Ненавижу тебя, Розали Прайс (СИ) - "LilaVon" - Страница 55

– Не считая, что ты выдала меня и тот чертов поцелуй, то вполне, – пожал плечами парень, равнодушно глядя сквозь меня. – Впредь при каждом его приближении игнорируй Томлинсона, как его и потешные поцелуи. Больше я этого не стерплю. Уяснила, Рози?

– Уяснила, Нильс, – вздрогнувшись голосом выговариваю я два слова, что были так ненавистны и точно не имели ни какой дружелюбности.

Слезы предательски оказались на глазах, а когда я отвернулась и вышла из столовой, то они уже градом плыли по щекам. Чертовски поганый день!

========== Часть 26 ==========

По возвращению в блок Нильс Веркоохен дал мне покой. Он не злился, не кричал, даже, как это обычно бывает, не насмехался надо мной, только каждую минуту пытливо задавая вопрос «как ты себя чувствуешь»? А я была в худшем состоянии, похоже, слишком ослабев и потеряв интерес ко всему происходящему.

Меня очень волновал Луи и то, что он собрался делать, наперекор Нильсу. Мне не хотелось, чтобы у него из-за меня появились проблемы, но мне так же не хотелось находиться рядом с Веркоохеным в качестве девочки-игрушки на побегушках. Если вначале я пыталась изображать эту роль, то я потеряла интерес уже сейчас, чувствую отвращение на эту самую роль!

Мне не было больно, Нильс не смел меня мучить, но, как же было тяжело находиться рядом с ним! Одного его сурового взгляда хватало, чтобы я опомнилась и огляделась вокруг, понимая, где я, и кто я. В моей голове все еще не может исчезнуть воспоминание с маленьким мальчиком, с яркими небесно-голубыми глазами, у которого всегда ямочки на щеках и симпатичная ямка на подбородке. В детстве все казалось простым и беззаботным, но даже тут мое прошлое смогло схватить меня за пятки, затащив в глыбу темноты к затаившемуся монстру. Нильс был заботлив, он видел, что я теряю силы к борьбе, что я, ослабев, медленно опускалась перед ним ниц, ожидая его одобрения. Но, он не давил, Нильс действовал элегантно, обдуманно, хоть и часто делал опрометчивые шаги.

В тихой комнате, наедине с собой, я прячусь под одеялом от целого грозного мира. Слезы через некоторые промежутки времени стекают по щекам, когда я не в силах бороться с ними. Скорее всего, я осознаю то, что чувствовал когда-то Нильс. Но мне было, не больше четырнадцати лет, я била его силой; пыталась показать то, что я властна над ним, причиняя боль вторыми руками. Я не была связана с ним напрямую, но мои удары были последними и всегда точными.

А что теперь стало с мальчиком? Он вырос загнанным в темный угол чудовищем, готовый вечно пожирать живую теплую плоть, наслаждаясь ее мучениями. Конечно, он был таким. Но, так же часто в нем был просвет – нечто доброе, и точно мой необъяснимое. Он был цветным, когда был рядом со мной – мог накричать за малейшую провинность, а мог и рассмеяться глупости поступка. Нильс в настроении – хороший парень, Нильс в гневе – сущий монстр, что сметает все и вся в радиусе как минимум пары километров.

Время этим днем, словно не шло и сопротивлялось себе же. Каждая минута тянется вечность, но мне удается прикрыть глаза и задремать. Снов не видно, только темнота, которая пробуждает меня через некоторые промежутки времени и заставляет вздрагивать. Сон беспокойный, но он дает мне время расслабиться, прийти в себя, забыть о том, что я не выдержала его напора. Забыть о том, что я сказала и позволила себе подчиниться, внутренне признав его выше. Даже мой разум твердил о моем поражении, пока я все еще шла на сражение.

Двери моей комнаты совсем тихонько скрипят, и я пробуждаюсь от своих мыслей, но не открываю глаз, притворствуя сном. Я знаю, что это он, и я знаю, что он хочет поговорить со мной. А я не могу сейчас говорить, мне нужна поддержка, которой нет, просто уже не существует. Он забрал у меня Луи! Он был ценным для меня другом. И теперь он мне показал, давая наблюдать и быть центром его циничности, пользоваться моими губи. Он пользовал не только губы, но и меня в своих грязных целях!

