...а мы - с Земли (СИ) - "Gera Serebro" - Страница 14

Наверное.

— Здравствуйте. Меня зовут Рома, — буднично и непринужденно начал он. — Мне семьдесят восемь лет. Взросление наступило в двадцать. Люблю животных, вхожу в группу по сохранению исчезающих видов, в основном, вскармливаю оставшихся без попечения малышей. С человеческими младенцами дела не имел, но, думаю, они не сильно отличаются от детей приматов, к тому же я переучиваюсь на работника детского центра и кое-что уже умею. Нам всегда хотелось выкормить младенца, самим, смотреть, как он растет, как делает первые шаги; помочь ему развить таланты, найти место под солнцем. Подружиться. Своими глазами наблюдать, как развивается новая личность, испытать чувство радости и гордости за его достижения, внести свой вклад в формирование новой личности, поделиться тем, что знаем мы сами. Думаю, вдвоем с Волей мы отлично справимся. А если эксперимент принесет пользу не только нам, но и всему человечеству, то… не знаю. То это очень здорово, — Рома искренне улыбнулся, отчего лицо его полностью преобразилось, как будто озарилось изнутри; да так заразительно, что заулыбались все на поляне. — Мне нечего добавить. Всем спасибо за внимание.

— Спасибо, Рома, — Эн прищурился, просматривая результаты тестирования участника. — Рома, ты нам полностью подходишь, но у тебя преимущественно пансексуальная ориентация.

— Это никоим образом не помешает. Я не буду афишировать предпочтения перед ребенком.

— Хорошо. Вернись на место. Воля, Саша, кто следующий?

— Я, — шагнул вперед еще один генетик.

Совершенно не похожий на Женю.

Худой, большеглазый. С точки зрения Геры, красивый. Ровно подстриженные волосы, светлые, непослушные, с завитками на затылке. Взгляд восторженный, с хитринкой, в лице сохранилась наивная детскость. Одет в серый просторный комбинезон. Участник не очень походил на классический образец маскулины из прошлого, но результаты теста говорили обратное.

— Всем привет. Я Воля, генетик, пока оттачиваю навыки преимущественно на животных. Семьдесят лет. Взросление наступило в тридцать два. Люблю менять цвет глаз, охотиться и очень люблю детей. Рома уже все сказал, и к его словам мне нечего добавить. Я не ожидал, что нам получится пройти отбор, но мы его все-таки прошли, чему я безумно рад. На успех мы конечно же настроены, возможные трудности нас не пугают. Спасибо нашим замечательным организаторам за предоставленную уникальную возможность.

— И тебе спасибо. Воля, по результатам теста ты подходишь по всем пунктам, с чем я тебя искренне поздравляю. Вернись, пожалуйста, на место. Саша, твоя очередь.

И на центр поляны вышел… нет, выплыл, последний участник. И было в нем что-то такое, эфемерное, едва уловимое, прочно приковывающее взгляд. «Человек не от мира сего», — подумал Гера, поглаживая гарпун и наблюдая за перемещениями Саши по поляне.

Воздушное существо. Тонкое и хрупкое. В светлой полупрозрачной одежде, просторной; от ветра легкая ткань облипала худосочное тело. Глаза — огромные, ресницы — длиннющие. Волосы тонкие, русые, опускались ниже поясницы, почти как у Жени. Взгляд отрешенный, лицо мечтательное, за ухом — большой тропический цветок. Ему хотелось пририсовать крылья, они органично бы вписались. Саша полностью соответствовал классической доисторической фемине — начиная от внешности и заканчивая типичными феминными увлечениями, указанными столбиком в тесте.

— Здравствуйте, — мелодично пропело создание. — Мое имя Саша. Мне семнадцать лет.

— Семнадцать? — перебил его Эн.

— Да, семнадцать. Взросление наступило год назад.

— По меркам предков семьи могли создавать лица, достигшие восемнадцати лет, — добавил Гера.

— Но я уже взрослый. Сто двадцать баллов по шкале Оли, — возразил участник.

