Пламя в твоих руках - Эльденберт Марина - Страница 32

Я осеклась, потому что до меня медленно доходил смысл сказанных светловолосым иртханом слов. Местра Халлоран сложила руки на груди и выглядела ну очень недовольной. Ее младший сын повторил закрытую позу матери и пробормотал:

— Она что, не в курсе? Ну, зашибись.

— Не в курсе? — Холодея, вскочила из-за стола. — Рэйнар, о чем он говорит?

Взгляд Халлорана потяжелел, он поднялся следом за мной.

— Поговорим об этом позже. — Коснулся пальцами запястья, но я отдернула руку.

— Нет сейчас. При чем здесь опекуны?!

Меня трясло. Даже в ушах зазвенело, как в опере перед открытием занавеса. Только мелодия была фиговая. Я ведь знала, что он сейчас скажет — знала и все равно упорно продолжала цепляться за то, что обманываюсь. Вдруг, вдруг, вдруг… ну, пожалуйста! А потом, прочитав ответ в глазах Рэйнара, развернулась и бегом бросилась к двери. Не дожидаясь, пока тяжелые слова камнями упадут на сердце.

Все равно уже зная, что мама… моя родная мамочка, которую я знала с детства, — не моя мать.

Бежала, не особо понимая, куда и зачем. Все равно мне отсюда никуда не деться, но, по крайней мере, я могу закрыться в своей комнате. Если могу. Могу ведь, да?

— Леона!

Голос Рэйнара застал врасплох. Я дернулась, точно меня ударили, — дернулась и обернулась. Не надо было, наверное. Иртхан смотрел на меня, и во взгляде его разгорались тлеющие угли, мне же хотелось позорно разреветься. Мало того что он снова копался в моем прошлом, мало того, что ничего не сказал о маме, так еще и его дружелюбно настроенная семейка узнала об этом раньше меня. Глаза подозрительно пекло, но в груди горело еще сильнее. Больно было так, как никогда раньше. Кусала губы, чтобы сдержать слезы: нет уж, только не перед Арргастель и Энтаром.

Халлоран «отпустил» меня и медленно повернулся к брату.

— Неделя таэрран, — не сказал, а скорее прорычал он.

Энтар отшвырнул салфетку и вскочил:

— Серьезно, Рэй? Из-за этой…

— Две.

Не дожидаясь ответа, он направился ко мне, а я словно вросла в пол. Следом за младшим сыном поднялась местра Халлоран, ее идеальное лицо пошло красными пятнами.

— Рэйнар, послушай…

Но он не обернулся. Подхватил меня под локоть и мягко направил в сторону коридора. Стоило нам выйти за дверь, как меня накрыло окончательно.

— Отпусти! — рванулась, но он держал крепко.

— Поговорим у тебя.

— Я не хочу с тобой разговаривать, я хочу домой. Зачем ты меня сюда притащил?! Чтобы выставить мою жизнь на всеобщее обозрение?

— Я переговорил с матерью. О том, что твое происхождение может оказаться не таким, каким мы его представляли. Предположить, что она поделится этим с Энтаром, я не мог.

— А мне плевать! — огрызнулась.

Зато теперь смотрела на него, глаза в глаза.

— Плевать, что ты рассказал, кому и зачем. Ты распотрошил мою жизнь. Все, что мне было дорого, — говорить было сложно, дыхания не хватало. — Я ведь говорила… Говорила тебе, Рэйнар, что не хочу ничего знать о своем прошлом. Не хочу знать, кто мой отец. Но для тебя это не преграда, правда? Тебе мало моего огня. Так же, как и твоей матери.

— Моя мать ничего не знала о силе твоего огня. И до сих пор не знает.

В который раз за сегодня во мне кончился дар речи.

— Никто не успел почувствовать твой огонь. Всплеск, который ты спровоцировала, тебя же и заглушил. Слишком много правящих, слишком много огней. Они просто откликнулись на твой зов.

— Но ты же почувствовал мою силу на юбилее?

— Не на юбилее, у тебя дома.

— Класс! Знаешь, я, кажется, поняла…

Халлоран опасно прищурился, но остановиться я уже не могла.

— Ты привык знать все и обо всех. Неужели ты пойдешь в оперу с девочкой из низов? Смешно! Нет, серьезно, на что ты надеялся? На то, что моими родителями окажется кто-то вроде Стоунвиллов? Ну так у меня для тебя новость: благородной родословной с тысячей веточек генеалогического древа тебе не светит. В лучшем случае ты узнаешь, что обзавелся полукровкой со встроенной горелкой, которая постоянно сбоит!

