Призрак (СИ) - Рудазов Александр - Страница 65

Три остальные чертовки завистливо засопели. А Данилюк спросил:

- А почему ты теперь свалишь? Второму рангу положена отдельная квартира?

- Если бы квартира... – тяжело вздохнула Стефания. – Всего лишь отдельная комната. Но это тоже ничего.

- А, значит, квартира уже третьему? – догадался Данилюк.

- Правильно. Все очень просто. Первому рангу положена койка в общаге, второму – комната в коммуналке, третьему – отдельная квартира с кухней и ванной, четвертому – пентхаус на несколько комнат, пятому – одноэтажный коттедж с участком, шестому – двухэтажная вилла, седьмому – трехэтажный особняк, восьмому – поместье с усадьбой, девятому – дворец. Все четко, ясно и справедливо.

Данилюк согласился, что это очень справедливо.

Гуляш уже заканчивался, когда в дверь постучали. Стефания слегка нахмурилась, а вот остальные чертовки оживились, повскакивали.

Не дожидаясь, пока откроют, в комнату ворвался рослый, очень мускулистый демон. Был он совершенно лыс, почти гол, а оливковая кожа блестела, точно смазанная маслом.

- Пикаторикс!.. – радостно завизжали чертовки. – Пикаторикс!..

- Это кто? – вполголоса спросил Данилюк у Стефании. Она единственная осталась за столом.

- Пикаторикс, наш сосед сверху, - сумрачно ответила та. – Он дух похоти, четвертый ранг.

- Привет, девчонки! – сгреб Регину, Вильгельмину и Кассандру инкуб. – Ну что, оргия?!

- Свальный грех!.. Свальный грех!.. – счастливо защебетали чертовки.

Пикаторикс по-хозяйски облапил их и спросил:

- Стефания, ты как? Участвуешь?

- У нее уже свой есть! – весело отрапортовала Регина. – Нейтрал, в Чистилище работает!

- Не, он нам не нужен, - отказался Пикаторикс. – Хотя, знаешь...

Взгляд инкуба стал каким-то задумчивым. Оценивающим, что ли.

- Я полагаю, нам уже пора, - поспешно сказал Данилюк. – В канцелярии заждались, должно быть.

Как только они вышли за порог, из квартиры донесся взрыв хохота.

Адская канцелярия размещалась в Восьмом Круге, на самой границе с Девятым. Непостижимой высоты черная башня формой слегка напоминала Останкинскую. Такая же остроконечная игла с утолщением сверху.

Чтобы получить нужные бумаги, пришлось долго подниматься по лестнице, а потом еще дольше сидеть в очереди. В конце концов Данилюк со Стефанией попали пред очи архивариуса – скрюченного черта с длинной седой бородой. Тот ни о чем не спросил их, ничего не сказал – просто молча протянул желтую папку, перевязанную... кажется, чьими-то кишками.

Стефания довольно потерла ладони. Она сказала, что им очень повезло попасть именно к этому архивариусу. Он настолько стар даже по меркам демонов, что ему давно все обрыдло. Говорят, за последние полторы тысячи лет он вообще не проронил ни слова. Просто сидит в своем логове и перебирает бумажки.

Нет, остальные работники канцелярии тоже в конце концов выдали бы нужные документы. Но промурыжили бы при этом ужас сколько.

В этом Данилюк убедился, когда они отправились забирать своего пассажира. Его выдавали смертельно долго, с огромным скрипом. Кабинет за кабинетом, подпись за подписью, все новые очереди, все новые витки бюрократии. Чувствовалось, что принимает-то грешников Ад легко и с удовольствием, а вот отдает крайне неохотно, только что не сквозь зубы.

И все равно количество писанины зашкаливало сверх всяких норм. После того, как они получили печать какого-то очередного помощника заместителя младшего секретаря, Данилюк устало спросил:

- Это все в самом деле нужно?

- Не-а, вообще не нужно, - ответила Стефания. – Все эти бумаги никто никогда потом не читает... я слышала, что ими вообще печи топят.

- Тогда зачем?

- А нас просто слишком много. В Аду настоящее перенаселение. Но каждый черт должен быть при деле. А где каждому найти полезное дело? Вот и высасываем работу из пальца, чтоб хоть чем-то всех занять.

