Черный Ангел - Коннолли Джон - Страница 75

• Предыдущая
• 75/145
• Следующая

— Эй, ты меня испачкал, — возмутился Крэйн.

— Ну, прости, я же не нарочно.

Санди Крэйн говорила с сестрой по телефону. Ей нравился муж ее сестры. Красивый мужчина. Он носил хорошую одежду, и от него всегда приятно пахло. Он и деньги имел, и не боялся тратить их на жену, чтобы та могла выглядеть как можно лучше в этом ее клубе любителей гольфа или на благотворительных обедах, которые они, казалось, посещали каждую вторую неделю и о которых ее сестра никогда не уставала рассказывать ей. Ладно уж, Санди еще утрет ей нос, как только Ларри приберет к рукам те деньги. Только восемь часов прошло с того момента, как она открыла письмо, но Санди уже мысленно раз десять потратила это нежданно свалившееся богатство.

— Да. Ларри, похоже, получит э... какие-то деньги. Какое-то вложение окупилось, и теперь мы... ждем, ну... пока оплатят чек.

Она сделала паузу, чтобы выслушать фальшивые поздравления сестры.

— Что ж, возможно, мы могли бы побывать в твоем клубе как-нибудь и даже узнать про членство.

Санди не могла и подумать, чтобы просить сестру рекомендовать Крэйнов в члены этого шикарного клуба. Но было забавно подергать ее и подразнить. Лишь бы только на этот раз Ларри не удалось зажать от нее деньги или все испортить.

Холл и Крэйн были уже на расстоянии броска камня от внешней стены, когда увидели тени от движущихся огней.

— Ложись! — прошептал Холл.

Двое солдат вжались в стену и услышали голоса.

— Французский, — сказал Крэйн. — Они говорят по-французски. — Он рискнул заглянуть за стену. — Трое. Оружия я не увидел.

Люди двигались куда-то влево от них. Холл и Крэйн замерли в тени стены, потом пробрались к фасаду главной церкви, где единственная дверь оставалась открытой. Над ней был тимпан с тремя резными барельефами. Хотя они не знали об этом, дверь, за которой они наблюдали, вообще редко открывалась. В прошлом ее отпирали только для того, чтобы принять останки герцогов Наваррских и щедрых дарителей из числа благородных граждан, которых предполагалось захоронить в Фонтфруаде.

Из церкви доносились какие-то странные звуки: будто кто-то двигал там камни и охал от напряжения. Часовой из тени справа от них не спускал глаз с дороги, ведущей к монастырю. Он двигался спиной к солдатам. Холл приблизился к нему, доставая кинжал из-за ремня, выпростал руку, зажал тому рот и прижал кончик ножа к его шее.

— Стой, ни звука. Понимаешь?

Мужчина кивнул. Холл разглядел белую одежду под изодранной накидкой.

— Ты монах? — прошептал он.

Человек кивнул.

— Сколько внутри? Покажи на пальцах.

Монах поднял три пальца.

— Монахи?

Снова кивок.

— Хорошо, мы идем внутрь, ты и я.

Крэйн присоединился к ним.

— Монахи, — сказал Холл, и Крэйн вздохнул с облегчением, Холл тоже немного успокоился. — Все равно надо быть начеку. Ты прикрывай меня.

Он подтолкнул монаха вниз.

На каменном полу церкви лежали золото — чаши, монеты, мечи и кинжалы, — драгоценные камни. Как и сказал монах, внутри были трое: двое, раздетые по пояс, что-то пытались сделать при помощи ломов. По голым спинам ручьем стекал пот, изо рта на холодном воздухе шел пар. Третий монах, самый старый из них, стоял подле, подгоняя их. Его белое одеяние касалось пола, но на ногах были видны сандалии. Он произнес какое-то имя, но, поскольку ответа не последовало, направился к двери.

Холл вошел в часовню. Он отпустил монаха и слегка подтолкнул его вперед. Крэйн встал рядом.

— Все хорошо, — сказал он. — Мы американцы.

Но лицо старого монаха от этой новости не прояснилось, и Холл понял, что тот опасался союзников не меньше, чем немцев.

— Нет, — сказал он, — ты здесь не должен быть. Ты должен идти. Уходи!

Он неплохо говорил по-английски. Монахи, прервавшиеся на короткий отдых, удвоили усилия.

— Не думаю, что должен, — сказал Холл. — Мы попали в беду. Немцы! Мы потеряли много парней.

— Немцы? — встрепенулся монах. — Где?

— Около Нарбона, — сказал Холл. — СС.

— Тогда они скоро будут здесь, — произнес монах.

Он повернулся к часовому и велел тому возвращаться. Крэйн хотел было преградить путь монаху, но Холл остановил его.

— Скажите нам, что вы делаете?

— Лучше тебе не знать. Пожалуйста, оставьте нас.

Большой камень, который монахи пытались поддеть ломами, упал на место, и оба аж взвыли от гнева и разочарования. Один из них с горя опустился на колени.

— Вы хотите все это спрятать?

Наступила тишина.

— Да, — сказал монах после недолгого молчания, но Холл понял, что ему сказали не всю правду. «Интересно, разве монаху пристало лгать в церкви? — неожиданно подумал он. — Наверное, это он от отчаяния».

— Им не справиться вдвоем, — сказал Холл. — Мы можем помочь, правда? — повернулся он к Крэйну, но тот не спускал глаз с сокровищ, лежавших на полу, и ничего не слышал. Холл с силой хлопнул Крэйна по руке. — Я сказал, что мы можем помочь им. Ты как?

— Конечно, — кивнул Крэйн.

Он скинул жилет, положил оружие на пол, и они с Холлом присоединились к монахам. Холл мог видеть, что на головах у них выбриты тозуры. Они повернулись к своему настоятелю, ожидая его решения.

— Bien, — сказал настоятель наконец. — Vite.

От усилий четверых людей камень начал подниматься быстрее, но дело оказалось не из легких. Дважды камень соскальзывал и падал на свое место, пока его наконец не подняли достаточно высоко. Холл заглянул в образовавшуюся нишу.

Там, прямо в земле, лежала серебряная шестиугольная коробка размером примерно в шесть дюймов, залитая воском, чтобы на нее не попадала грязь. Простая коробка, ничем не украшенная. Только крест на крышке. Старый монах опустился на колени и осторожно потянулся за ней. Не успел он взять ее в руки, как снаружи раздался голос монаха, стоявшего на страже.

— Черт побери! — воскликнул Холл. — Только этого нам не хватало.

Старый монах уже запихнул в тайник золото и просил товарищей положить камень на место, но они были измотаны, и у них ничего не получалось.

— Пожалуйста, — произнес монах. — Помогите им.

Но Холл и Крэйн уже направились к двери.

Какие-то люди, человек двенадцать, а то и больше, продвигались по дороге, в отсветах лунного свете поблескивали их шлемы. Позади них появился бронетранспортер и еще больше людей за ним. Оба американца, переглянувшись, растаяли в темноте.

• Предыдущая
• 75/145
• Следующая