Я все-таки вырвалась и теперь опрометью бросилась к лифтам, которые уже виднелись прямо по курсу. Ткнула в панель, не особо заморачиваясь, что там приедет и в какой сектор я попаду. Главное, хоть куда-то попасть. Куда-то подальше отсюда, подальше от него. От них ото всех!

Двери распахнулись, и меня внесло внутрь ураганом Рэйнар. Внесло, прижало к стене, обдало силой. Мощной, крышесносной и подчиняющей. Я забыла, как дышать, забыла, как двигаться. Животный страх прокатился от кончиков пальцев ног до корней волос. Глаза дракона горели алым огнем, а руки впивались в мои запястья стальными браслетами.

— Никогда больше не смей повышать на меня голос, — прорычал он. — Особенно если это может кто-то услышать. Если такое случится, мне придется тебя наказать, Леона. Поверь, до такого лучше не доводить.

Он так ударил по панели, что чудом не вынес ее со всеми микросхемами разом. Лифт испуганно взмыл ввысь, а Рэйнар отпустил меня и отошел к противоположной стене. Я не возражала. Не возражала бы, если бы он вообще через люк выпрыгнул и растворился в ночи, как герой комиксов. Так и поднимались в молчании и так же шли по бесконечным коридорам.

Стоило нам оказаться в гостиной, а потом и в спальне, которая больше не казалась солнечной и уютной, я уселась рядом с платьем и драгоценностями и зажала ладони между колен. В груди полыхал самый настоящий огонь, полыхал так, что жгло пальцы. Смотреть на Халлорана не было никаких сил, поэтому опустила взгляд. Там, где ладони соприкасались, рождалось странное густое марево, колышущее воздух. Подозреваю, что из-за непролитых слез.

— Твоя мать… точнее, эсса Эрмина Ладэ, удочерила тебя сразу после налета, — спокойный голос отдавался в ушах так же, как и его шаги: Рэйнар подошел и остановился прямо передо мной. Я видела только его идеальные ботинки и обшлага брюк. — Новое свидетельство о рождении оформили на месте. Тогда не особо заморачивались доходом и возможностью содержать ребенка. Изъявила желание, и хорошо. Больницы и детские дома были переполнены, поэтому власти подписали разрешение без бюрократических проволочек. Так ты стала Леоной Ладэ.

Леона Ладэ.

Эрмина Ладэ.

Мамочка…

Слова отозвались в сердце щемящей тоской, ударили точнехонько и глубоко. Вспомнилось, как мама склонялась надо мной и целовала в щеку, чтобы пожелать спокойной ночи. Вот только колыбельные мы пели вместе: она начинала, я подпевала. Потихоньку проваливалась в сон и даже сквозь уютную полудрему чувствовала, как меня укутывают в покрывало. Прикосновение губ к щеке, осторожные шаги. Она всегда оставляла для меня ночной голографический светильник с кружащим под потолком виарчиком — в детстве я боялась темноты. Оставляла, хотя лишняя строка в счетах за свет нам тогда была ни к чему.

Это было уже в Мэйстоне, Зингсприд я не помнила.

Мне хотелось зажать уши, но я почему-то продолжала слушать.

И смотреть на носки ботинок.

— Человек Норгхара беседовал с начальницей отдела кадров в мериужском отеле «Варпанти».

Мериуж — столица Раграна. Город, где родилась и работала мама, действительно очень сильно пострадал во время массовых налетов и того ужаса, который творился после них. «Варпанти» по рагрански значит триумф, победа. Вот примерно так я себя и чувствовала. «Победительницей» по жизни.

— И ты решил рассказать мне об этом только сейчас?

— Мне не о чем было тебе говорить, Леона. Твоих родителей я пока не нашел. Сама представляешь, что в то время творилось в городе. Даже теперь, когда местные власти нам дали добро на поиск, нужно время.

— Угу, — сказала я носкам ботинок. — Начальница отдела кадров.

— Она очень тепло отозвалась об Эрмине Ладэ. Рассказала, что ей, как и многим другим девочкам, приходилось подрабатывать. Она убиралась в богатых домах, видимо, так и познакомилась с твоей настоящей матерью. Пока неизвестно, была ли она иргханессой или человеком и кто был твоим отцом. В Мериуже она жила одна.