Все когда-то заканчивается – закончились и эти круги бюрократии. Данилюк со Стефанией успешно их прошли и получили на руки крайне нервного, страшного раздраженного дядьку. Выглядел он так, словно не спал несколько лет – впрочем, здесь это вполне могло оказаться правдой.

- Шесть лет!.. – простонал он, когда узнал, что его переводят. – Я шесть лет провел в Аду! Шесть лет меня держали в запертой машине, травили выхлопными газами и кидали в лобовуху камни!

- Это за что его так? – спросил Данилюк.

- Пробки всю жизнь по обочине объезжал, - равнодушно ответила Стефания.

- Шесть лет!.. Шесть...

- Да не визжи ты! – прикрикнула чертовка. – Тут некоторым каждый день ананасы в жопу заталкивают! А всего шесть лет в запертой машине – это вообще по-божески. Теперь вот в Чистилище поедешь.

- А почему не в Рай?!

- Ну ты наглый. Рай ему подавай, джакузи со шлюхами. Ты его заслужил, Рай-то?

- А что, нет?! – возмущенно подался вперед дядька. – Я свой срок отсидел! Теперь мне положено!

- Положено ему, - осклабилась чертовка. – Размечтался. Ты отбыл срок только за грехи действия. А теперь будешь отбывать за грехи помыслов.

- Это как?

- Дело в том, что вы, будучи крещеным, в посмертии подчиняетесь христианскому канону, - объяснил Данилюк. – А по нему существует два вида греха. Грех действия – это когда вы причиняете кому-то вред. Человеку или хотя бы животному, прямой или хотя бы косвенный. Есть тяжкие грехи, есть легкие, но если вы кого-то хотя бы обругаете – это грех действия, и за него начисляется срок в Аду. А грех помысла – это когда вы грешите только в своих мыслях, не причиняя вреда другим. Те самые широко известные жадность, зависть, гордыня... и остальной список. За них срока в Аду не начисляется, однако в Рай с таким эмоциональным грузом тоже не пускают. Именно для этого и существует Чистилище.

- А-а, дошло, - кивнул дядька. – То есть если я сделал что-то плохое – меня в Ад. А если подумал что-то плохое – в Чистилище.

- Ага, примерно так, - подтвердила Стефания. – Причем в Аду тебя наказывали мы. А в Чистилище ты сам себя наказывать будешь.

- Как это сам?.. Самому себя бить, что ли?

- Нет, просто стыдиться. Раскаешься, осознаешь, исправишься, станешь весь такой из себя клевый и позитивный... и добро пожаловать в Рай. Хотя тебе вряд ли светит.

- Это почему еще? – набычился дядька.

- Да так. Мнение у меня такое.

«Кадиллак» домчал их до Чистилища за четверть часа. Пассажир сзади всю дорогу ворчал и въедливо расспрашивал, как оно там будет, да что с ним будут делать. Свой адский срок он отбывал всего лишь в Первом Круге, но ему все равно не понравилось и от Чистилища он не ждал ничего хорошего.

Данилюк пытался втолковать, что делать с ним не будут ровным счетом ничего. Чистилище – не карательное учреждение, а исправительное. Хочешь – зарабатывай билет в Рай, хочешь – просто живи, как жил на Земле. И даже, в общем-то, лучше, потому что все бесплатно.

Но дядька все равно был настроен пессимистично и нервно сжимал сиденье.

Хорошо хоть бюрократии по прибытии оказалось гораздо меньше. Данилюк со Стефанией просто сдали сидельца клерку, получили расписку о получении и вышли на улицу.

После нескольких дней отсутствия вечный туман Чистилища показался Данилюку каким-то особо родным. Он сам не заметил, когда успел привыкнуть к этому уголку спокойствия меж Раем и Адом.

- Так, ну у меня дел пока что нет – могу тебя подбросить домой, - предложил он Стефании.

- Да я в Ад-то возвращаться особо не тороплюсь, - хмыкнула та. – Давай займемся чем-нибудь, что ли?

Данилюк пожал плечами и предложил сходить в кино.

В плане развлечений и общественной жизни Чистилище мало отличалось от современной Земли. Разве что денег не брали. Кинотеатр, куда зашли Данилюк со Стефанией, работал практически сам по себе – фильмы крутились круглосуточно, зал при необходимости мог расшириться, а сонный бармен раздавал попкорн всем желающим.