Шаги его настолько тихие и осторожные, что я намеренно прислушиваюсь, пытаясь ориентироваться на его приближение. Мое сердце учащается в биении, а я выпускаю томное дыхание, пытаясь расстаться с ним как можно незаметнее и тише. Я думала, что я не боюсь его, но когда ты чувствуешь зависимость, и то, что ты можешь в любую секунду оказаться распят по его желанию – это заставляет покрываться мурашками и чувствовать холод по спине.

Он присаживается на край кровати, заставив мягкий матрас прогнуться, качнув меня из стороны в сторону. Я пытаюсь обуздать свое внезапное волнение, которое заставляет встряхнуться всем нутром. Он разряжал воздух, мало ли не электричеством!

– Я знаю, что ты не спишь, – хриплый голос разряжает тишину, и я медленно открываю глаза, понимая, что бессмысленно отвергать его присутствие. Моя комната стоит во мраке, но даже сейчас я могу боковым зрением увидеть силуэт его лица. – За весь день ты не притронулась к еде… Знаешь, может я и могу быть жестоким, но ты с голоду не умрешь, по крайней мере, пока я рядом, – тихо говорит он, и я слышу явную усмешку, но не такую злую, как обычно. Возможно, сейчас он и вовсе удивлен, что находится в моей комнате и говорит со мной – с врагом номер один.

Только я не личная псина, которую можно пинать, почасово кормить и выгуливать на поводке извечно выкрикивая «Рядом!». Я не собственность, не смотря на то, что вторая половина меня уже отдалась в руки Нильсу Веркоохену. Невозможно так быстро запереть меня под замком и надеть цепи мне на руки. Я была свободной личностью, и ей же останусь!

– Я не голодна, – мало слышный шепот выбился из моей стороны охрипшим голосом. На несколько долгих секунд повисает неуютное молчание, а я успеваю подумать о том, как Веркоохен начинает кричать на меня, чего, на удивление не следует. Пока что.

– Уже пять вечера. Я не собираюсь тебя уговаривать запихнуть в свой рот еду. При потребности я сделаю это сам, Рози, – он мягок со мной, но голос черствеет. Он любит, когда слушают с первого раза. Мне надоело проявлять лучшую дисциплину ручной девочки, меня доводит до тошноты только мысль о том, как он может мной управлять и манипулировать! Но я не хочу быть как рядовой, не хочу подчиняться раздражающим правилам – молчать, идти рядом, спать, употреблять пищу по приказу. Я хочу однажды сесть за стол рядом с ним, и, обедая напросто беседовать о мелочах! Только это все лишь грезы, что параллельны реальности!

– Я поем позже, меня сейчас тошнит, – привстаю я, и принимаю сидячее положение, встретившись с его сверкающим взглядом в темноте, чей силуэт был виден из-за яркого фонаря у моего окна.

– Сколько можно мне противиться, Рози? – качает он головой, – Не смотря на то, что ты делаешь то, что я говорю тебе – ты вновь показываешь свою строптивость и необузданность, – говорит он тихим и тягучим голосом, точно не в радости от моих сопротивлений. Я прикрываю глаза, отворачиваюсь от него. До сих пор не разгадала его последующих действий, из-за чего могу чувствовать себя всегда настороженной любому ему шагу или слову.

– Но, несмотря на некие изъяны, ты рад, что я принадлежу тебе, не так ли? – спонтанно спрашиваю я, зарываясь руками в волосы, и опускаясь до затылка и шеи. Мне важно знать, как на это реагирует сам Веркоохен, это ведь был его идеальный план – подчинить меня себе.

– Ты не принадлежишь мне, – уверяет он меня, а я не могу избавиться от давящего ощущения, когда его глаза пронзают меня своей холодной красой. От его ответа на моих губах появляется усмешка.

– Ошибаешься, – спускаю смешок, предельно точно зная ответ на свой вопрос. Лгать Веркоохену не было смысла. Если бы он постарался, то один щелчок пальцев было достаточно, чтобы раздавить меня, как слон все ту же мышь.

– Роуз, ты не какое-то животное, чтобы принадлежать кому-то, и ты не являешься моей собственностью. Я просто взял над тобой вверх и главное руководство твоих действий. Можно привести в пример родителей – они дают свободу своему ребенку, но тщательно контролируют его шаги, зная, что ребенок, не будь еще достаточно взрослым, совершает глупости. Относись ко всему с пониманием, а не с излишней драматургией, – парень сам обдумывает свои слова, и заставляет так же подумать и меня.