брелока замки на дверях, побежала к входу.

… Она увидела его сразу. Кузьма одиноко сидел в пластмассовом кресле у огромного окна и смотрел в пол. Громко цокая каблучками по каменным плитам, она побежала к нему. Он, услышал, поднял голову и вскочил на ноги. Не давая ему ничего сказать, она уткнулась лицом ему в плечо и захлюпала носом.

– Ну… Что ты?.. Зачем так?.. – растерянно бормотал он, гладя ее по спине, а она только сильнее вжималась в родное сильное тело.

– Ну что ж ты в самом деле?! – наконец, оторвав ее от себя, с мягкой укоризной сказал Кузьма. – Не надо, ей Богу… Зачем?

Рите не хотелось, чтобы он видел ее зареванную, и она попыталась вновь спрятать лицо у него на груди. Но Кузьма не позволил. Он достал из кармана белоснежный платок и промокнул ей глаза.

– Подожди меня здесь! – попросил Кузьма, усаживая ее в кресло. – Сейчас Вика с Машей выйдут – надо встретить. Потом поговорим.

Рита послушно кивнула и, вытирая глаза платком Кузьмы, смотрела, как он пошел к таможенному терминалу. В открытый проход повалили люди с чемоданами и сумками; вдруг от толпы отделилась худенькая девочка-подросток и с разгону бросилась к Кузьме на шею, обхватив его сразу и руками, и ногами. Рита с завистью наблюдала, как они закружились по каменному полу. Затем отец с дочерью расцеловались, и девочка соскользнула с Кузьмы. И тут же к ним подошла высокая красивая девушка с тяжелыми сумками в обеих руках, Кузьма расцеловался и с ней, забрал сумки, и все трое направились к Рите.

– Вот! – сказал Кузьма, когда они подошли к ней. – Это моя знакомая, Маргарита. Она любезно согласилась подвезти нас сегодня домой, – Кузьма заговорщицки подмигнул Рите, и та послушно кивнула. – А это – Виктория и Маша.

Девочка, улыбаясь, протянула ей руку, и Рита, похолодев, машинально пожала ее. Перед ней стоял второй Кузьма: те же выразительные зеленые глаза, волнистые черные волосы… Только овал лица был мягким, девичьим, и черты лица мельче. Маша просто кивнула ей, и Рита, почувствовала укол в сердце. Девушка была высокой – на голову выше ее, и ослепительно красивой: мягкие каштановые волосы, голубые глаза, гладкая белая кожа…

– Идемте! – Кузьма подхватил сумки с пола.

Рита послушно пошла рядом, Вика подпрыгивая, побежала впереди. Маша шла за ней, плавно и величаво ступая длинными стройными ногами. Рита шагала, чувствуя какую-то неправильность того, что произошло, и не в силах понять причину. Перед выходом, у магазинчиков, Вика подбежала к отцу.

– Папа! Пить хочу!

– А до дома потерпеть не можешь? – укоризненно сказал Кузьма.

– Сейчас! – закомандовала девочка.

– Обед в самолете был пересолен, – добродушно улыбнувшись, сказала Маша. – Я бы тоже водички…

Кузьма достал из кармана деньги.

– Только недолго.

Вика, подскакивая, побежала к магазинчикам, Маша пошла следом, и только сейчас Рита поняла, что ее смущало.

– Скажи! – спросила она, трогая Кузьму за плечо. – Маша… Она ведь не мама Виктории?

– Нет, конечно! – улыбнулся он. – Моя племянница. Дочь сестры, помнишь, я рассказывал. Студентка, приехала учиться, а жить негде. Остановилась у меня. Красавица, правда? Наша порода! – похвастался Кузьма, будто красота племянницы была его личной заслугой.

– А где мама Вики? – недоуменно спросила Рита.

– В Кельне.

– Она что, там осталась?

– Почему осталась? Она там живет. Вместе со своим штурмбанфюрером.

– Каким еще штурмбанфюрером? – ничего не поняла Рита. – И почему штурмбанфюрером?

– Потому что гад-эсэсовец. Два метра роста, блондин, голубые глаза. Характер нордический. Свою семью бросил, приехал сюда директором филиала и увел мою жену. Мы уже год в разводе. Хорошо, что хоть Вику мне оставили – не бросать же ей школу, подруг, заново учить их поганый язык?! Вот на каникулы съездила. А я вместо себя Машу отправил, чтобы Вике не было одиноко: там уже свой маленький есть, матери некогда с ней все время…

• Предыдущая
• 46/47
• Следующая