— Сто двадцать — это много… — он задумался. Сам Гера прошел подобный тест в девятнадцать лет, и набрал сто девять баллов; проходным же считалась отметка в сто единиц. Тогда же ему выделили личный гравиталет и признали полностью самостоятельным членом общества, не нуждающимся в контроле извне. Славные были времена! Полная свобода, раздрай внутри, знакомство с Эном, который за годы нисколько не изменился, разве что добился невероятных высот в общественной иерархии. Столько всего хотелось сделать, сколькому научиться, желательно, немедленно и сразу. А Саша? Всего год независимости, и на заре жизни вот так поместить себя в жесткие рамки… Справится ли?

Гера понимал, что сейчас пустил в ход проекции: он бы не смог, он и сейчас бы не смог, да и не хотел; но Саша — не он, и не исключено, что сможет. Еще раз просмотрел отличные результаты тестирования последнего участника, перевел взгляд на озадаченного Эна.

— Когда тебе исполнится восемнадцать? — спросил Сашу.

— На следующей неделе, — дрожащим голосом ответил участник. Казалось, что Саша вот-вот совсем расклеится и заплачет. Эмоциональный. Как и положено правильной доисторической фемине.

А это хорошо.

«Принимаем?» — сообщением спросил бывшего наставника, скинув на него ответственность за окончательное решение.

— Мы подбираем кандидатов из современного общества, и, если по нашим меркам он считается взрослым, значит, имеет полное право принять участие в эксперименте, — сказал Эн. — Есть возражения?

Возражений не последовало.

— Продолжай, Саша.

— Да, — выдохнул последний участник и робко улыбнулся. — Спасибо. Я очень хочу принять участие в эксперименте. Знаете, я пока не определился с родом деятельности, нахожусь в активном поиске, пробую понемногу то, это, пытаюсь сочинять музыку, очень люблю цветы и коллекционирую редкие виды, но все не то. Но. С детства у меня есть мечта. Я хочу ребенка. Родить. Сам. Из себя. От любимого партнера, от Киры. Мне кажется, это что-то волшебное. Новая жизнь внутри тебя, это же… Кира говорит, что у меня есть все шансы исполнить мечту, потому что психика у меня еще пластична, я молод, а недавно у меня начала расти грудь, и, возможно, эксперимент поможет мне повзрослеть в физическом смысле. И тут… я прошел отбор! Мне до сих пор не верится, что это правда. Это как, как знак, свыше. Ну, и вот… я хочу попробовать.

— Саша, здесь нельзя «попробовать». Ты или участвуешь, или нет. Определись. Ты хочешь попробовать или готов принять участие? — уточнил Эн.

— Я не так выразился. Конечно, я готов.

— Спасибо, Саша. Вернись на место, — Эн подождал, пока участник встанет в тень партнера. — А теперь, слушайте меня внимательно, — на этих словах Гера встал и подошел ближе к центру поляны, а после медленно обошел ее кругом. Он не вслушивался в слова, знал речь наизусть, все-таки они вместе ее продумывали; ему хотелось затранслировать сосредоточенные лица участников со всех ракурсов.

— У вас есть ровно сутки. За это время вы должны подготовиться к переезду, — говорил тем временем Эн. — С собой ничего не берите, все необходимое — жилье, одежду, утварь и прочее — мы вам предоставим. Завтра, в это же время, встречаемся на сейшельских островах, координаты вам уже направлены. На круглосуточной связи с вами будет находиться Гера, я и Рэй…

— Можно вопрос? — перебил Рома. — А работу я могу на дом взять?

— Что касается работы. Согласно традициям предков, за внешнюю сферу семьи отвечает маскулина. Обеспечение семьи полностью ложится на его плечи, фемина обязуется заниматься домом и младенцем.

— Я справлюсь и с тем, и с другим, и с третьим. У нас дедлайн. Все зоозащитники загружены, очередную партию отказников совершенно некуда пристроить.

— В целом, работа на дому не противоречит нормам предков, — подал голос Гера. — Если она не мешает заниматься основным делом.

— А можно еще вопрос? — заговорил Воля. — А мне, как маскулине, обязательно каждый день вылетать из дома во внешнюю сферу, на работу, то есть? Ведь Роме может понадобиться помощь, ну, на первых порах. Я не могу вот так все на него сбросить.

— А я не понял. Что значит — обеспечивать семью? Разве новым детям не полагается обеспечение по праву рождения, как всем нормальным людям? — возмутился Кира.