Атлант. Книга Первая. Шаг за предел. (СИ) - Шмидт Сергей Юрьевич - Страница 16

На то, чтобы похоронить мертвых ушёл весь день. Когда хоронили отца, оказалось, что у него было ещё два пулевых ранения, которые не заметили вначале, две пули прошли свозь тело бандита, которым он прикрывался, и попали в него. Николай, так звали огромного увальня, который копал могилы, долго матерился, обзывая его и меня разными словами, а Резкий, главный в этой шайке, даже восхитился его стойкостью. Вечером мы собрались и отошли на пару километров от места побоища, вставая на ночёвку. У бандитов были палатки и еда, в отличие от нас у них была возможность собраться, да и подкрепление прибыло, как я понял по разговорам.

До нового лагеря меня нес Коля. В компании его недолюбливали, а после последних событий вообще стали его сторониться, не желая поддерживать беседу. Он вымещал свою злобу на мне, стараясь задеть меня или «случайно» ударить пока нес. Открыто руку на меня поднимать побоялся, видимо опасаясь реакции Резвого. Спать меня положили в одну палатку с ним, предварительно связав руки. Несмотря на усталость, я не мог уснуть. Бандит затесал меня в самый угол палатки, но мне было всё равно, я лежал, вспоминая отца, мать и сестру, но вместо светлых образов были только их обезображенные трупы, и я никак не мог расплакаться. Слезы просились наружу, но почему то не могли прорваться.

Очнулся из странного полузабытья полудремы от истошных криков в соседней палатке, она была четырех местная, и все оставшиеся члены банды спали в ней, что бы тащить меньше груза. Через несколько секунд я услышал рев медведя, и снова человеческие крики. Коля вскочил, пытаясь нащупать оружие, и ни как попадая по нему. Выпутавшись из спальника и попутно крепко ударив меня в бок, он нащупал карабин, и вылез из палатки. Бах! Бах! Бах! Пауза. Бах! Бах! Бах! Рев медведя, и крики-стоны людей.

Я все ещё лежал в палатке, и мог только слышать, что происходит, а там сейчас творилась полная неразбериха. Крики, маты, рев медведя, выстрелы из карабина и пистолетов.

Через полчаса все успокоилось, и Коля заглянул в палатку проверить, жив ли я. Я так и не смог уснуть до рассвета, а утром, когда меня выпустили из палатки, увидел четыре трупа, лежащих рядом с разодранной палаткой, и еще один сильно раненый лежал возле костра. Рука и живот были перебинтованы. На краю поляны лежал огромный медведь, под ним натекла лужа крови, которую не смогла впитать земля. Я узнал его, это был тот самый медведь, которого мы с отцом встретили двумя днями ранее.

В живых остались только Резкий и Коля. Раненого добили, в этот раз даже не стали хоронить трупы.

— Вот и ещё двое на твоей совести, Коля.

— Почему сразу на моей?!

— Да потому, что умерли они от пуль из карабина, снайпер хренов!

— А что мне надо было стоять и смотреть, как вас задирают?

— Стрелять надо было! Стрелять!

— Так я и стрелял!

— Да не в нас, дебила ты кусок, в воздух, ты и ребят порешил, и медведя разозлил… Испугать его надо было. Просто испугать…

Даже я понял, что Коля больше не жилец. Столько косяков ему никто не простит.

— Бери мальчонку, и пойдем, до города ещё километров сорок отсюда.

Резкий шёл впереди, неся все вещи. От палатки пришлось отказаться, только спальники и еда. Всю дорогу, я ощущал, как Коля бросал неприятные взгляды на Резкого, видимо свою судьбу он тоже понимал. На дневной стоянке, он подробно выспрашивал про дорогу, и смотрел карту, уточняя, где мы сейчас находимся. А после того, как мы двинулись в путь, достал пистолет, и сделал несколько выстрелов в спину Резкому. Тот подозревал что-то, иначе как объяснить то, что когда он упал замертво, в его руке был зажат пистолет, которым он не успел воспользоваться?

— Вот и сказочки конец, а кто слушал молодец… — Пробормотал он себе под нос.

Скинув меня на землю, он быстро обыскал труп, взял все деньги, оружие и документы, быстро перебрал рюкзак, в котором теперь было несколько дыр от пуль, и пятна крови. Ещё больше сократив количество вещей, он присел около меня, и проникновенным голосом сказал:

— Сейчас я тебе пару вопросов задам, и ты должен на них ответить. Итак, как умер Резвый?

Я растерялся, не понимая, что он от меня хочет, а через секунду ко мне пришло спокойствие.

— Его задрал медведь, как и остальных.

— А как остальных задрал медведь?

— Я был в палатке, поэтому ничего не видел.

— Умный мальчик. Скажешь, что ни будь иное, лично тебя на мелкие кусочки порежу, понятно?

— Да, я все понял.

Ночью я опять не мог уснуть, а Коля спал мертвым сном, как безгрешный ангел. Мне очень захотелось в туалет, но я не мог выбраться из спальника со связанными руками. Я начал толкать Колю.

— Что… что тебе надо мелкий гаденыш?

— Мне нужно в туалет, я не могу вылезти из спальника.

— Чтоб тебя! Терпи до утра!

— Я не могу больше терпеть.

— Ну так ссы в штаны!

— Тебе же завтра меня нести.

— Блять… ладно, давай сюда руки.

Он расстегнул спальник, и я протянул к нему руки. Спросонья он долго не мог справиться с узлом, и, выйдя из себя, достал свой нож и просто разрезал веревку.

— Только давай без глупостей, а то я сильно рассержусь.

Я тихонько поковылял в сторону от нашей стоянки, отойдя метров на пять, я сделал все свои дела, и, вернувшись, увидел, что Коля спит. Видимо не дождался, пока я вернусь, и сон снова сморил его. В его расслабленной руке был большой охотничий нож. Я понял, что именно это мой шанс, и, подойдя, я как ни в чем не бывало, сделал вид, что снова залезаю в спальник, «случайно» ударив его руку так, чтобы нож скатился по ткани спальника, и упал рядом со мной. Коля проснулся, посмотрел на меня одним глазом, пробормотав что-то вроде: «- А… это ты…». И уснул дальше, перевернувшись на другой бок. Я не мог поверить своей удаче! Нож, и враг, лежащий ко мне спиной. Взяв нож, я больше не колебался, его шея была открыта, и, замахнувшись, я с силой вогнал нож ему в горло. Сдвинул его в бок, выдернул и снова замахнулся. В этот момент Коля схватил одной рукой горло, пытаясь прикрыть его, а вторая рука запуталась в спальнике, из-за чего он задергался, пытаясь её высвободить. Я нанес еще один удар, перерубив при этом один палец, и снова вгоняя нож в горло. Вытащив нож, я отполз от агонизирующего тела, не отводя от него глаз. Никаких сожалений я не испытывал, наоборот, небольшое облегчение. В эту ночь, я перетащил свой спальник на несколько метров в сторону, и наконец-то смог уснуть.

Проснулся поздно, проспал не только утренний подъем, но и завтрак. Еще немного полежав, я рефлексировал на тему того, что же со мной произошло, и в первую очередь, по поводу людей, которые буквально готовы отдать за меня жизнь. Это не только огромный ресурс, но и огромная ответственность, и мне нужно установить с ними нормальные отношения. И устроить их в этой жизни каким-то образом.

Народ уже вовсю собирался на раскопки, а некоторые уже двинулись в сторону пещеры. Я сходил до ручья, привел себя в порядок, возвращаясь к лагерю, я отметил, что Митра все ещё сидит на своём месте. Как только мой взгляд её коснулся, она повернула голову ко мне, и я услышал её мысленный зов:

— «Все спокойно, чужие к лагерю не подходили, отогнала пару животных, но думаю, они и сами бы к лагерю не сунулись».

Я подошёл к ней поближе, и теперь смог нормально разглядеть её при свете дня, и в спокойной обстановке. Молодая девушка, лет двадцати на вид, рост сто семьдесят, чёрные, слегка вьющиеся, волосы до лопаток, карие глаза, два меча за спиной, рукоятки которых торчали над плечами, намекали на то, что она обоерукая мечница. Тонкие черты лица, отлично развитая фигура, грудь второго размера, может даже второго с половиной, из-под одежды было плохо видно. Прямая осанка, цепкий взгляд внимательных глаз, которые оценивают каждое движение. Сегодня она выглядела значительно лучше, чем вчера, появился живой румянец, движения стали плавными и текучими.